Глава 3 (Часть 2)

Сейчас всё зависело от желания самих участников.

В противном случае Су Шэнъань был готов серьезно поговорить с семьей Дуань и отложить вопрос о брачном союзе на потом.

Если возможно, он всё же надеялся, что его младшая сестра, только что окончившая университет, сначала сосредоточится на карьере, а не на личной жизни.

Вечером дождь всё ещё шёл.

Осенний дождь, как и погода в это время года, нёс с собой предчувствие бури; всё пахло влажной землёй, и этот запах, казалось, забивал нос и сердце, мешая дышать.

Су Энью, полная тревожных мыслей, стояла у окна, глядя на проезжающие машины, затем, взяв свою пипу и раскрыв зонт, спустилась вниз.

Девять вечера, час пик на городских дорогах постепенно миновал.

По узкой улочке, среди плотной застройки, медленно ехал тёмно-серый «Continental» по мокрой дороге.

Ужин с Су Шэнъанем продлился недолго. У Дуань Хуайсюя были дела, и он уехал раньше.

Водитель Лу Ван вёл машину, поглядывая в зеркало заднего вида на лицо босса — оно оставалось спокойным и сосредоточенным, без изменений.

— Судя по настрою семьи Су, вопрос о брачном союзе, вероятно, придётся обсуждать позже, но, скорее всего, они не согласятся.

Атмосфера была слишком тихой, и Лу Ван не удержался, первым подвёл итог сегодняшнему ужину.

Су Шэнъань обожал сестру и не хотел выдавать её замуж. Позиция второго брата, Су Иняня, была неизвестна, но, вероятно, он тоже будет считаться с желанием Су Энью.

Обе семьи, Су и Дуань, размышляли об этом браке, каждая со своими мыслями и чувствами.

Если говорить о личных интересах, то члены третьей ветви семьи Дуань, конечно, надеялись, что барышня Су сможет стать парой их Пятому господину.

К сожалению, сами участники, похоже, не испытывали к этому никаких чувств.

Дуань Хуайсюй просматривал документы, которые секретарь срочно доставил ему вечером в Цзянсу. У него было много дел в компании, и он не мог надолго отлучаться.

Ради вопроса о брачном союзе, включая необходимость уговорить старого господина Су вмешаться, он выделил целую неделю.

Деловые вопросы не терпели отлагательств.

Когда водитель говорил ему об этом, он не выказал никакой особой реакции.

Он тихо перевернул страницу, его движения были медленными и чрезвычайно плавными.

В машине витал неуловимый аромат, воздух был наполнен особой деловой атмосферой.

По радио передавали вечернюю сводку погоды. Дуань Хуайсюй просматривал документы, но вдруг, словно что-то почувствовав, поднял глаза и сквозь тёмное стекло увидел стройную фигурку с пипой, стоявшую у входа в Наньфэнтан.

На ней было то же платьице с жемчужными пуговицами, что и днём. Подол немного промок от дождя, капли беспорядочно стекали с зонта к её ногам, отчего эта избалованная барышня выглядела немного растерянной.

Мысли Дуань Хуайсюя о работе внезапно отошли на второй план. Он поднял руку, приказывая водителю сбавить скорость.

Лу Ван не понял и посмотрел в зеркало заднего вида.

Посмотрев наружу, он увидел госпожу Су.

Дождь немного усилился. Су Энью как раз думала написать подруге, что собирается вызвать такси.

Вообще-то она могла бы дождаться брата и уехать на семейной машине или подождать подругу, которая вышла за покупками, и поехать с ней.

Но ей не сиделось на месте, хотелось уйти пораньше.

Недавний запрет родителей на занятия оперой несколько обострил отношения Су Энью с семьёй.

Все знали, что это было самым любимым делом Энью. С детства она училась играть на пипе, после университета нашла учителя, тайно участвовала в постановках в Пекине, усердно оттачивала вокальную технику пекинской оперы — никто не знал, сколько сил Су Энью вложила в это ремесло.

Родители скрепя сердце согласились отпустить её учиться в Пекинский университет, но через четыре года запретили ей продолжать заниматься этой профессией.

Это очень огорчало Энью.

Слова родителей были примерно такими: во-первых, петь в опере — не то же самое, что быть врачом; как бы хорошо ты ни пела, в глазах других ты всего лишь актриса (пренебр.), уж лучше вернуться домой и заняться семейным делом.

Десятки дедушкиных аптек китайской медицины нуждались в управлении и наследнике; во-вторых, работа в опере тяжела, требует постоянных разъездов, да и профессия эта не такая престижная, как у врача.

Если бы была возможность, семья Су всё же хотела, чтобы дочь изучала медицину и унаследовала их семейное дело.

Но Энью это совершенно не нравилось.

Отчасти она и уехала учиться в далёкий Пекин, чтобы избежать таких планов родителей.

Её родители, конечно, были хорошими.

Но слишком многое должно было идти по их плану, а Энью не хотела такой жизни.

Пока она размышляла, подол её платья промок насквозь. Энью очнулась от мыслей и хотела поймать машину, но заметила, что тёмно-серый автомобиль медленно остановился прямо перед ней.

Энью не успела удивиться, как сердце её ёкнуло, и она посмотрела на тёмное заднее сиденье.

Там сидел Дуань Хуайсюй.

Знакомая фигура в том же чёрном пальто, что и днём, сидела, откинувшись на спинку. На коленях у него лежало несколько папок — видимо, он только что работал и, возможно, случайно заметив её на обочине, велел водителю остановиться.

Возможно, из-за темноты он сейчас выглядел менее мягким, чем днём, в его облике появилось больше зрелой отстранённости и холода.

В этот момент водитель Лу Ван сказал:

— Госпожа Су, в это время трудно поймать такси. Наш господин подвезёт вас.

Сердце Су Энью снова ёкнуло. Она смотрела на человека в машине, стоя у двери с пипой в руках, и молчала.