Глава 6

…Ему не нравились эти запахи, так же, как ему не нравился запах крови, исходящий от Дадзая.

Тигрёнку не нравилось видеть алую кровь на Дадзае, поэтому он старался контролировать свои когти и силу, лишь игриво цепляясь за его чёрное пальто. Тигрёнку не нравились те, кто заставлял Дадзая испытывать горечь, поэтому он скалил зубы, демонстрируя свою ещё не окрепшую звериную натуру.

А что нравилось тигрёнку?

Он и сам не знал. Ему просто нравился весёлый смех Дадзая, когда тот играл с ним. Этот звук казался ему особенно приятным.

Белый тигр поднял голову, чтобы посмотреть на Дадзая, но юноша исчез. В глазах тигрёнка промелькнуло замешательство. Он огляделся, но не увидел Исполнителя, лишь круги на воде, расходящиеся всё дальше и дальше.

Цветы, листья, всё вокруг потеряло для него значение. Тигрёнок замер, глядя на рябь на воде. Круги расширялись, и тигрёнок, помедлив секунду, прыгнул в сторону реки Цуруми.

Его шерсть всё ещё была мокрой после предыдущего купания, и каждый прыжок оставлял на земле мокрый след.

Волнение на воде постепенно утихало. Зрачки тигрёнка сузились, и в его глазах загорелся яркий золотисто-лиловый свет.

Он не успел прыгнуть в воду. Когда белый тигр, взлетев в воздух, почти коснулся тёмного пятна на воде, Дадзай Осаму появился снова.

Тигрёнок врезался в его грудь, и они вместе упали в реку. Вцепившись когтями в одежду Дадзая, тигрёнок не отпускал его, даже когда вода окатила их с головой, заставив зажмуриться.

Его когти впились в рубашку юноши, его клыки сомкнулись на чёрном пальто. Он изо всех сил пытался быть ближе к Дадзаю, в этом хаосе ему нужно было только одно — быть рядом…

Выбравшись на берег, Дадзай держал тигрёнка за загривок. С них обоих капала вода. Тигрёнок услышал смех Дадзая, но, странное дело, когда он посмотрел на юношу, тот показался ему другим.

Тигрёнок снова поднял глаза и увидел в янтарных глазах Дадзая непривычную мягкость. Дадзай Осаму с удивлением смотрел на тигрёнка, которого держал в руках.

Затем тигрёнок увидел, как уголки губ юноши приподнялись в улыбке, какой он раньше никогда не видел. Дадзай тихо рассмеялся, и в его смехе слышалась нежность и лёгкая грусть.

Даже запах Дадзая изменился. Тигрёнок склонил голову набок, ничего не понимая, и смотрел на юношу.

Дадзай Осаму, тихо рассмеявшись, погладил тигрёнка по голове.

— Сдаюсь, Ацуши-кун, — сказал он с нежной улыбкой. — Сдаюсь.