Глава 1: Возвращение души

Белый потолок, белые простыни — куда ни глянь, все было белым. Это первое, что увидела Цзинь Юйе, открыв глаза. Знакомое здание, знакомая обстановка и знакомый запах дезинфицирующего средства. Она поняла, что находится в больнице — месте, где раньше часто бывала.

Открыв глаза, она увидела, что ничего не изменилось. Та жизнь, полная десятилетней вражды, любви и ненависти, оказалась для нее всего лишь сном. Она просто уснула.

Однако, был ли это просто сон?

Стоя перед зеркалом в ванной, Цзинь Юйе посмотрела на бутон маньчжушахуа на своей груди, алый, словно кровь. Она мысленно отвергла слово «сон». Она помнила, что раньше у нее такого не было.

К тому же, та душераздирающая боль, то всепоглощающее отчаяние и ненависть были такими ясными. Переплетение любви и ненависти, чувств и вражды — все это было так мучительно.

— Юйе, как ты? Почему ты вдруг упала в обморок?

Дверь палаты открылась, и голос вошедшего опередил его появление.

Цзинь Юйе повернула голову к двери. В поле ее зрения попал высокий, статный мужчина в военной форме.

Мужчине было чуть за двадцать, с аккуратной короткой стрижкой, военную фуражку он держал в руке. У него была здоровая смуглая кожа, выразительные черты лица, четкие линии скул. Брови и глаза словно высечены резцом, нос прямой, губы тонкие. Но самой поразительной чертой были его живые, сияющие бирюзовые глаза невероятной красоты.

Увидев его, Цзинь Юйе, которая всегда считала, что лишена истинных эмоций, почувствовала, как глаза неожиданно увлажнились.

— Брат!

Слово «брат» сорвалось с ее губ, и голос невольно дрогнул от подступивших слез.

— Юйе, не плачь. Расскажи брату, что случилось? Тебя кто-то обидел?

Увидев ее слезы, Цзинь Шисюань быстро подошел, обнял ее и стал поглаживать по спине, утешая нежным голосом. Однако, когда он спросил, не обидел ли ее кто-то, его тон мгновенно стал холодным.

— Брат, все в порядке. Просто соскучилась по тебе!

Перед ней был ее брат, Цзинь Шисюань, который любил ее до глубины души. Для него прошло всего полмесяца с их последней встречи, но для нее — больше десяти лет, целая эпоха, расстояние в целый мир.

— В последнее время в части было много дел. Вчера Чэнь-сао сказала, что ты потеряла сознание и попала в больницу, я сразу приехал. Прости, у брата совсем не было времени побыть с тобой!

В глазах Цзинь Шисюаня читалось чувство вины. Его сестра всегда была слабой здоровьем, очень хрупкой. С детства она зависела от него, к тому же была замкнутой. Когда он уходил в армию, он очень за нее беспокоился.

Цзинь Юйе высвободилась из его объятий. Короткий всплеск эмоций помог ей взять себя в руки. Она прислонилась к изголовью кровати, откинула прядь волос и мягко улыбнулась:

— Ничего страшного. Я могу сама о себе позаботиться. Тебе не нужно обо мне беспокоиться!

Ее движения, когда она прислонилась к кровати и откинула волосы, были исполнены ленивой грации и чарующей притягательности. Цзинь Шисюань на мгновение замер, глядя на нее.

— Юйе, мне кажется, ты как-то изменилась?

В палате было тихо. Цзинь Юйе не смутилась от вопроса брата. Она помолчала немного, перевела взгляд за окно и тихо сказала:

— Брат, я уже не маленькая. Ты не сможешь заботиться обо мне всю жизнь. Мне пора учиться заботиться о себе самой!

Цзинь Юйе знала, какой она была раньше: ужасно слабое здоровье, робость, да еще и эти необычные глаза — все это привело к легкой форме аутизма, нежеланию общаться с людьми.

Неудивительно, что брат за нее беспокоился. Единственными ее достоинствами, пожалуй, были острый ум и привлекательная внешность.

Однако в такой большой семье, как Цзинь, эти два качества стали для нее источником бед.

Но теперь все будет по-другому!

Ее мысли пронеслись в голове за одно мгновение.

Услышав ее слова, Цзинь Шисюань поднял руку и легонько щелкнул ее по лбу, не вкладывая силы.

— Что за глупости ты говоришь, глупышка? Почему это я не смогу заботиться о тебе всю жизнь? Если кто-нибудь посмеет тебя обидеть, брат его пристрелит!

