Глава 1. Я — Яньван

Я — сын женщины, которая работала в борделе. Это то, что всю жизнь не давало мне поднять голову, но это факт, который я вынужден признать.

Она случайно забеременела мной и в итоге не смогла сделать аборт. Мою мать зовут Чжан Мэй. Я не знаю, кто мой отец, поэтому взял ее фамилию — Чжан, а имя мне дали Янь. Меня так назвали, потому что из-за меня она не могла заниматься своей работой. Для нее я был как Яньван — бог смерти, забирающий жизни.

После моего рождения женщина, которую я никогда не называл мамой, продолжила заниматься своим ремеслом. Я рос в этой обстановке.

Маленький дворик, каждый день наполненный непристойными звуками — таким было мое детство. Позже в наш двор переехала другая женщина с маленькой девочкой по имени Момо, которая была на год младше меня. Женщина была красива, как кинозвезда, совсем не похожа на других обитательниц нашего «гнездышка», но и она начала там работать.

Из-за своей красоты она была как феникс в курятнике. Каждый вечер у ее двери выстраивалась очередь из мужчин. Она принимала клиентов до поздней ночи и не успевала заботиться о Момо, поэтому часто просила меня поиграть с ней.

Так мы с Момо и подружились. Мы играли в дочки-матери или, подражая взрослым из соседних комнат, раздевались, ложились на кровать и кричали, изображая стоны.

Примерно через год в наш «курятник» ворвался крепкий мужчина в черном костюме и забрал женщину с Момо. Перед уходом он разнес все вдребезги. С тех пор я больше никогда не видел девочку, которую называл «сестренкой».

После этого инцидента «курятник» пришлось закрыть. К тому же, моя мать уже не могла зарабатывать прежним способом.

Она собрала вещи и уехала, сняла квартиру неподалеку и начала работать на разных подработках: кассиром, посудомойкой, уличной торговкой — бралась за любую работу, которая приносила хоть какие-то деньги. Чжан Мэй, хоть и постоянно ругала и била меня, но давала мне все необходимое.

Когда я достиг школьного возраста, она отправила меня учиться, а сама продолжала работать, чтобы прокормить нас обоих.

Я не питал к своей матери теплых чувств. Во-первых, она плохо ко мне относилась. Кроме еды и учебы, она ни о чем не заботилась, а в плохом настроении могла избить меня. Во-вторых, из-за того, что ее «гнездышко» находилось недалеко от нашего дома, мои одноклассники узнали о моем прошлом и прозвали меня «цыпленком». Из-за этого я часто дрался.

Меня устраивало, что Чжан Мэй не вмешивалась в мою жизнь. Так продолжалось до старшей школы. В Седьмой школе Цзянчжоу я нашел друзей и пару лет жил спокойно.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Перед тем как перейти в одиннадцатый класс, я подрался с ребятами, перестарался, взял вину на себя и меня исключили.

Из-за этого Чжан Мэй пришлось заплатить большую сумму за лечение пострадавших. Она меня отругала и перевела в Третью школу. Третья школа Цзянчжоу была обычной средней школой. Кроме элитной Первой, все остальные были примерно одинаковыми.

Я подумал, что смена обстановки поможет мне начать все заново.

Но я ошибался. Войдя в класс, я понял, что не смогу избавиться от своего позорного прошлого.

Я увидел знакомую девушку — мою бывшую одноклассницу из Седьмой школы, Ло Сяоде.

Ло Сяоде была очень болтливой. Именно она первой разболтала всем о моем происхождении. Она была красивой, из богатой семьи, хорошо училась, но, как и многие избалованные люди, любила посплетничать. Благодаря ей в Седьмой школе меня многие презирали. В конце десятого класса она перевелась, и я не ожидал увидеть ее здесь.

Как только я ее увидел, мое сердце упало. Ло Сяоде узнала меня. Увидев, что я — новенький в их классе, она презрительно скривила губы и даже не взглянула на меня. Я подумал: «Если ты дашь мне спокойно учиться в Третьей школе, то у нас не будет проблем. Но если ты снова разболтаешь всем о моем прошлом, то никому мало не покажется».

Первые несколько дней все было тихо. Я решил, что Ло Сяоде, возможно, перестала сплетничать. Но через несколько дней я заметил, что окружающие смотрят на меня как-то иначе.

Я сидел один за последней партой и никому не мешал, но однажды утром, войдя в класс, я почувствовал на себе множество взглядов и услышал шепот. Я сразу понял, что что-то не так. Когда я сел на свое место, некоторые одноклассники оборачивались, смеялись и что-то говорили.

Эта ситуация была мне слишком знакома. Я разозлился, швырнул рюкзак на стол, и многие тут же отвернулись. Но нашелся один наглец — толстый очкарик, который подошел ко мне и с ухмылкой спросил: — Эй, Чжан Янь, я слышал, твоя мать раньше… ну, ты понимаешь… работала в определенном месте. Это правда?

Этот вопрос задел меня за живое. Я вскочил, схватил толстяка за воротник, поднял его с места и закричал: — Кто, черт возьми, это распускает?! Вам всем заняться нечем?! Говори, кто это сказал?!

Толстяк не ожидал такой реакции. Он испугался и заикаясь, ответил: — Э… это не я один… все уже знают…

— Черт! — выругался я. Не желая связываться с этим толстяком, я подошел к Ло Сяоде, которая читала книгу, и ударил по столу.

— Бах! — Ло Сяоде вздрогнула, а в классе воцарилась тишина. Она подняла голову и недовольно сказала: — Ты что делаешь? Напугал меня!

Еще и притворяется невинной! Сдерживая гнев, я сказал: — Ло Сяоде, выйди со мной!

И вышел, не оглядываясь.

Ло Сяоде тихонько обозвала меня психом и, не испугавшись, последовала за мной.