Замысел (Часть 1)

Замысел

Мужун Лин с головой ушла в работу в лаборатории: очистка продукта, подтверждение его структуры, проверка чистоты, расчет выхода и так далее.

У нее было ощущение, будто она все еще живет в современном мире и занята работой.

Анализ масс-спектра показал, что конечный продукт действительно был артемизинином. После препаративной очистки чистота продукта составила более 99%, а общий выход оказался на 5% выше, чем указано в литературе.

Мужун Лин была очень довольна этими результатами.

Кроме того, судя по данным мониторинга всего процесса синтеза, этап, занимавший 4 дня, на самом деле можно было сократить до 2 дней. Хотя количество промежуточного продукта продолжало расти и после двух дней, за последние два дня прирост составил всего около 3%.

Эти 3% влияли на конечный выход артемизинина лишь на 0,7%.

В целом, она предпочла бы пожертвовать 0,7% выхода, чтобы сократить весь процесс с 9 до 7 дней.

Мужун Лин часто работала в лаборатории днями и ночами, забывая о еде. Иначе она бы не умерла так рано в своем прошлом.

Когда она наконец выпарила растворитель из всего очищенного артемизинина, было уже десять часов вечера.

«Вот черт!» — подумала она. Она провела в лаборатории целых двенадцать часов!

Теперь она была не одинока и не могла позволить себе забывать обо всем на свете. Дома, наверное, уже все перевернуто с ног на голову.

Она быстро стянула с себя лабораторный халат и бросила его на стол, туда же отправились маска, перчатки и защитные очки. От ее прежней лабораторной педантичности не осталось и следа.

Когда она появилась в комнате, то увидела Сяо Лань и Цунцуна, обнявшихся на кровати и горько плачущих. Одна всхлипывала: «Госпожа!», другой — «Мама!»

Они выглядели такими несчастными, словно брат с сестрой, брошенные родными…

Мужун Лин: «…»

Ладно, это была ее вина.

— Не плачьте, я же вернулась, — услышав знакомый голос, они тут же перестали плакать, лишь всхлипывали.

— Мама! Мама! — увидев ее, Цунцун в панике полез с кровати, боясь, что она снова исчезнет.

Сяо Лань, опасаясь, что он упадет, быстро подхватила его.

Мужун Лин подошла, взяла малыша из ее рук и, вытирая ему слезы, почувствовала укол совести.

— Мама… — Цунцун крепко обнял ее за шею. На его памяти мама еще ни разу не оставляла его на целый день, даже когда он хотел спать. Он очень испугался, что больше никогда ее не увидит.

Мужун Лин медленно ходила с ним по комнате, похлопывая его по спине, чтобы успокоить. — Мама здесь, мама никогда тебя не оставит. Успокойся, не плачь, не плачь, — приговаривала она.

Незаметно для себя она полностью вжилась в роль матери. Любой, кто увидел бы ее сейчас, признал бы в ней заботливую и любящую мать.

Кто бы мог подумать, что когда-то она была холодным и отстраненным гениальным ученым, к которому никто не смел приблизиться.

— Вы ужинали? — успокоив ребенка, Мужун Лин спросила Сяо Лань, у которой по щекам текли слезы.

— Нет. Младший господин никак не хотел есть без вас, ждал вашего возвращения, — Сяо Лань отвернулась и тихо добавила: — Пока вас не было, у нас не было настроения есть.

Когда прежняя хозяйка тела была слабоумной, Сяо Лань в одиночку заботилась о них троих, взвалив все на свои хрупкие плечи.

А теперь Мужун Лин стала для них опорой и надеждой.

Сердце Мужун Лин согрелось. Ей в голову пришла идея. — Сегодня я виновата. За работой совсем потеряла счет времени. Обещаю, что больше такого не повторится. В качестве извинения, как насчет лапши быстрого приготовления?

Услышав про лапшу, оба плаксы улыбнулись.

— Я сейчас же пойду кипятить воду, — Сяо Лань с улыбкой побежала на кухню.

Цунцун теперь ни на секунду не отпускал Мужун Лин, крепко обнимая ее за шею. Оторвать его было невозможно — он тут же начинал плакать.

Мужун Лин ничего не оставалось, как смириться. Похоже, вернуться в лабораторию за лапшой из шкафчика не получится. Хорошо, что у нее было 100 очков для обмена.

Мужун Лин мысленно обменяла 3 очка на 3 стаканчика лапши быстрого приготовления с разными вкусами: с квашеной капустой "лаотань", с грибами и курицей, и с говядиной в остром соусе.

Она заметила, что ассортимент товаров в магазине системы пополнился. Теперь, имея достаточно очков, можно было безбедно жить, ничего не делая.

Когда лапша была готова, соблазнительный аромат еды на время отвлек Цунцуна, и Мужун Лин наконец удалось снять его с себя.

Мужун Лин отдала Цунцуну не острую лапшу с грибами и курицей. Сяо Лань, которой было любопытно все новое, выбрала говядину в остром соусе, которую еще не пробовала.

В первый день Нового года они втроем разделили один стаканчик, а сегодня у каждого был свой. Все остались довольны.

Особенно Цунцун. Несмотря на свой юный возраст, он умял весь стаканчик.

Если бы Мужун Лин не остановила его, он бы и бульон выпил.

Этот вечер был настолько эмоционально насыщенным, что Сяо Лань совсем забыла про объявление.

Она вспомнила о нем только на следующий день, когда Сяо Лицзы снова пришел к ним.

Мужун Лин взяла объявление и посмотрела. Начертание иероглифов отличалось от современного, но, к счастью, прежняя хозяйка тела была образованной девушкой, и Мужун Лин, опираясь на ее память, могла без труда читать.

Сяо Лицзы с ожиданием посмотрел на нее. — Осмелюсь спросить, госпожа Лин-фей, что вы намерены делать?

Мужун Лин отложила объявление и с улыбкой ответила: — Я пойду и предложу свои услуги.

Получив удовлетворительный ответ, Сяо Лицзы успокоился. — Слышал, что многие шарлатаны из народа хлынули в правительственные учреждения, предлагая свои услуги. А вот во дворце пока о таких не слышал.

— Господин евнух, вы знакомы с чиновником, которому поручено это дело? — спросила Мужун Лин.

Сяо Лицзы на мгновение задумался. — Если честно, я с ним не знаком. Но я могу навести справки, если вам нужно.

Ну и хитрец же!

Мужун Лин теперь радовалась, что привратником был именно Сяо Лицзы. Будь на его месте кто-то менее сговорчивый, ей пришлось бы столкнуться с гораздо большими трудностями.

— Тогда потрудитесь, господин евнух. Было бы замечательно, если бы вы смогли привести его сюда, в холодный дворец.

— Я понял. Тогда я откланяюсь.

Сяо Лань считала, что это очень рискованно, ведь ее госпожа была в опале. Она не знала, какой у императора Южного Юэ характер.

Когда Сяо Лицзы ушел, Сяо Лань с беспокойством спросила: — Госпожа, что если император Южного Юэ, воспользовавшись вашим лекарством, передумает?

— Теоретически, такая возможность существует, — Мужун Лин была простым человеком и не любила вникать в тонкости человеческой психологии. Но теперь от нее зависела жизнь двух людей, и ей приходилось размышлять о чужих намерениях, причем о намерениях человека, обладающего абсолютной властью.

Это было для нее настоящим испытанием.

— Поэтому я должна предложить свои услуги публично, при большом количестве свидетелей, чтобы у него не было возможности отказаться от своих слов.