Глава 1 (Часть 2)

Белый тигрёнок не знал, сколько времени провёл, прячась в углу, сколько скитался. Его когти и зубы ослабли от голода, даже молочные зубы ещё не успели заостриться. Детёныш мог лишь сжать челюсти, крепко вцепившись в юношу, но его зубы не смогли прокусить кожу, оставив лишь тёмные следы укусов.

Дадзай Осаму непонятно хмыкнул, не обращая внимания на боль в руке. Физическая боль, казалось, не имела для него никакого значения. Он повернул запястье и, придерживая тигрёнка за незащищённый живот, вытащил его из тёмного угла.

Прохладная рука человека коснулась мягкого живота, и холод заставил тигрёнка напрячься. Инстинктивно он снова сжал челюсти, и на руке юноши наконец выступили капли крови.

С одной стороны Дадзай слышал предупреждающее рычание детёныша, а с другой — непрекращающиеся звуки выстрелов из перестрелки снаружи. Он различил среди общего шума знакомый стон одного из своих подчинённых, получившего ранение и тяжело упавшего на землю, а также крики других, которые вскоре стихли.

На лице юноши сохранялось безразличное спокойствие. Холодный лунный свет, падая на его лицо, словно пытался вытеснить последние остатки жизни.

Несмотря на душераздирающие крики, время от времени прорезающие шум ночной перестрелки, молодой человек, казалось, не слышал ужасов, происходящих позади него. Он рассеянно опустил взгляд на беспомощного детёныша, который мог лишь издавать невнятное хныканье, и в его янтарных глазах промелькнул интерес.

Зубы белого тигра всё ещё крепко впивались в руку юноши. Дадзай, усмехнувшись, ткнул тигрёнка в голову, и в его голосе послышались весёлые нотки.

— Ну же, попробуй укусить ещё раз, — в его глазах, освещённых лунным светом, заплясали искорки, а голос наполнился внезапным энтузиазмом. Юноша с лёгким нажимом прижал тигрёнка ко лбу. — Если прокусишь, я оставлю тебя в покое.

Он выглядел воодушевлённым, но затем в его голосе прозвучала угроза, свойственная мафиози: — Смеешь кусать Исполнителя Портовой Мафии? У тебя немалая смелость, — он пытался казаться грозным, но не мог скрыть улыбку. — Должен знать, что за оскорбление Исполнителя тебя разорвут на куски.

Произнося эти слова, Дадзай свободной рукой изобразил пистолет и угрожающе помахал им в воздухе.

Ему не было никакого дела до брызг крови в воздухе, до вспышек выстрелов из длинных стволов, до того, не заденет ли его шальная пуля. Он просто нашёл себе развлечение и, следуя своим прихотям, покинул поле боя, чтобы поиграть с детёнышем.

«Редкий экземпляр», — подумал молодой Исполнитель Портовой Мафии, глядя на бенгальского белого тигра с чёрными полосками. — «Такой маленький, должно быть, сбежал откуда-то, чей-то товар».

«Кстати...» — глаза Дадзая заблестели. Раньше ему как-то не доводилось держать тигров. Была собака, но та оказалась слишком непослушной.

Мысли Исполнителя блуждали, пока он рассматривал маленького тигрёнка. Непонятно, сколько ему месяцев, но раз его продавали, значит, период вскармливания он уже прошёл. Дадзай опустил глаза. «Месяцев пять-шесть? С первого взгляда похож на кошку необычного окраса».

В его янтарных глазах мелькнул огонёк. Дадзай тут же решил забрать белого тигрёнка с собой. «Должно быть, интересно», — подумал Исполнитель.

Он протянул другую руку к тигрёнку. Ладонь в глазах детёныша становилась всё больше, вертикальные зрачки в янтарных глазах сужались, и тигрёнок невольно задрожал, вонзив зубы в руку юноши.

Дадзай почувствовал более сильную боль, чем раньше, но не рассердился. Исполнитель был слишком увлечён тигрёнком, поэтому проявил снисходительность.

Белый тигр почувствовал запах крови, но не тот, что разносился по воздуху позади юноши, а исходящий из его раны. Запах крови ударил в голову, пробуждая звериные инстинкты. Тигрёнок зарычал, но в тот же миг почувствовал, как рука человека накрыла его.

Детёныш помнил похожие руки, которые в следующий момент сожмут его за шею, лишая возможности сопротивляться. Он напрягся, пытаясь вырваться, но измученный голодом тигрёнок был слишком слаб.

Он широко раскрыл глаза, наблюдая, как тень снова накрывает его, как приближается клетка...

Рука юноши отличалась от тех, что он помнил. Она была прохладной и не такой грубой, как у других людей.

Ловким движением юноша помешал тигрёнку снова укусить его, затем отнял руку и, прищурившись, посмотрел на выступившие капли крови. Он тихонько рассмеялся.

— Ты и правда меня прокусил, — с улыбкой произнёс он, импровизируя на ходу. — Ладно, прощаю тебя. С этого момента ты будешь моим котёнком.

— Не придётся беспокоиться о еде. Рад? — Он поднял тигрёнка за шкирку и бодрым шагом вернулся к месту перестрелки, чтобы оценить потери.

Тигрёнок жалобно мяукал, извиваясь в воздухе и пытаясь вырваться из рук человека. Чем больше он сопротивлялся, тем больше раскрывал свои слабые места. Дадзай, бросив на него взгляд, заметил его слегка поджатую левую переднюю лапу.

Похоже, тигрёнок поранил лапу обо что-то острое, и из-за последующих скитаний рана воспалилась.

Дадзай осмотрел повреждённые ткани и, напевая, подумал, что по возвращении в штаб нужно будет попросить у Коё нож, чтобы обработать рану.

Его мысли метались, пока он наконец не вернулся на поле боя. Перестрелка уже закончилась. Исполнитель окинул взглядом выживших. Похоже, потери составили меньше половины. Командир отряда, лицо которого показалось ему знакомым, подошёл к нему с отчётом о точном количестве жертв. Перед Дадзаем он заметно побледнел.

Дадзай взглянул на него и, к удивлению командира, не стал оказывать на него давления своим авторитетом.

— Я пойду. Приведите здесь всё в порядок, — небрежно ответил он и, заметив, как командир вздрогнул, с безразличием отвернулся. — Пусть Хироцу соберёт информацию и доложит Боссу, — зевая, закончил он.

Дадзай развернулся, чтобы уйти, но командир, собравшись с духом, спросил: — Господин Исполнитель, вы идёте... — он не договорил и поспешно добавил: — ...Если Босс спросит, нам нужно будет сообщить о вашем местонахождении.

Внезапно хорошее настроение Дадзая испарилось. Он повернулся и посмотрел на командира лёгким, но тяжёлым взглядом.

— Чего ты так боишься? — Дадзай вдруг рассмеялся, разрушая гнетущую тишину. Он поднял белого тигрёнка и, нежно улыбаясь, сказал: — Я просто возвращаюсь в штаб, чтобы обработать рану этому малышу.

Командир невольно задержал дыхание и не успел выдохнуть, как увидел, что глаза юноши потемнели.

— Если Босс спросит, — молодой Исполнитель Портовой Мафии продолжал улыбаться, и его голос звучал весело, но глаза были такими мрачными, что командир снова затаил дыхание.

— Пусть Хироцу передаст ему именно это, — тихо произнёс Дадзай с улыбкой, не достигающей глаз. — Так господин Мори будет спокоен.

Его последние слова, подхваченные ветром, не долетели до ушей командира.