Глава 5 (Часть 1)

Глава 5

Дверь с щелчком закрылась. Комната площадью десять квадратных метров. Большая кровать, у стены — диван. В комнате было ещё темнее, чем снаружи, свет не горел.

На стене проектор показывал гонконгский фильм прошлого века. Доносились звуки выстрелов, кадры быстро сменяли друг друга.

Простыня была скомкана, в воздухе висел запах сигаретного дыма. Взгляд Чу Нин упал на человека, сидящего на диване, и её зрачки резко сузились.

Линь Цинцзи лежал на диване, откинув голову назад. Чёрная бейсболка, надвинутая на глаза, открывала большую часть его лица. Ноги были слегка расставлены, одна рука лежала на колене.

Человек, которого она раньше видела только по телевизору, был прямо перед ней. Подойдя ближе, Чу Нин заметила, что его лицо покраснело.

Пепельница у его ног была полна окурков. Линь Цинцзи выглядел очень плохо, он сглотнул, и на его шее дёрнулся кадык. На шее и груди виднелись царапины.

«Почему он в таком состоянии? Почему он здесь?» — думала Чу Нин.

Он был баловнем судьбы, восходящей звездой мотогонок, любимцем прессы. Она видела его на подиуме — гордого, полного энтузиазма, неприступного. Именно поэтому ей было так тяжело видеть его в этом тёмном, тесном помещении, позволяющим себе так опуститься.

У Чу Нин словно камень лежал на сердце. Она сжала бумажный пакет так, что на нём остались следы от её пальцев. Затем она подняла руку и тыльной стороной ладони коснулась его лба.

Горячий.

— Что ты делаешь?

Его голос был низким и хриплым. Линь Цинцзи схватил её за запястье. Чу Нин вздрогнула. Оказывается, он не спал, а просто отдыхал с закрытыми глазами.

Линь Цинцзи медленно поднял веки и посмотрел на неё с настороженностью.

На экране сменился кадр. Холодный свет проектора падал на его лицо, отбрасывая тени. Его фигура была наполовину скрыта в темноте.

Фильм стал спокойнее, шум стих, и в комнате стало тихо. Но стены в интернет-кафе были тонкими, и из соседней кабинки доносились звуки: словно кто-то ударился о стену, а затем послышался томный вздох.

Женские стоны становились всё громче, не оставляя сомнений в происходящем. Чу Нин покраснела до ушей. Линь Цинцзи крепко держал её запястье, прижав его к своему колену.

Его кожа была горячей, словно она прикасалась к огню.

У неё затекли ноги, по спине бегали мурашки.

Но, несмотря на эти двусмысленные звуки, он оставался невозмутимым, почти не двигаясь, продолжая лежать на диване.

Чу Нин не выдержала и объяснила:

— Лекарство… Я принесла жаропонижающее.

Коричневый бумажный пакет, белая упаковка с таблетками.

Линь Цинцзи бросил на неё равнодушный взгляд, отпустил её руку и, снова закрыв глаза, бесцеремонно сказал:

— Уйди.

Она видела, как он утром дрался, не щадя своих противников. Чу Нин его боялась. Он был агрессивным и опасным.

Чу Нин сглотнула и положила упаковку с таблетками на диван.

Она немного подумала и, запинаясь, произнесла:

— Говорят… если температура долго не спадает… это… может повредить барабанные перепонки… и можно потерять слух.

— Ты тоже от температуры заикаешься?

Чу Нин просто хотела, чтобы он принял лекарство, но он её отчитал. Она мысленно повторила свою фразу три раза и сказала:

— Я не заикаюсь.

— Ве-ришь — не — ве-ришь, — отчеканил он, поднимаясь с дивана. Он шагнул к ней, прижав её к стене, и посмотрел на неё сверху вниз.

Какой у него рост? Метр восемьдесят два? Метр восемьдесят три?

Чу Нин вздрогнула.

— Если ты ещё здесь задержишься, я тебя правда ударю.

