Глава 10. Быть учителем, как дедушка (Часть 1)

Главная проблема заключалась в том, что за невыполнение задания отнимали один специальный навык. У него был всего один — «Глаз Мастера». Если его отнять…

Хотя, если отнимут, так отнимут. Для него это не такая уж большая потеря.

Он уже примерно понял, что собой представляет «Глаз Мастера». По сути, это принцип: выявить сильные стороны и учить в соответствии с индивидуальными способностями.

Заранее узнать способности ученика, определить наиболее перспективное направление и разработать индивидуальный подход к обучению.

Однако Ян Чжэндуну никогда не нравился такой подход. По его мнению, «обучение в соответствии с индивидуальными способностями» уступало принципу «обучать всех без различия». Если ученик хочет учиться, учитель должен вложить в него все свои силы.

Индивидуальный подход, конечно, хорош, но иногда он приводит к разделению учеников на категории. Способных учеников все любят, но разве менее способных не нужно учить как следует?

Разобравшись с этим вопросом, Ян Чжэндун спокойно уснул.

Проснувшись рано утром, он взял у двери пачку ритуальной бумаги. Сегодня был третий день после похорон деда (фусань), нужно было сходить на могилу и сжечь деньги.

Он не помнил об этом, но вчера Ван Дун напомнил ему, поэтому он встал пораньше, чтобы успеть.

Хотя он уже не был тем Ян Чжэндуном, чувства, которые он испытывал, были глубоко внутри него. Посещение могилы было данью памяти дедушке.

В начале лета в деревне еще не было жарко, и многие, пользуясь утренней прохладой, уже отправились работать в поле.

Озимую пшеницу уже убрали, и на полях осталась лишь стерня.

Кукурузу еще не сеяли, сеялок здесь не было, все делали вручную.

Крестьяне, вышедшие рано утром в поле, либо собирали оставшиеся после жатвы колосья, либо парами сеяли кукурузу.

По дороге Ян Чжэндун встретил многих односельчан, которые приветствовали его.

Он воспользовался случаем и подтвердил, что дети из семи-восьми семей, записанных в журнале посещаемости, будут ходить в школу.

Узнав, что Ян Чжэндун стал учителем, сельчане стали относиться к нему еще теплее. Дело было не в подхалимстве, а в искреннем уважении к профессии учителя.

Могила деда находилась недалеко от речной поймы, там же располагалось родовое кладбище семьи Ян. Могила оказалась на участке Ян Цзяньго, поэтому при разделе земли он потребовал компенсацию, что было обычной практикой в деревне.

В деревне обычно хоронили в земле, и каждая могила занимала большую площадь. На этом месте нельзя было сажать зерновые, а крестьяне очень ценили землю. Но стариков нужно было хоронить, и, если по фэншую место для могилы выпадало на чьем-то участке, приходилось хоронить именно там.

Владелец участка мог потребовать компенсацию, обычно тысячу-другую юаней, просто для успокоения души.

Хотя Ян Чжэндун не одобрял погребение в земле, это был многовековой обычай, и он ничего не мог с этим поделать.

Подойдя к могиле деда, Ян Чжэндун с удивлением обнаружил, что здесь уже сожгли ритуальные деньги, причем немало — вокруг лежал пепел. Но все было сделано аккуратно, вокруг выкопали противопожарную полосу, чтобы огонь не перекинулся на стерню.

Он задумался, кто мог это сделать. У деда не было дочерей, а семья Ян Цзяньго жила в городе и вряд ли приехала бы так рано.

Не сумев разгадать эту загадку, он решил не ломать голову, разровнял пепел, достал свою пачку ритуальных денег, разложил их, поджег спичкой и начал по одной бросать в огонь.

— Дедушка, пусть тебе там хорошо. Хотя я уже не тот Чжэндун, я все равно твой внук. Я буду приходить к тебе на праздники и сжигать для тебя деньги.

— И еще, старый секретарь предложил мне занять твое место и учить детей в деревне. Ты можешь не волноваться, я все-таки был заслуженным учителем в лучшей школе провинции, не посрамлю твоего имени!

— Если тебе понадобятся деньги, пришли мне вещий сон, я сожгу для тебя. Ты всю жизнь трудился, не видел радости, так что там не экономь, трать, сколько нужно.

— Как выпустят купюры по миллиарду и десять миллиардов, я тебе пришлю побольше. Говорят, там все еще феодальный строй, так что, если будут деньги, построишь себе там виллу, наймешь красивых молодых служанок, заживешь по-царски!

Ян Чжэндун сидел на корточках, подбрасывая бумажки в огонь и бормоча себе под нос. Он научился этому у своего отца на Земле, который тоже разговаривал с дедом, сжигая ритуальные деньги. Это был способ выразить свою любовь и тоску.

В прошлой жизни он читал высказывание Чжан Айлин о смерти: «Человек умирает трижды. Первый раз — когда перестает биться сердце, то есть умирает физически. Второй раз — во время похорон, то есть умирает социально. Третий раз — когда о нем забывают, то есть умирает окончательно».

Глядя на небольшой могильный холм, он невольно подумал о себе. Интересно, вспомнит ли кто-нибудь о нем на Земле после его смерти?

Наверное, только родители будут безутешны. Он немного жалел, что не послушал их и не женился раньше. Они, должно быть, очень разочарованы.

Пока он предавался этим грустным мыслям, сзади послышались шаги. Ян Чжэндун обернулся и увидел нескольких крестьян, идущих с края поля.

— Чжэндун, так рано пришел деньги учителю сжигать?

— Здравствуйте, дядя Цзиньшань! А вы что здесь делаете?

Ян Чжэндун узнал односельчан. Они несли сельскохозяйственные инструменты, семена и пачки ритуальной бумаги.

— Сегодня фусань учителя Яна. Мы по дороге в поле решили зайти и почтить его память. Мы все были его учениками.

С этими словами Лян Цзиньшань и остальные положили свои вещи, достали бумажные деньги и начали сжигать их.

— Если бы не ваш дед, меня бы, наверное, уже не было в живых.