Ненависть (Часть 1)

Ненависть

Как объяснил Брюс, он тоже видел сегодняшние новости в бульварной прессе и сразу же узнал адрес Эрики, чтобы лично убедиться в их родстве.

— Мне очень жаль, дитя. Независимо от того, являешься ли ты моей дочерью, СМИ, которые так легкомысленно разгласили твою информацию, должны быть наказаны, — с чувством вины сказал Брюс, ожидая результатов теста на отцовство. — Они не должны были делать ребёнка предметом сплетен.

Эрика, казалось, совсем не слушала его. Её прекрасные тёмно-синие глаза с восхищением смотрели на Брюса, и она с улыбкой кивала на каждое его слово.

Брюс: ...

— Эта мелкая что, помешана на красивых лицах? — недовольно пробормотал Джейсон в наушнике.

— Фурналь тоже довольно привлекательный, но Эрика не проявляет к нему особого интереса, — возразил Дик.

Тим же, как всегда, взялся за анализ:

— Почему она так увлечена Брюсом? Может, он её идеал?

— Заткнись, Дрейк! Разве можно не любить отца?! — тут же вступился за Брюса Дэмиен.

Джейсон издал звук, похожий на рвотный позыв. Дик и Тим многозначительно промолчали.

Брюс: «Замолчите все».

Не обращая внимания на «братскую любовь» своих сыновей в наушнике, Брюс продолжил разговор с Эрикой:

— Но, дитя, независимо от результатов теста, ты хотела бы стать моей дочерью?

Эрика снова кивнула.

А кивнув, наконец поняла, что сказал Брюс.

Любовь к родителям вывела её из состояния перегрузки, и она тут же замотала головой.

— Простите, мистер Уэйн, — Эрика общалась с ним на языке жестов, убедившись, что Брюс его понимает. — Вы мне очень нравитесь, но я не могу считать вас своим отцом. — Её лицо было серьёзнее, чем когда-либо. — Я люблю своих родителей и уверена, что они любили меня. Никто не сможет занять их место.

В её глазах мелькнуло сожаление.

«Эх, если бы Брюс испытывал ко мне враждебность. Хотел убить меня, продать или что-нибудь ещё. Тогда бы я могла атаковать первой».

Брюс, конечно, не знал о безумных мыслях, проносящихся в голове улыбающейся Эрики. Он действительно чувствовал себя виноватым.

Вернее, это чувство вины появилось в его сердце с того момента, как он узнал, что Эрика — его дочь.

Этой девочке уже шестнадцать лет, а он, её отец, до сегодняшнего дня не знал о её существовании. Даже если она попала в другой мир ещё в детстве, это не снимало с него ответственности за то, что он не выполнил свой отцовский долг.

Каждый член Бэт-семьи был экспертом в криминальной психологии, а Бэтмен, как наставник и лидер, был лучшим из них. Ему достаточно было понаблюдать за поведением Эрики, чтобы понять, какой была её жизнь.

Это было место куда более жестокое и опасное, чем пустыня, джунгли или морские глубины. Закон джунглей был там основным правилом, грабёж и убийства — единственным способом выжить. Все те прекрасные качества, которые ценились в нормальном обществе, там были лишь бесполезным мусором.

Но Эрика выжила.

Она была самостоятельной и, вероятно, никогда не имела настоящих друзей, пробиваясь в одиночку сквозь все трудности.

Она была рассудительной и хладнокровной, жестокой и решительной с врагами, но не кровожадной. Даже не имея избытка доброты, она никогда не выплёскивала свою жестокость без причины.

Она была удивительной.

И теперь, когда эта девочка, которая никогда не видела своего отца, всё ещё искренне любила его, он должен был использовать это чувство, чтобы получить от неё информацию.

Брюс: *лёгкие угрызения совести*.

В этот момент медсестра принесла результаты срочного теста на отцовство. В её глазах горел огонёк любопытства, а в её взглядах, брошенных на Эрику, читалась зависть к той, кто столкнулась с такой невероятной историей: «Отец, которого она искала много лет, оказался самым богатым человеком Готэма».

Брюс заранее знал, какими будут результаты, но всё же блестяще сыграл свою роль до конца, прежде чем отдать Эрике заключение.

«Хорошо, что я выучила здешнюю письменность».

Эрика взяла заключение и сразу же просмотрела его до конца.

— На основании имеющихся данных и результатов анализа ДНК, подтверждается, что Брюс Уэйн является биологическим отцом Эрики.

...Что?

Чтобы выжить, Эрика заключила «Обет и Условие». Проще говоря, она могла мстить другим только с такой же или меньшей силой зла, которую они направляли на неё. Если её злоба превышала полученную, излишек возвращался к ней самой.

То есть, когда Эрика проявляла враждебность к кому-либо, она могла чувствовать, насколько сильна их враждебность к ней.

И сейчас, если бы не её «Условие», которое ясно показывало, что Брюс не испытывает к ней никакой враждебности, она бы решила, что это подделка, созданная с какой-то целью.

Но как такое возможно?

Если эти данные не подделка, значит, Эрика — дочь Брюса?

Это... это...?

Эрика невольно подняла глаза на Брюса. На её маленьком, из-за недоедания, лице читалось искреннее недоумение.

Сердце Брюса смягчилось.

Он присел на корточки и, с нежностью и сожалением, обнял Эрику, произнося слова, которые давно кто-то должен был сказать этой заблудшей девочке:

— Добро пожаловать домой, Эрика.

...

Жители Метеорного города — кучка безбашенных прожигателей жизни.

Почему она оказалась дочерью отца из другого мира?

Почему после смерти она вернулась в другой мир?

Почему её враги, которых она убила собственными руками, тоже оказались здесь?

Конечно, нужно было разобраться во всех этих вопросах, иначе Эрика не смогла бы спокойно спать.

Но!

Что может быть!

Важнее объятий с отцом!