Ночная прогулка по фестивалю фонарей

— Господин, мы подъезжаем к городку Утун, — сказал возница.

— Хорошо. Найди в городе гостиницу, где мы сможем остановиться на ночь, — тихо распорядился Лу Цзыюй, невольно поглядывая на Ся Цинъю. Он боялся её разбудить.

Ся Цинъю спокойно спала на мягких подушках. Её длинные ресницы слегка подрагивали, отбрасывая тени на щёки.

Её маленький, чуть вздернутый носик придавал её лицу озорное выражение. Розовые губы были слегка обветрены.

Лу Цзыюй подумал о том, сколько же эта девушка прошла за последние дни, как она, должно быть, устала.

Такую девушку нужно холить и лелеять, а не позволять ей скитаться по дорогам. Лу Цзыюй вдруг почувствовал зависть к тому мужчине, которого он никогда не видел. Эта девушка готова на всё ради него, а он, похоже, даже не ценит этого.

— Цинъю, просыпайся, мы приехали, — Лу Цзыюй легонько потряс Ся Цинъю за плечо.

— А? Мы приехали? — сонно пробормотала Ся Цинъю, протирая глаза.

Её сонный, томный вид показался Лу Цзыюю таким очаровательным, что ему захотелось прижать её к себе.

Он поспешно отвёл взгляд, боясь смотреть на неё.

— Да. Сегодня мы переночуем здесь, а завтра утром отправимся дальше. Иди пока отдохни, а я позову тебя к ужину, — сказал Лу Цзыюй с нежностью, видя, что она ещё не до конца проснулась.

Ся Цинъю едва заметно кивнула и, всё ещё в полудрёме, позволила Лу Цзыюю проводить себя в комнату. Она тут же упала на кровать и снова уснула.

Лу Цзыюй с улыбкой покачал головой и закрыл за ней дверь.

— Господин, почему мы вдруг изменили маршрут? Неужели из-за этой девушки? — спросил возница, как только Лу Цзыюй вышел из комнаты Ся Цинъю.

Лу Цзыюй нахмурился и зашёл в соседнюю комнату.

— Господин, а как же поручение господина… — продолжал возница.

Лу Цзыюй небрежно сел на стул и взял в руки чашку. Его длинные пальцы, держащие белоснежный фарфор, выглядели очень изящно.

— Не волнуйся, я всё сделаю. Кстати, разузнай для меня об одном человеке. Его зовут Цзян Янь, — сказав это, он махнул рукой, отпуская возницу.

Лу Цзыюй подошёл к окну и посмотрел на темную улицу. На его лице появилась загадочная улыбка.

— Меч Бесстрастия… Усадьба Десяти Тысяч Мечей? Хе-хе…

— Что за шум на улице? — спросила Ся Цинъю, спустившись к ужину. Слуга, который как раз расставлял блюда на столе, с улыбкой ответил:

— Девушка, сегодня в нашем городке Утун проходит ежегодный фестиваль фонарей. После ужина вы можете сходить туда со своим возлюбленным. Там очень весело, — слуга подмигнул Лу Цзыюю, и Ся Цинъю, не сразу поняв, о чём речь, растерялась. Лу Цзыюй же расхохотался.

— Возлюбленный? Забавно! Ха-ха-ха! — Ся Цинъю смутилась и про себя обругала болтливого слугу.

Какой ещё возлюбленный?! Она, Ся Цинъю, никогда не влюбится в такого легкомысленного мужчину, как Лу Цзыюй. Мужчины, непостоянные, как ветер, — не для неё.

— Чего вы смеётесь? Что тут смешного? — Ся Цинъю надула губы и сердито посмотрела на Лу Цзыюя.

Лу Цзыюй, не желая её злить, перестал смеяться и по привычке потёр нос.

— Ладно, ладно, не обижайся. Ешь давай, а потом я тебя туда отведу.

Ся Цинъю и самой было интересно посмотреть на этот древний праздник. Она никогда раньше не видела ничего подобного.

Раз уж Лу Цзыюй сам предложил, она решила простить ему его бестактность.