— Пф!

Цзинь Юйе рассмеялась от его слов.

— Кто не знает, подумает, что ты бандит в военной форме.

Цзинь Шисюань, словно не слыша ее слов, смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Юйе, ты засмеялась!

Раньше Юйе лишь слегка улыбалась, и то только ему и матери. Чтобы она так открыто рассмеялась в голос — такого почти никогда не случалось. Как тут не удивиться?

Он не видел ее всего полмесяца, но заметил, что она сильно изменилась. Раньше она была замкнутой и редко так шутила с ним.

Улыбка Цзинь Юйе стала сдержаннее.

— Ладно тебе, я же не глупая и не сумасшедшая!

Цзинь Шисюань пришел в себя и своей широкой ладонью похлопал ее по щеке.

— Да, ты не глупая и не сумасшедшая. Моя Юйе самая умная. Так теперь ты можешь рассказать мне, что случилось вчера вечером?

Услышав его вопрос, Цзинь Юйе на мгновение растерялась. Вчерашний вечер? Для нее это было так давно!

Для них прошел всего один вечер, а для нее — два возрождения, целая жизнь, полная преображений.

Ха-ха, всего лишь один вечер. Закрыла глаза, открыла — человек не постарел, но душа прошла через адские испытания.

— Чего застыла? Говори быстрее! В этот раз дело дошло до больницы. Не думай замалчивать обиду и глотать ее!

Он расспрашивал слуг дома, но все они мялись и не могли ничего толком объяснить. Дело определенно было не таким простым.

Цзинь Юйе мысленно вернулась к прошлому. Хотя для нее это было давно, она ничего не забыла, ведь именно из-за этого она «умерла». Она возродилась в древности с обидой в сердце — как такое можно забыть?

Но о таких грязных делах она не хотела и не могла рассказать брату, который любил ее больше жизни. А долги она вернет сполна, с процентами.

— Ничего страшного, брат. У меня всегда было слабое здоровье, я просто слишком долго принимала ванну и потеряла сознание. Я немного проголодалась, хочу сяолунбао из «Цзиньцзи»!

Цзинь Шисюань взъерошил ее мягкие волосы привычным жестом, полным нежности.

— Обжора! Жди здесь, брат сходит купит!

Отправив Цзинь Шисюаня прочь, Цзинь Юйе легла на кровать, пытаясь привести в порядок сумбурные мысли. Маньчжушахуа на груди подтверждала, что все это было не сном, а реальностью, которую она пережила. Она умерла в той жизни, но ее душа вернулась, и прошло всего лишь одно мгновение, одна ночь.

Цзинь Юйе устала. Та битва истощила ее морально. Тот мужчина совершил много зла, был по натуре осторожен и неуязвим для ядов. Несмотря на особые чувства к ней, он все равно оставался настороже.

Эта черта характера въелась в его кости, стала привычкой, не зависящей от обстоятельств.

Чтобы лишить его силы, она целый год готовила особую мазь, рассеивающую силу, без цвета и запаха, которую нужно было применить особым образом.

Он сразу почувствовал неладное, но все равно отдался страсти. Надо сказать, он добровольно пошел на смерть. Когда-то он в шутку сказал, что если ему суждено умереть, то он хочет умереть на ней.

А какое у нее тогда было выражение лица?

Внешне она улыбалась, но в душе думала, что должна лично отправить его в ад, отрубить ему голову и принести ее в жертву ста тридцати шести членам ее семьи Цзинь.

В тот момент, когда она отрубила ему голову, она думала, что будет счастлива. Однако, когда голова оказалась у нее в руках, а кровь коснулась ее кожи, она словно обожглась.

В тот момент ее разум опустел. Она ничего не думала, не чувствовала ни радости, ни печали. Лишь ощутила, как огромный камень, давивший на сердце, наконец сдвинулся. Каждая клеточка ее тела наполнилась облегчением, но в душе не было ни горя, ни радости.

Дверь палаты снова открылась. Незнакомое, но в то же время слегка знакомое присутствие заставило спящую женщину — нет, скорее, девушку — на кровати резко открыть глаза.

Она открыла свои бирюзовые глаза — да, такие же, как у Цзинь Шисюаня. Только в ее взгляде читались холодная ярость и зловещая жестокость, от него исходил пугающий блеск.

Увидев вошедшего, она опустила веки, скрывая все свои эмоции.