Трогательный смех отца и дочери наполнил весь главный зал.
Пинъян-хоу, которого оттеснили в сторону домочадцы, наблюдал за этой сценой с тяжелым сердцем.
Когда Су Юаньюань вбежала в зал, он подумал: «Какая невоспитанная девушка! Несётся сломя голову, громко кричит… Ни капли благородства, подобающего знатной барышне. Сейчас герцог ее отругает».
Однако эта сцена, и то, как девушка называла Су Цина «отцом», показались ему смутно знакомыми. Так знакомыми, что сердце кольнуло тупой болью.
Но герцог не стал ругать дочь, как он ожидал. Напротив, он поднял ее на руки, позволил теребить свою бороду и смотрел на нее с любовью и доверием.
Эта картина пробудила в памяти Пинъян-хоу давно забытые воспоминания.
Когда-то давно другая фигурка так же стремительно бросалась к нему, когда он возвращался в свою резиденцию. И что он делал тогда?
Он раз за разом отстранял ее, выговаривая: «Ты девушка, нельзя себя так вести! Ты должна быть спокойной и сдержанной, как и подобает дочери дома Пинъян-хоу. Только так ты заслужишь уважение».
Но она продолжала вести себя по-своему и до самой смерти так и не стала в его глазах достойной дочерью.
Теперь у него была благовоспитанная и скромная старшая дочь Су Цинъюй. В доме стало тихо, никто не смел повышать голос или громко смеяться.
Потому что никто больше не осмеливался вести себя так свободно в его присутствии.
Слушая радостный смех счастливого семейства, Пинъян-хоу чувствовал всё более острую боль в груди, ему стало трудно дышать.
В этот момент Су Цин словно вспомнил о госте. Он хлопнул себя по лбу:
— Вот рассеянный! Совсем забыл о госте.
Он указал на ошеломленного Пинъян-хоу и обратился к Мо Ши:
— Дорогая, Пинъян-хоу, как ты и хотела, пришел с извинениями и щедрыми дарами. Вот он.
Пинъян-хоу?
Су Юаньюань обернулась и увидела знакомое лицо.
Заметив недовольство на лице Пинъян-хоу, она про себя усмехнулась и, схватив Су Цина за рукав, спряталась за его спиной.
Ее отец из прошлой жизни умел выбрать момент. Мать дала ему три дня, а он явился именно в тот день, когда они отправились в храм. Не очень-то похоже на искреннее раскаяние.
Вряд ли мать его простит.
Как и ожидалось, Мо Ши, увидев Пинъян-хоу, приподняла бровь и язвительно произнесла:
— Не думала увидеть здесь господина хоу. Мне раньше не доводилось встречаться с вами, поэтому я вас не узнала. Прошу прощения.
Пинъян-хоу очнулся от своих невеселых мыслей и посмотрел на Су Юаньюань.
Девушка стояла за спиной Су Цина, доверчиво прижавшись к нему.
Но когда она взглянула на Пинъян-хоу, ее взгляд был настолько холодным, что у него сжалось сердце.
Это, должно быть, и была та самая четвертая госпожа дома герцога Юнго, которую Су Цинъюй столкнула в воду.
Неудивительно, что она смотрела на него с такой враждебностью.
С трудом отведя взгляд, Пинъян-хоу поклонился Мо Ши:
— Это я, Пинъян-хоу Су Шиань. Не вините себя, госпожа Мо, что не узнали меня. Мне следовало явиться с извинениями раньше. Но дела семейные… Приношу свои извинения за столь поздний визит.
Пинъян-хоу был человеком чопорным и педантичным. Раз уж он пришел извиняться, то вел себя подобающе скромно.
Раньше Мо Ши, видя такое рвение, вероятно, смягчилась бы и приняла извинения.
Но после сегодняшнего происшествия в храме Фосин все, кто был связан с домом Пинъян-хоу, вызывали у нее лишь раздражение.
«Невоспитанность детей — вина родителей». Упрямство и косность молодого господина Су, вероятно, были следствием отцовского воспитания.
— Если вы действительно хотели извиниться, господин хоу, вам следовало привести с собой свою лживую и злобную дочь, а также вашего недалекого сына. А не позволять им снова творить бесчинства, — отрезала Мо Ши.
— Если бы вы пришли пару дней назад, я бы, возможно, приняла ваши извинения. Но теперь это невозможно. Между нашими домами больше не может быть мира!
Ее слова были настолько резкими, что сердце Пинъян-хоу упало.
— Что вы имеете в виду, госпожа Мо?
— Не знаю, как вы воспитываете своих детей, но ваш драгоценный сынок Су Цзэцянь, не разобравшись, обвинил меня в том, что я толкнула вашу жену, а потом еще и напал на мою Юаньбао! Он чуть не сжег ее заживо!
Вспоминая о том, что случилось в зале Долголетия, Мо Ши почувствовала острую боль в груди.
Услышав это, Су Цин помрачнел:
— Это правда?
Су Юаньюань робко сказала из-за его спины:
— Тот молодой господин был очень грубым. Моя мама не толкала госпожу Пинъян-хоу, но он утверждал, что видел это своими глазами. Я не хотела, чтобы маму несправедливо обвиняли, и дала госпоже Пинъян-хоу леденец. Тогда он толкнул меня, я ударилась о полку, было очень больно, а масляная лампа чуть не упала на меня. Хорошо, что меня спасли, иначе я бы больше не увидела тебя, отец.
Девочка в нескольких словах обрисовала произошедшее, и по ее жалобному голосу было понятно, как сильно она была напугана.
Су Цин, обожавший свою дочь, пришел в ярость. Его взгляд, обращенный на Пинъян-хоу, стал ледяным и острым, словно перед ним стоял не знатный вельможа, а вражеский генерал.
— Так вот почему вы выбрали именно этот день! Задумали отвлекающий маневр! А я еще чаем вас угощал! Просто смешно!
Пинъян-хоу не мог предвидеть, что жена герцога тоже отправится сегодня в храм, и что там произойдет подобное.
Он попытался оправдаться:
— Я не…
— Хватит! Забирайте свои «щедрые дары» и убирайтесь отсюда! — рявкнул Су Цин. — Иначе пеняйте на себя!
С этими словами он сжал кулаки, и раздался хруст.
Пинъян-хоу с надеждой спросил:
— Неужели нет никакого шанса на примирение?
Все домочадцы герцога Юнго хором ответили:
— Нет!
Не видя другого выхода, Пинъян-хоу, прихватив свои дары, покинул резиденцию.
Тяжелые алые ворота с грохотом захлопнулись за спиной изгнанного Пинъян-хоу, подняв облако пыли.
Слуга рядом с ним возмущенно проговорил:
— Вот же бесстыжие! Какой еще чай? Они дали вам холодную чашку и целый день мариновали на скамье, а потом еще и выгнали! Просто возмутительно!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|