Ся Цинъю быстро поужинала, боясь опоздать на праздник.

Лу Цзыюй смотрел на неё с улыбкой. Он налил ей чаю.

Ся Цинъю, привыкшая к минеральной воде, не умела пить чай по всем правилам. Она сделала большой глоток и, поставив пустую чашку на стол, громко объявила:

— Вперёд, на фестиваль фонарей! Та-дам! — её слова рассмешили посетителей гостиницы, и Ся Цинъю, поняв, как нелепо она себя ведёт, смущённо опустила голову, схватила Лу Цзыюя за рукав и потащила его к выходу.

Лу Цзыюй, похоже, был доволен её фамильярностью и не хотел отпускать её руку.

Наступила ночь, но городок Утун сиял огнями. Улицы были полны людей.

Повсюду стояли лотки с разнообразными закусками и сувенирами: глиняными фигурками, бамбуковыми стрекозами и другими диковинками, названия которых Ся Цинъю даже не знала.

— Лу Цзыюй, я хочу танхулу! — увидев засахаренные фрукты на палочке, Ся Цинъю почувствовала, как у неё потекли слюнки. Она ела танхулу только в детстве, а потом, когда семья переехала в большой город, она больше их не видела.

К тому же рядом был тот, кто мог за них заплатить, поэтому она не стала стесняться. Судя по всему, Лу Цзыюй был богат, и ей не удастся его разорить.

Ся Цинъю с двумя палочками танхулу в руках с интересом разглядывала всё вокруг. Смех людей, крики торговцев, вкусные запахи еды — всё это приводило её в восторг. Она чувствовала себя как Алиса в Стране чудес.

Фестиваль фонарей… Конечно же, главное на этом празднике — это фонари.

Глядя на разноцветные фонари, развешанные на прилавках, Ся Цинъю не могла выбрать, какой ей больше нравится.

— Возьмите этот, — Лу Цзыюй снял с полки изящный фонарик. Он был сделан очень искусно, а на нём были написаны две строки стихотворения:

— «Видел море — реки мелки, был на Ушань — холмы низки», — прочитала Ся Цинъю. Оказывается, в этом мире тоже знали это стихотворение.

Радостное настроение Ся Цинъю вдруг сменилось грустью. Как бы ей хотелось, чтобы сейчас рядом с ней был Цзян Янь!

Чем он сейчас занимается? Вспоминает ли он о ней?

Ся Цинъю вдруг расхотелось гулять, и она сказала:

— Лу Цзыюй, пойдёмте обратно. Завтра нам нужно рано вставать.

Видя её печальный вид, Лу Цзыюй понял, что она снова думает о том мужчине. Его хорошее настроение тоже улетучилось.

Цзян Янь… Ему не терпелось познакомиться с ним.

(Бездымный Павильон)

Женщина в красном тихонько постучала в дверь. Услышав слабый ответ, она вошла.

Она подошла к кровати, на которой лежал мужчина.

— У Хэнь, пора пить лекарство, — женщина в красном поставила чашку с темной, похожей на клейстер, жидкостью на столик и наклонилась, чтобы помочь мужчине сесть.

— Я сам, — мужчина холодно отказался от её помощи. Женщина в красном не обиделась, подала ему лекарство и села рядом.

— Мэй Ин, спасибо тебе за заботу, — губы мужчины были бледны, а лицо — бескровным. Он говорил с трудом и с благодарностью посмотрел на Мэй Ин.

— У Хэнь, ты стал таким вежливым. Господин очень рассердился, поэтому и наказал тебя так жестоко. Ты же знаешь, как он ценит тебя. Стоила ли та женщина такого неповиновения? — да, У Хэнь — это Цзян Янь. Покинув Ся Цинъю, он вернулся в Бездымный Павильон, чтобы отчитаться перед своим господином, Ань Ином.

Бездымный Павильон был известен во всём мире боевых искусств. Эта организация славилась своими неуловимыми убийцами. Никто никогда не видел их лиц.

Убийцы Бездымного Павильона всегда выполняли задания в масках. Все они были мастерами боевых искусств.

