Глава 3

Глава 3

Глядя на лист бумаги перед собой, Аюму никак не мог начать рисовать.

Сидящие рядом Татибана Макото и Нанасэ Харука, казалось, уже определились с тем, что будут рисовать, и работали очень сосредоточенно.

Через некоторое время Макото, довольный своим рисунком, улыбнулся. Но, взглянув на пустой лист Аюму, он детским голоском спросил:

— Аю, ты не рисуешь?

Аюму не знал, что ему рисовать. Кем он хочет стать в будущем?

Или что ему нравится?

После своего перерождения он ещё не думал об этом.

Макото, видя, что Аюму молчит, решил, что тот не умеет пользоваться мелками, и с улыбкой сказал:

— Аю, этим восковым мелком можно рисовать прямо на бумаге.

Аюму кивнул. Он увидел на рисунке Макото двух держащихся за руки человечков.

Заметив взгляд Аюму, Макото немного смущённо показал свой рисунок.

Хотя рисунок был довольно абстрактным, Аюму понял, что эти два человечка — он сам и Харука.

Тем временем Харука тоже закончил рисовать.

Макото подсел к нему поближе, чтобы посмотреть.

— Как красиво! Так тебе нравятся рыбки, Харука?

Харука с серьёзным видом кивнул.

— Угу. Я хочу плавать свободно, как рыба.

— Свободно?

Макото, видимо, не совсем понял это описание, но, видя серьёзность Харуки, он тут же улыбнулся.

— Ты лучше всех плаваешь, Харука!

Услышав эти слова, Аюму задумался, и в его памяти всплыли обрывки прошлого.

«Пока не выучишь эту пьесу, не получишь ужина».

«Не можешь даже занять первое место на экзамене, какой от тебя толк?»

«У тебя ничего не получается! Я зря тебя растила, бесполезная вещь!»

…

Эти резкие, злые слова постоянно терзали его душу.

И заставляли его сомневаться в себе. Какой от него вообще толк?

Но дедушка, увидев его победу, радовался и, ласково погладив его по голове, сказал:

— Ты лучше всех играешь в теннис, мой Цзинчжэ!

Эти слова дедушки он мог бы слушать бесконечно.

И чтобы снова услышать эту похвалу, он должен был побеждать каждый раз!

————

— Аю?

Аюму очнулся и услышал, как Макото зовёт его.

Встретившись с их обеспокоенными взглядами, Аюму слегка улыбнулся.

Макото впервые видел улыбку Аюму и ямочку на его правой щеке.

— Ты очень красиво улыбаешься, Аю.

Харука промолчал, но кивнул, соглашаясь с Макото.

Аюму впервые услышал похвалу от кого-то, кроме дедушки, и, немного смутившись, взял мелок и начал рисовать.

Под взглядами Макото и Харуки Аюму закончил свой рисунок.

Раньше у него не было друзей, и никто не слушал его. Поэтому он выражал свои чувства через рисование, и его навыки были довольно хороши.

Но сейчас ему было всего три года, поэтому он рисовал детскими, неуверенными штрихами, чтобы не выделяться.

Однако даже намеренная детскость не могла скрыть его крепкую базу.

Это был его автопортрет. Нарисованный мальчик широко улыбался, а вокруг него порхали бабочки.

— А, Аю, как красиво ты рисуешь! — восхитился Макото.

Харука посмотрел на рисунок несколько секунд, прежде чем заговорить:

— Ты хочешь стать счастливым?

Аюму удивлённо посмотрел на него.

Харука указал на улыбку нарисованного мальчика.

— Мама говорит, что когда человеку чего-то не хватает, он начинает этого сильно желать.

На самом деле Харука не совсем понимал слова матери, но, увидев рисунок Аюму, вдруг вспомнил эту фразу. Он редко видел, чтобы Аю улыбался. Может, он несчастлив?

Улыбка на автопортрете означала, что он хочет стать счастливым, а бабочки — что он хочет быть свободным.

Ближе к концу занятия воспитательница посмотрела рисунки детей. Увидев рисунок Аюму, она удивилась.

Трудно было представить, что это нарисовал трёхлетний ребёнок. Хотя линии были детскими, на фоне рисунков других детей он сильно выделялся.

Особенно то, что это был автопортрет, и можно было сразу узнать Аюму. Это означало, что он точно передал черты своего лица.

Глядя на рисунок Аюму, воспитательница мягко похвалила его:

— Аю, ты очень хорошо рисуешь! У тебя настоящий талант.

Каждый день в детском саду был для Аюму самым счастливым временем. В отличие от дома, здесь у него были друзья.

Никогда раньше не знавший дружбы, он, казалось, привязался к этому чувству. Хотя все занятия казались ему детскими, он всё равно получал от них удовольствие.

Аюму снова встретил Такэси, когда первый семестр уже подходил к концу.

Хотя перед отъездом Такэси говорил, что будет ходить в детский сад здесь, он почему-то появился только сейчас.

Такэси обрадовался, увидев малыша, и купил ему мороженое.

Однако Аюму покачал головой. Он не любил слишком холодное, оно напоминало ему об одиночестве.

Такэси пришлось убрать мороженое, но он с энтузиазмом спросил:

— А что ты любишь, Аю? Острое? Кислое? Сладкое?

Когда он сказал «сладкое», лицо Аюму оживилось.

— Так ты любишь сладкое, — заключил Такэси.

Да, он очень любил сладкое. Только когда он ел сладости, ему казалось, что в его жизни есть что-то хорошее.

С появлением Такэси Аюму перестал ездить на школьном автобусе. Детский сад был недалеко от дома, и Такэси каждый день заходил за ним, чтобы вместе идти в детский сад.

Поначалу дедушка неспокойно следил за ними, но, убедившись, что оба малыша достаточно самостоятельны, перестал это делать.

В тот день, как только занятия закончились, Такэси схватил Аюму за руку и таинственно сказал:

— Аю, пойдём, я покажу тебе кое-что интересное.

Аюму, немного поколебавшись, последовал за ним.

Такэси привёл его в местный магазин.

Он осторожно достал из кармана горсть монет и протянул продавцу.

— Здравствуйте, мне, пожалуйста, один леденец «Бабочка».

Аюму смотрел, как Такэси покупает что-то, гадая, что же тот хочет ему показать, но в следующую секунду перед ним оказался красивый леденец в форме бабочки.

— Аю, это тебе!

Аюму непонимающе посмотрел на него.

Такэси смущённо почесал голову.

— Бери скорее! Этот леденец «Бабочка» здесь очень трудно найти. Ты же любишь сладкое? Попробуй.

Аюму взглянул на цену леденца и удивился, что такая маленькая вещь стоит так дорого.

Такэси, казалось, понял его взгляд.

— Это мои карманные деньги. Тебе не нравится? Я же видел, что тебе нравятся бабочки.

Он видел выставку рисунков группы «Сакура» в детском саду. На рисунке Аю были бабочки. Значит, Аю нравятся бабочки?

Услышав эти слова, Аюму замер на месте.

Внезапно слёзы хлынули из его глаз.

Такэси совсем не ожидал, что Аю расплачется, и совершенно растерялся.

— А… Аю, почему ты плачешь?! Тебе не нравятся бабочки? Тогда давай не будем брать этот леденец.

Он хотел выбросить леденец, но Аюму схватил его за руку.

Оказывается, кому-то было не всё равно, что он чувствует, кто-то помнил, что ему нравится.

Аюму впервые заговорил и произнёс его имя:

— Та… Такэси.