Глава 1. Часть 2
02
У Фан Чэн разболелась голова. Почему деньги так быстро кончаются? Как можно было потратить все за один день?
В прошлой жизни Шэн Чанфэн считался среди коллег настоящей легендой. Во-первых, благодаря своей привлекательности и хорошим манерам, а во-вторых, потому что он всего добился сам.
Фан Чэн оглядела комнату — спальня служила и гостиной, и столовой, даже перегородки не было. Пощупав в кармане оставшиеся четыре юаня, она замолчала.
Какой же это «всего добился сам»? Скорее, «выбился из грязи в князи»!
Вздохнув, она решила, что пусть будет «маленький, да удаленький».
Фан Чэн отнесла купленное мясо на кухню, чтобы приготовить — боялась, что до завтра оно испортится.
За домом был небольшой дворик, огороженный с трех сторон плетнем. Фан Чэн разбила там небольшой огород, где выращивала овощи.
Кухней служил маленький сарайчик, сложенный из глиняных кирпичей и покрытый железными листами. В нем было так тесно, что даже повернуться было трудно.
Настоящая деревенская печь, которую топили дровами. Фан Чэн долго возилась, прежде чем удалось разжечь огонь.
— Молодец! — с оптимизмом подбодрила она себя, помешивая угли. — Другой бы на моем месте и вовсе не смог бы развести огонь и приготовить еду.
Она довольно улыбнулась — все-таки пригодился опыт детства, проведенного в деревне в прошлой жизни!
Пока тушилась говядина, Фан Чэн снова стала разглядывать себя в зеркало. Если представить, что на нее наложен фильтр для отбеливания кожи, то они с прежней Фан Чэн были практически близнецами.
Обе красавицы!
Возможно, из-за наступления вечера, когда свет старой лампы накаливания стал тусклым и мягким, лицо в зеркале казалось ей гораздо приятнее, чем днем.
Вот только, кроме этого похожего лица и такого же вкусного говяжьего супа с редькой, который она сама приготовила, все остальное, несмотря на ее деревенское детство в прошлой жизни, было непривычным.
Приготовив мясо, вымыв кастрюлю, Фан Чэн поставила греть воду для купания.
Переделав все дела и улегшись в постель, она вдруг вспомнила о ребенке у себя в животе.
Фан Чэн погладила живот и посмотрела на Шэн Ся. Девочка была очень послушной. Могла сама помыться, сама лечь спать и уже тихо сопела рядом с ней.
Когда Фан Чэн предложила помыть ее, Шэн Ся отказалась.
— Маленьких детей всегда моют взрослые! — сказала Фан Чэн.
Шэн Ся немного смутилась, подумала и протянула ей мочалку: — Тогда мама помоет Шэн Ся.
Только в такие моменты, глядя на ее маленькие ручки и ножки и выглядывающий из-под рубашки животик, можно было вспомнить, что ей еще нет и четырех лет.
Фан Чэн помнила, что в прошлой жизни дети ее родственников чуть ли не до начальной школы купались с помощью родителей, и мамам приходилось уговаривать их спать.
Эх… Все мы в одной лодке.
Фан Чэн укрыла Шэн Ся одеялом, показала ей кулак и серьезно сказала: — Мы справимся!
…
На следующее утро Фан Чэн проснулась очень рано. Разбудил ее петушиный крик, доносившийся откуда-то издалека. Она встала с первыми петухами.
Хотя Фан Чэн планировала оставить приготовленное вчера мясо на обед, но не удержалась и перелила немного говяжьего супа с редькой из скороварки в эмалированную кастрюлю, поставив ее на маленькую жаровню.
Когда суп закипел, она добавила немного сухой лапши и соли — получилось очень вкусно.
Поев, Шэн Ся остановилась, облизала губы и сказала: — Мама кушай.
Фан Чэн сдержалась и не стала говорить ей, чтобы та не называла ее мамой. Впрочем, она действительно была ее мамой. Другой Фан Чэн ей все равно не найти.
Она решила пока отложить этот философский вопрос в сторону.
