Глава 7 (Часть 1)

— …человека.

— Хоть это и правда, я все же надеюсь, что найдется кто-то, кто захочет узнать тебя поближе, сестра, и разделить с тобой жизнь.

Все разговоры сводятся к ее замужеству. Линь Тун спросила:

— Ты правда считаешь, что я слишком стара и мне обязательно нужно выйти замуж, чтобы не быть одной?

Брат покачал головой и сделал еще один глоток чая, не торопясь с ответом. Линь Тун не стала его подгонять. Ей нравилось вот так находиться рядом с братом, словно время останавливалось. В этой тишине, подобно древним отшельникам, уединившимся вдали от мирской суеты, она чувствовала, как наполняется духовной энергией природы, а душа обретает покой.

— Ты сама не беспокоишься о замужестве, так с чего бы мне переживать? — Брат посмотрел на Линь Тун и продолжил: — Меня тревожит лишь то, что ты все больше привыкаешь держать все в себе. Боюсь, что если рядом не окажется никого, кто будет готов выслушать тебя, тебе станет одиноко.

— Я вовсе не такая замкнутая! Я общаюсь с людьми, поддерживаю отношения, — возразила Линь Тун.

— Ты относишься к этому как к обязанности, как к работе, которую нужно выполнить. Это не значит, что ты действительно хочешь общаться с людьми.

Линь Тун откинулась на спинку дивана.

— Даже если и так, что в этом плохого? Это просто жизнь.

Брат оглянулся на нее. Хотя на его лице не было улыбки, Линь Тун не чувствовала никакого давления.

— Я не знаю, что случилось тогда, и не хочу ворошить прошлое, боясь причинить тебе боль. Так же, как ты никогда не упоминаешь Ван Лили. Но в последнее время я часто думаю, что если мы об этом не говорим, это не значит, что эти события не повлияли на нас.

Линь Тун холодно посмотрела на брата. Она не хотела говорить на эту тему. Но раз брат сам заговорил о Лили, то, может быть, он действительно отпустил прошлое или же просто очень встревожен?

— Ладно, — вздохнул брат, словно сдаваясь. — Характер формируется как врожденными качествами, так и жизненным опытом. Нет правильного или неправильного характера, он просто определяет, как мы живем. Будешь еще чай?

Он бросил камень в воду, не заботясь о том, какие круги пойдут по озерной глади, и сам остался невозмутим, словно ничего не произошло. Линь Тун сердито посмотрела на брата.

— Перестань так смотреть, а то глаза на лоб полезут, — засмеялся брат. — Ты и так не красавица, а с таким лицом и вовсе будешь пугалом.

Линь Тун легонько толкнула его, в знак символического наказания.

— Если еще раз так сделаешь, я тебя не прощу.

— Еще раз… Кто знает, будет ли еще раз, — усмехнулся брат. — Если ты продолжишь в том же духе, в следующий раз с тобой вообще никто разговаривать не будет.

— Не говори глупостей, — нахмурилась Линь Тун и, признавая поражение, сказала: — Хорошо, хорошо, говори, что хочешь. Не у меня одной есть прошлое, о котором не хочется вспоминать. Только, пожалуйста, не говори больше про «следующего раза не будет».

— Не будем об этом, — спокойно сказал брат. — Расскажи лучше, почему ты последнее время так встревожена.

Встревожена? Разве? Почему и Лили, и брат так решили? Сама Линь Тун не считала, что ее состояние настолько серьезно.

— Не думаю, что я встревожена, — подумав, ответила Линь Тун. Единственное, что произошло в последнее время, — это изменение ее рабочих обязанностей. — Просто у меня новые обязанности на работе, сейчас переходный период, дел много.

— Такое пренебрежительное отношение как раз и говорит о том, что ты очень переживаешь, — брат налил ей чаю. — Давай пока не будем говорить о новой работе. Я знаю, как ты любила свою прежнюю должность. Тебе сложно адаптироваться?

— Да, я ее очень любила, — подтвердила Линь Тун, кивая. — Но что поделать. Я знала, что рано или поздно мне придется уйти.

Ее прежнее место работы было для нее убежищем, она искренне любила его за обособленность от внешнего мира. Но она также понимала, что не может оставаться там вечно, прячась от реальности до конца своих дней. Она знала, что однажды ей придется вернуться в этот мир, похожий на поле битвы.

— Даже если ты это понимала, тебе все равно грустно. Возможно, тебе даже тяжело покидать то место, — брат поставил чашку и, повернувшись к ней, серьезно сказал: — Но ты сама сказала, что понимаешь, что не сможешь оставаться там вечно. К тому же, твоя любовь к тому месту была всего лишь бегством. Ты не хотела общаться с людьми, хотела лишь изолировать себя от мира.

Линь Тун смотрела на брата. Он говорил так прямо обо всем, о том, что она и сама знала, но не хотела признавать. Она смогла ответить лишь шуткой:

— Да, если бы у меня была следующая жизнь, я хотела бы стать деревом в глухом лесу. Жить спокойно, наблюдать за сменой времен года, ни о чем не беспокоиться, просто расти. Не бояться одиночества, просто смотреть на небо и на землю. Разве это не поэтично?

Брат закатил глаза.

— Поэзии я тут не вижу. Ты уже о следующей жизни мечтаешь? Неужели в этой жизни все настолько плохо, что ты возлагаешь надежды на будущую?