Глава 6 (Часть 2)

— У вас особенный голос, и вы прекрасно владеете персонажем. Хотя еще есть несколько актеров на прослушивании, не думаю, что кто-то подойдет лучше вас.

Голос Му Циня был чистым и звонким. Линь Юю слышала его только в сериалах или демо-записях, а теперь услышала вживую. К тому же он оказался именно таким интеллигентным красавчиком, какой ей нравился. Линь Юю была в восторге.

К счастью, ей удалось сохранить остатки самообладания: «Спокойно, спокойно, только бы не опозориться перед ним».

Линь Юю сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Спасибо за похвалу. Надеюсь, в будущем вы сможете дать мне пару советов.

— Будет возможность, — мягко улыбнулся Му Цинь. Сказав это, он как будто бросил взгляд в сторону Бай Чжэнсуя, затем слегка кивнул Линь Юю и вернулся в контрольную комнату.

Прослушивание Линь Юю закончилось, и, поскольку оставаться там больше не было смысла, Лю Фэн предложил ей идти домой, а сам решил остаться и разузнать новости.

По дороге домой Линь Юю вспомнила, что дома закончились продукты, и зашла в супермаркет.

Бай Чжэнсуй все это время следовал за ней. Когда они вошли в супермаркет, он нахмурился: присутствие такого количества людей его угнетало.

— Долго ты будешь здесь?

— Недолго!

Раз Линь Юю сказала «недолго», Бай Чжэнсуй продолжил идти за ней.

Он смотрел, как она толкает перед собой тележку, идет и идет…

Прошло уже почти полчаса, а тележка все еще была пуста. Это она называла «недолго»? Неужели ей нужно купить так много?

Когда Линь Юю в четвертый раз проходила мимо отдела свежих продуктов, Бай Чжэнсуй не выдержал и остановил тележку.

— Ты можешь поторопиться с покупками?

Линь Юю обернулась на голос. Ее лицо сияло необъяснимой радостью.

— Что случилось?

— Я не люблю многолюдные места! — угрюмо бросил Бай Чжэнсуй и направился к выходу.

— Эй! — Линь Юю не решилась окликнуть его громко. Она быстро набрала несколько продуктов, расплатилась и вышла из супермаркета.

Супермаркет находился недалеко от дома. Выйдя на улицу, Линь Юю еще видела его спину в толпе.

Она несла два пакета и, быстро шагая, тихонько звала: — Эй, подождите меня! Бай Чжэнсуй!

— Бай…

Линь Юю хотела позвать его еще раз, но вдруг все поплыло перед глазами, и тот, кто только что был далеко, внезапно оказался прямо перед ней.

— Нынешние девушки так прямолинейны с мужчинами, которые им нравятся? А как же девичья скромность? — спросил он.

С тех пор как этот Му Цинь пожал ей руку и перекинулся с ней парой слов, она, выйдя из студии и до самого супермаркета, то и дело мечтательно улыбалась, словно околдованная.

— О ком это вы? — возмутилась Линь Юю. — Кому понравился мужчина? Кто прямолинеен?

Бай Чжэнсуй шел рядом с ней, теребя пальцы правой руки левой. Он не произнес ни слова, но всем своим видом выражал неодобрение ее поведению.

— Вы знаете, кто со мной разговаривал? — не сдавалась она. — Му Цинь!!!

— И что?

— Вы не из нашей сферы, вы не понимаете! Он — бог озвучки! У него не только прекрасный голос, но и отличное владение ролью. Все сериалы, которые он озвучивает, становятся хитами. А сегодня я увидела, что он еще и такой красивый, — с восхищением вздохнула Линь Юю. — Вот кому Бог талантом наградил!

Линь Юю выпалила все это на одном дыхании, но Бай Чжэнсуй не ответил. Она подошла ближе и спросила: — Вам не кажется, что у него великолепный голос?

Бай Чжэнсуй, слегка повернув голову, посмотрел на нее и медленно произнес: — Великолепный? Мне кажется смешным, как ты по нему сохнешь!

— Между людьми и призраками — пропасть! — сердито фыркнула Линь Юю. — С вами невозможно разговаривать! С этими словами она зашагала вперед и до самого подъезда не произнесла ни слова.

В холле несколько пожилых людей о чем-то беседовали. Сломанный лифт все еще был огорожен желтой лентой, двери распахнуты, внутри работали техники. Запасной лифт, к счастью, работал.

— Тетя, лифт еще не починили? — спросила Линь Юю у одной из женщин.

— Разве его так быстро починят? Оттуда только что достали человека! — покачала головой женщина, все еще находясь под впечатлением. — Хорошо, что ты, девочка, вернулась попозже и не видела, как его выносили. Фу! У меня на месяц аппетит пропал.

— Под лифтом… был человек? — поразилась Линь Юю. — Вы имеете в виду, под кабиной лифта?

— Именно! Полиция сегодня всех опрашивала. Он жил на пятнадцатом этаже, любил выпить. Вчера вечером, наверное, перебрал, нажал кнопку лифта, увидел, что двери открылись, и вошел. Как только он зашел, кабина сорвалась. Ой, не хочу об этом говорить, страшно! — Женщина потерла руки. — И как это двери открылись, если они должны были быть закрыты?

— Но…

Линь Юю хотела что-то спросить, но Бай Чжэнсуй вдруг сказал:

— Не нужно тебе об этом спрашивать. Пойдем домой.

Линь Юю бросила на него быстрый взгляд.

— Как это не нужно? Я вчера вечером тоже… Ммм…

Не успела она договорить, как Бай Чжэнсуй зажал ей рот.

Одной рукой он закрывал ей рот, другой обнял за плечи и, практически прижав к себе, повел к запасному лифту.

Линь Юю, не желая привлекать внимание, не стала сильно сопротивляться и вошла с ним в лифт.

Как только они оказались внутри, Бай Чжэнсуй убрал руку.

В лифте они были одни. Линь Юю посмотрела на камеру, незаметно подняла ногу и изо всех сил наступила каблуком на его начищенные военные ботинки.

Бай Чжэнсуй не почувствовал боли.

Он посмотрел на свой ботинок, затем на нее.

Она смотрела на него снизу вверх, сердито сверкая глазами, ее губы были плотно сжаты. Разозлившись, она была похожа на маленького разъяренного перепела.

Бай Чжэнсуй не собирался ничего объяснять, но ее надутый вид почему-то поднял ему настроение.

Он немного полюбовался ею, прежде чем заговорить.

— Этот человек совершил много зла. Он получил по заслугам.

— Откуда вы знаете, что он получил по заслугам? Даже если он виновен, судить его должен судья, а не падающий лифт!

— Судья его не судил, но судья в загробном мире решил, что с него хватит.

— Судья в загробном мире?

— Если Яньван решил, что кому-то суждено умереть в три часа ночи, кто посмеет продлить его жизнь до пяти? — В этот момент лифт остановился на двадцатом этаже. Бай Чжэнсуй посмотрел на номер этажа, а затем на Линь Юю. — Ты ведь слышала эту поговорку?