Линь Цинцзи поднял руку. Чу Нин зажмурилась и втянула голову в плечи. Она действительно испугалась.

Линь Цинцзи просто хотел подразнить её, но вдруг у него закружилась голова, словно он выпил лишнего.

Он кашлянул пару раз и положил руку ей на плечо. Чу Нин открыла глаза и увидела, что с ним действительно что-то не так.

— Вам плохо? Может, в больницу?

— Не сдохну, — грубо ответил он, поднял с дивана упаковку с таблетками, достал блистер и, выдавив четыре таблетки, закинул их в рот.

— Нельзя столько пить!

Но было уже поздно. Он открыл бутылку с водой и, словно бросая ей вызов, запил таблетки, глядя на неё с вызовом: «Ну и что ты мне сделаешь?»

«Он любит делать всё наперекор…» — подумала Чу Нин, замечая эту его особенность. Не самая хорошая черта.

Дверь открылась, и в комнату заглянул Чжао Ин. Первым, кого он увидел, была Чу Нин.

— Что ты здесь делаешь?

Чу Нин, бросив взгляд на них обоих, открыла дверь и быстро вышла:

— Лекарство принесла.

Выйдя из интернет-кафе, она словно снова увидела свет. Когда Линь Цинцзи хватал её за руку, он не рассчитал силу, и теперь Чу Нин чувствовала боль. Она посмотрела на запястье — на нём остался красный след.

Было ещё рано, и Чу Нин решила зайти в банкомат. Только она вышла из автобуса, как зазвонил телефон. Звонили с незнакомого номера.

Местоположение определялось как «за границей». Она подумала, что это мошенники, и хотела уже сбросить вызов, но передумала и ответила.

— Чжичжи?

Её полное имя было Чу Нинчжи, но потом, решив, что это слишком длинно, она сократила его до Чу Нин. А Чжичжи было её детским прозвищем.

Она уже давно не слышала, чтобы её так называли.

Чу Нин села на скамейку на автобусной остановке и ответила:

— Мама.

Из автобуса вышли несколько человек, и Чу Нин подвинулась в сторону. Напротив росли платаны, за ними находился музыкальный магазин, рядом — магазин канцтоваров и магазин одежды.

Посередине — арка с надписью «… Комитет жильцов…», несколько иероглифов были скрыты стволом дерева.

Голос Ань Цзинь звучал виновато, она говорила осторожно:

— Я всё слышала про больницу. Мой старый номер отключили, а в последнее время я была занята выходом компании на биржу.

Чу Нин теребила нитку на своих брюках.

Это молчание между матерью и дочерью казалось слишком неестественным.

Чу Нин услышала, как кто-то говорит по-английски в трубке. Ань Цзинь отодвинула телефон и сказала секретарю:

— Хорошо, я сейчас подойду.

На чёрном циферблате часов было 16:37. В Новой Зеландии время опережало местное примерно на четыре часа.

Там было уже больше восьми вечера. Она всё ещё работала.

Чу Нин поджала губы, её красивые брови невольно нахмурились.

— Чжичжи, я уже оформила тебе документы для выезда за границу. Ты сможешь продолжить учиться в старшей школе, здесь очень хорошие условия для обучения.

Чу Нин сначала удивилась: когда она успела всё оформить? И почему ничего ей не сказала? А потом подумала, что это так похоже на Ань Цзинь — всегда действовать решительно, думать только о себе.

На остановке стало больше людей. В конце улицы показался автобус, стоявший на светофоре.

— Я не хочу ехать, — спокойно сказала Чу Нин, глядя на свои раскрытые ладони.

— Почему?

Этот ответ явно застал Ань Цзинь врасплох.

Подъехал ещё один автобус. Пожилая женщина с тростью, поднимаясь в автобус, уронила из пакета оранжевый проездной.

У неё были седые волосы, спина согнута. В толпе она ничего не заметила.

Чу Нин сделала пару шагов, наклонилась, подняла проездной и положила его обратно в пакет. Затем она отошла от остановки.

— Мама, ты не хочешь приехать?