Вспомнив, как Шэн Ся спала, прижавшись щекой к кровати, и как на ее щеках не было и намека на детскую пухлость, Фан Чэн вздохнула про себя и переложила лапшу и мясо из кастрюли в железную миску Шэн Ся.
— Я наелась, — сказала она, погладив девочку по голове. — Ешь. Маленьким детям нужно много мяса, чтобы расти большими и сильными. Я пойду соберу вещи.
Шэн Ся с сомнением пробормотала: «Я маленький ребенок», — и стала наблюдать, как мама начала рыться в шкафах.
В то время был дефицит товаров, и если у тебя что-то было, то всегда можно было это продать. Правда, семья Фан Чэн жила очень скромно, и она не особо надеялась что-то найти, но решила — чем богаты, тем и рады.
Она не ожидала, что найдет столько хороших вещей.
Фан Чэн осторожно складывала вещи на кровать, ее глаза сияли, словно она видела, как из электронных часов сыплются золотые монеты.
Она насчитала пять электронных часов, фен и плойку — все это Шэн Чанфэн привез с юга.
Часы он, видимо, собирался перепродать, а фен и плойка были подарком для Фан Чэн.
Жуйчэн был небольшим провинциальным городом, где ветер перемен еще не подул.
Здесь все эти вещи считались редкостью. В универмаге они тоже продавались, но стоили гораздо дороже, чем у частных торговцев.
Фан Чэн нашла кусок ткани и, как священные реликвии, завернула в него все вещи.
— Мама, это мамино, — сказала Шэн Ся, увидев, что Фан Чэн заворачивает фен и плойку, и показала на них пальчиком.
— Они нам не нужны, не нужны, — ответила Фан Чэн, завязывая узлы.
Когда нечего есть, самое время обратить эти безделушки в деньги.
…
Они жили в деревне Таоли, недалеко от поселка Чуньфэн.
Фан Чэн, надев купленное вчера платье в горошек на розовом фоне, с узелком в одной руке и держа Шэн Ся за другую, меньше чем за полчаса добралась до Чуньфэна.
Поселок был небольшим, и Фан Чэн, желая продать вещи подороже, решила, что здесь ей не найти покупателей, поэтому, взяв Шэн Ся за руку, села на автобус и поехала в город.
Рынок находился рядом с самой оживленной улицей Жуйчэна.
На рынке были стационарные магазины, а на площади располагались уличные торговцы.
Фан Чэн нашла место у входа и хотела расположиться там.
Но все места у входа были заняты, и если она просто встанет где-нибудь, ее легко могут прогнать. В таких делах главное — кто первый встал, того и тапки.
Фан Чэн подумала, что могла бы и силой отвоевать себе место, но наверняка проиграла бы. Поэтому решила не связываться.
Слева от нее торговал мужчина, продававший финики и хурму, справа — женщина, торговавшая чулками. Между ними было немного свободного места, как раз для такой худенькой, как она.
Вот только… как туда протиснуться?
Фан Чэн с Шэн Ся стояли в стороне, и мужчина с женщиной, заметив их, прервали свой разговор и начали зазывать покупателей.
— Девушка, чулки не нужны? Гонконгские, бесшовные, из стекловолокна! Остатки по распродаже, всего один юань за пару! Сама Линь Цинся такие носит! — кричала женщина, показывая плакат с изображением Линь Цинся. — Посмотрите, посмотрите, вот такие же у нее на ногах! Красота, правда? Наденете — будете такая же красивая! У меня их почти не осталось!
Фан Чэн посмотрела на плакат, где Линь Цинся была в платье на бретельках. Зачем носить чулки летом?
Не желая спорить, она только улыбнулась: — А она их надела? Что-то не видно.
— Вот именно! — воскликнула женщина. — Наши гонконгские чулки такие тонкие, что их совсем не видно! Поэтому Линь Цинся их и выбрала!…
«Как же», — подумала Фан Чэн, но все так же улыбалась, выбирая товар у прилавка. — Дайте-ка мне пару примерить. Если подойдут, еще у вас куплю.
Она хитро прищурилась и как бы невзначай спросила: — А о чем вы только что говорили? Я утром слышала по радио, что у нас уже три золотые медали.