Цзян Янь был известен в Бездымном Павильоне под именем У Хэнь. Во время выполнения задания он был ранен и спасён Ся Цинъю. Он долго не возвращался, и господин решил его наказать.

Ань Ин уже знал обо всём, что произошло с Цзян Янем за это время. Он обнаружил, что его лучший ученик, которого он воспитывал с детства и которым очень гордился, попал под влияние обычной женщины. Это было недопустимо. Он приказал Цзян Яню убить её.

Но Цзян Янь предпочёл жестокое наказание убийству Ся Цинъю. Его раны были настолько серьёзны, что он до сих пор не мог встать с постели.

— Она не виновата. Цинъю… она ничего не знает, — голос Цзян Яня смягчился, когда он произнёс имя Ся Цинъю.

Как она сейчас? Наверное, уже забыла свои слова о любви.

Она хорошая девушка, она заслуживает лучшего мужчины.

А он… он — убийца, обречённый жить во тьме. Он не достоин её.

— У Хэнь, ты так сильно ранен, а всё ещё думаешь о ней. Неужели эта женщина настолько тебя очаровала, что ты, хладнокровный убийца, попал в её любовные сети? Ты же знаешь, что убийцам нельзя иметь привязанностей. Это опасно и для тебя, и для неё. У Хэнь, очнись! — глядя на больного мужчину, Мэй Ин чувствовала острую боль в сердце.

Они выросли вместе, вместе прошли через трудности, вместе поддерживали друг друга.

Почему же он смотрит на другую женщину с такой нежностью?

Она никогда не видела на его лице такого выражения.

Он же знает… знает, что она… Мэй Ин горько усмехнулась. Да, она сама говорила, что убийцам нельзя иметь чувств, но она не могла не любить его.

Она сама такая же, как он, какое право она имеет его осуждать?

— Я знаю… я знаю, что ничего не могу ей дать, знаю, что могу навредить ей. Поэтому я ушёл. Если она будет счастлива, я… — будет ли он счастлив? Цзян Янь задавал себе этот вопрос, но, представляя, как Цинъю смеётся и плачет с другим мужчиной, как она обнимает его, он чувствовал, как в нём закипает ярость.

Он не мог её забыть, не мог отпустить, но и не мог быть с ней. Цзян Янь ненавидел себя за это.

Почему он не родился в обычной семье? Почему его бросили родители? Почему господин забрал его в Бездымный Павильон? Почему он стал безжалостным убийцей?

Но если бы не всё это, разве встретил бы он её?

— Глупец, — прошептала Мэй Ин. Разве она сама не такая же глупая?

Внезапный стук в дверь прервал их разговор. Мэй Ин и Цзян Янь переглянулись.

— Войдите, — сказал Цзян Янь.

Вошёл Гуй Мэй, ещё один мастер Бездымного Павильона. Он бесстрастно произнёс:

— Господин приказал нам отправиться в Усадьбу Десяти Тысяч Мечей и выкрасть Меч Бесстрастия до начала ежегодного Турнира мечей. Если мы провалим задание, вы знаете, что вас ждёт, — сказав это, он развернулся и ушёл, не дожидаясь ответа.

— У Хэнь, твои раны ещё не зажили. Турнир скоро, в Усадьбе наверняка усиленная охрана. Ты… — Мэй Ин была очень встревожена. К тому же Гуй Мэй всегда недолюбливал У Хэня. Это задание будет очень опасным.

— Не волнуйся, со мной всё будет в порядке. Уже поздно, иди отдыхай, — Цзян Янь нахмурился и жестом показал, что ей пора уходить.

— Усадьба Десяти Тысяч Мечей… — пробормотал Цзян Янь.

Его раны ещё не зажили, а господин уже дал новое задание.

Цзян Янь вспомнил слова господина. Он хотел, чтобы Цзян Янь искупил свою вину.

Гуй Мэй сказал, что если они провалят задание… Неужели господин хочет навредить Цинъю?

Цзян Янь знал, что господин всегда держит своё слово, поэтому он должен выполнить задание.

Цинъю ни в чём не виновата, и он не должен подвергать её опасности.