Дым и трава (Часть 2)

Этому не нужно учиться. Учиться нужно тому, как не доводить себя до состояния, когда приходится искать утешения в сигаретах и алкоголе.

Лу Цинбай протянул руку, чтобы забрать у нее сигарету, но Цзин Хуюэ вовремя крепко зажала ее зубами, не давая ему добиться своего.

— Отпусти. Если я тебя испорчу, потом ты снова будешь меня ругать.

Цзин Хуюэ оттолкнула его руку и втянула в рот незажженную сигарету. Табак пах на удивление приятно, но при горении превращался в удушливый дым.

Если не хочешь превратиться из травы в дым, не приближайся к огню с самого начала.

— Лу Цинбай, — Цзин Хуюэ вынула сигарету изо рта и глубоко вздохнула. — Возможно, я льщу себе, но… я не хочу к тебе возвращаться.

— Поэтому тебе не нужно быть со мной таким… заботливым.

— Я больше не буду встречаться с людьми из индустрии.

Высказав все, что у нее наболело, она вышла из сада и выбросила сигарету в мусорное ведро.

Лу Цинбай пошел за ней по пятам и тихо сказал: — Ты себе не льстишь.

Цзин Хуюэ остановилась, стоя к нему спиной. Неизвестно, какое у него было выражение лица.

Он не стал ее принуждать и повернулся к лифту.

— Не думай ни о чем, просто выспись. Спокойной ночи.

Лу Цинбай вернулся в свой номер, разделся и пошел в душ. Вода стекала по волосам, смачивая его лицо, а затем и все тело.

Он закрыл глаза и просто стоял неподвижно, позволяя шуму воды смыть его мысли.

Этот душ был дольше, чем обычно. Лу Цинбай, завернувшись в банное полотенце, вытирая волосы, вышел из ванной. От пара его лицо слегка покраснело, но он словно постиг какую-то истину и вдруг понял ее.

Когда он только познакомился с Цзин Хуюэ, произошли два случая, которые заставили его ее невзлюбить. Два очень похожих случая.

Один был связан со студенческим советом, другой — со школьными спортивными соревнованиями.

Тогда они только перешли в выпускной класс. Он отвечал за организацию участия в школьных соревнованиях, но в новом классе не было сплоченности, да и учеба отнимала много сил, поэтому все были не очень активны.

Тогда Лу Цинбай снова обратился к Цзин Хуюэ. Он всегда предпочитал идти коротким путем, а звездный эффект грех было не использовать.

Он хотел, чтобы Цзин Хуюэ помогла ему мотивировать одноклассников принять участие: он займется парнями, а она — девушками.

Цзин Хуюэ немного смущенно спросила: — Но я сама не участвую. Разве правильно агитировать других?

— Ты не участвуешь? Почему?

— Эм… я не очень спортивная?

— Ничего страшного, главное — участие.

— Я правда не могу, опозорю класс.

Лу Цинбай не смог сдержать смеха. Ее отговорка была точь-в-точь как в прошлый раз: вроде бы заботится о школе, о классе, а на самом деле боится опозориться.

Если бы она говорила прямо, у Лу Цинбая не было бы к ней претензий. Больше всего он не любил лицемеров.

— Ладно, давай так: ты запишешься на какой-нибудь вид спорта для вида, а потом, когда наберется достаточно участников, я отменю твою заявку.

— Это как-то нечестно, — Цзин Хуюэ выглядела очень смущенной.

Лу Цинбай подумал: «Создать видимость — разве это не то, что тебе нужно?»

Но раз уж ее не переубедить, он не стал настаивать. Незаменимых людей нет.

Позже, когда выбирали представителей класса, которые понесут таблички впереди колонны, все думали, что эта честь достанется Цзин Хуюэ — все-таки она знаменитость.

Но Лу Цинбай был категорически против: — Она даже не записалась на соревнования, мне кажется, это неправильно.

В итоге выбрали девушку, которая с энтузиазмом записалась на несколько видов спорта. Лу Цинбай был в отличном настроении и с видом победителя сказал Цзин Хуюэ: — Можешь отдыхать, твое участие не требуется.

Цзин Хуюэ, казалось, вздохнула с облегчением.

Лу Цинбай, не в силах сдержать любопытство, спросил ее: — Ты что, никогда не участвовала в спортивных соревнованиях?

Она покачала головой: — Я боюсь травм.

Тогда Лу Цинбай замолчал. Ему было трудно ее понять, и продолжать разговор не было смысла.

В то время она ему ужасно не нравилась. Он считал ее высокомерной, фальшивой, думающей только о том, как бы сохранить лицо.

Теперь он понял, что дело было не в желании сохранить лицо, а в том, что для нее самозащита была превыше всего.

Фотография живота Цзин Хуюэ из Weibo снова всплыла у него в памяти.

Она получила травму.

А публика все переиначила.

Если бы не эта рана, не этот пластырь, сегодня вечером она была бы неотразима, и все прекрасные эпитеты принадлежали бы ей.

Но эта крошечная деталь, словно капля чернил в чистой воде, затмила все хорошее.

Наверное, в прошлом с ней случалось что-то подобное, что и сформировало ее нынешний характер.

Поскольку она не знала, какой эффект бабочки могут вызвать ее действия, она предпочитала ничего не делать, вычеркнув слово «риск» из своего словаря.

Позже, когда у нее появились отношения, она вела себя очень осторожно, боясь, что о них узнает кто-то третий. Наверняка это было продиктовано теми же мотивами.

А Лу Цинбай тогда очень злился и спрашивал ее: — Я что, такой постыдный?

Теперь он наконец понял, что у двух эгоистов нет будущего.

Их расставание было неизбежным, и винить в этом было некого.