Две в прыжках в воду и одна в гимнастике. Она смутно помнила, что в тот год Китай завоевал пять золотых медалей.
В Сеуле как раз проходили Олимпийские игры, в которых Китай участвовал второй раз.
— Всего три? Это же регресс, а не прогресс! Соревнования уже почти закончились! Четыре года назад, когда мы первый раз участвовали, привезли целых пятнадцать золотых! — фыркнули мужчина и женщина.
— А вчера мы думали, что в настольном теннисе точно победим, а в итоге… полный провал! Настоящий черный четверг! — подхватила женщина, сокрушенно всплеснув руками.
Фан Чэн попыталась ее утешить: — Это же первые Олимпийские игры с настольным теннисом. В следующий раз обязательно выиграем.
До того года, когда она жила в прошлой жизни, за много лет Олимпиад Китай семь раз брал золото в мужском одиночном разряде, а остальные два раза — Южная Корея и один раз — Швеция.
Это только начало!
Но женщина об этом не знала и продолжала расстраиваться. Не желая больше говорить на эту тему, она перевела разговор: — Я думаю, там просто место неудачное. Вы разве не видели, что случилось двадцать второго числа на боксерском поединке? Там какой-то болгарин… как его там…
— Христофо, — подсказала Фан Чэн.
— Точно! Ты, девушка, образованная, — кивнула женщина. — Так вот, этот болгарин выиграл у корейца и вышел в 1/32 финала. Со счетом 4:1! А корейцы не согласились с результатом и набросились на судью, избили его до полусмерти! Он так кричал, так плакал!
Женщина рассказывала так, словно сама все видела.
И тут Фан Чэн было что добавить: — Да что там судью! Они вообще распоясались! Никто даже не вмешался! Работники просто выключили свет, типа, ничего не видно, значит, и не было никакой драки! Тренер так испугался, что даже не стал оказывать помощь пострадавшему, а сразу улетел обратно в Новую Зеландию!
Женщина, пораженная тем, что Фан Чэн знает даже больше, чем она, с интересом слушала ее, как и мужчина, стоявший рядом.
— На рынок с ребенком пришла? Сколько ей лет? — спросила она, глядя на маленькую Шэн Ся, стоявшую рядом с Фан Чэн.
— Три с половиной, — ответила Шэн Ся.
— Не один, а целых два, — сказала Фан Чэн, поглаживая живот и изображая усталую мать. — Второй вот тут.
— Ой! — воскликнула женщина и поспешно пригласила Фан Чэн к себе. — Иди сюда, садись! И на плече несешь, и за руку держишь, да еще и в животе носишь! Тяжело тебе, мамочка!
Фан Чэн про себя усмехнулась, взяла Шэн Ся за руку и прошла между двумя прилавками, поставив свой узелок на землю. — Уф, — выдохнула она.
— А что у тебя в узелке? Что купила? — спросила женщина.
— Да не купила, это домашние вещи. Хочу продать, чтобы купить детям теплую одежду, — ответила Фан Чэн.
Женщина, тронутая ее словами, помогла Фан Чэн развязать узелок и разложить вещи. — Давай, продавай здесь. Ого, электронные часы! Это сейчас дефицит, быстро продашь! Не волнуйся!
— В начале месяца везде говорили, что цены опять вырастут, инфляция, мол. Сейчас все хорошо продается. Некоторые даже соль мешками скупают, — добавил мужчина.
Фан Чэн, добившись своего, перестала разыгрывать спектакль и сосредоточилась на разговоре, который так хотела услышать женщина: — Да, в этот раз наши спортсмены выступили не очень хорошо. И соперников много. В восемьдесят четвертом году Советский Союз и многие другие страны не участвовали. Да и наши спортсмены уже в возрасте. Все это опыт, из которого нужно извлекать уроки.
Мужчина и женщина, не ожидавшие услышать такую точку зрения, задумались, нахмурив брови и подняв подбородки.
Увидев это, Фан Чэн хлопнула себя по бедру и воскликнула: — А эти корейцы вообще нечестно себя ведут!
— А? Что они сделали? — тут же спросили мужчина и женщина.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|