Переодевание (Часть 2)

Эта ловкость и скорость рук были отточены годами практики, когда он отучал свою собаку Мими бросаться на людей при встрече.

Она была очень худой. Объективно, ее живот был не таким приятным на ощупь, как у его собаки. Субъективно же…

Он хотел бы задержать руку еще на секунду, но Цзин Хуюэ повернулась в другую сторону, вырвавшись из его «когтей».

Она думала, что они разойдутся в ссоре, как раньше, но неожиданно его только что вспыхнувший гнев угас. Или он и не злился вовсе?

Она уже не была уверена.

Похоже, люди все-таки меняются.

— Если хочешь что-то сказать, говори нормально.

Цзин Хуюэ осторожно огляделась. К счастью, здесь было много машин и мало людей, вряд ли кто-то обратил на них внимание.

— Это кто тут не говорит нормально?

Разговор снова вернулся к расставанию. Цзин Хуюэ очень устала и не хотела ломать голову над тем, злится он или нет. Поздним вечером ей хотелось только вернуться и лечь спать.

Но Лу Цинбай все еще шел за ней и серьезно сказал: — Правда, давай я постерегу.

— У меня есть свой ассистент, не утруждайте себя снисхождением.

— Но он мужчина.

— А ты разве не мужчина??

— Я, конечно, другое дело. Мы…

Он хотел сказать, что они встречались, но, увидев кислое лицо Цзин Хуюэ, решил поддразнить ее, и слова свернули в другую сторону:

— Мы только что целовались.

Ее первый поцелуй и первый поцелуй на экране — оба были с ним. Думая об этом, он радовался, что урвал эту роль.

Цзин Хуюэ проигнорировала его. Будь это другой мужчина, она, вероятно, назвала бы его хулиганом.

— Шутки в сторону. Серьезно, как ты определишь, кто распустил этот слух? Что если… среди твоих людей есть предатель? Нельзя терять бдительность.

Сяо Пан, шедший на некотором расстоянии позади, не слышал их разговора и не знал, что ему только что «прострелили колено».

— Такие слухи, скорее всего, выдумывают профессиональные хейтеры, это не имеет отношения к съемочной группе.

Цзин Хуюэ пробежала несколько шагов, села в служебный автомобиль и задернула шторку. Это пространство действительно казалось безопаснее, чем гримерка на площадке.

Она переоделась и открыла дверь машины:

— Почему ты все еще здесь?

Лу Цинбай стоял прямо у окна, а Сяо Пан — у задней части машины, словно проиграв в соревновании за право быть «богом-хранителем двери».

Цзин Хуюэ недовольно посмотрела на Сяо Пана, взглядом спрашивая, почему он не прогнал этого человека.

— О? А я как раз собирался сесть в свою машину, — Лу Цинбай прислонился к соседней машине. Похоже, это была его.

— Вокруг нет подозрительных личностей, будь спокойна.

Цзин Хуюэ закатила глаза. Ты и есть подозрительная личность.

Она вернулась в машину, проверила шторки. Увидев, что они плотно задернуты, она вздохнула с облегчением.

Лу Цинбай спросил снаружи: — Я что, похож на того, кто будет подглядывать?

— Ты сам сказал: нельзя терять бдительность. К тому же, у тебя уже есть «прецедент»!

Когда она меняла повязку, ее живот оголился, а он даже не напомнил!

Лу Цинбай открыл рот, и Цзин Хуюэ догадалась, что он скажет что-то вроде «Разве я посторонний?». Тогда их разговор превратится в вечный двигатель.

Поэтому она решила немедленно прервать это: — Уже так поздно, садись скорее в свою машину.

Они стояли в проходе между двумя припаркованными рядом машинами, ближе социальной дистанции. Это заставляло Цзин Хуюэ чувствовать себя немного неловко, но она не хотела этого показывать, стараясь изо всех сил относиться к нему, как к любому другому человеку.

— Сейчас сяду, — его рука лежала на ручке двери. — Но хотел спросить тебя кое о чем личном.

Началось.

Сердце Цзин Хуюэ вдруг забилось быстрее, она неосознанно прикусила нижнюю губу.

Судя по его виду, неужели он хочет предложить сойтись?

— Хочешь прийти ко мне на день рождения?

Цзин Хуюэ резко подняла голову: — Твой день рождения?

Выражение ее лица было странным: сначала удивление, потом облегчение, и наконец на нем читалось: «И это все?».

Лу Цинбай победно улыбнулся: — А о каком «личном деле» ты подумала?

— …

Лу Цинбай был в отличном настроении. Раз уж он все еще мог вывести ее из равновесия, значит, у него еще есть шанс.

Однако Цзин Хуюэ спросила: — А когда у тебя день рождения?

Улыбка Лу Цинбая застыла на лице.

— …23 ноября, на следующей неделе.

Цзин Хуюэ действительно забыла, но, увидев его смущение и невольно отыгравшись, почувствовала некоторое удовлетворение: — Если ты будешь в этот день на съемочной площадке, мы обязательно тебя поздравим, все вместе.

— Я имел в виду, только вдвоем, — он начал изображать жертву. — Я ведь так и не получил от тебя ни одного подарка.

Обиженные нотки в голосе звучали как нытье.

Мужчина, который был на полголовы выше нее, стоял перед ней, не давая уйти, словно ребенок, требующий сладостей на Хэллоуин, который внезапно вырос.

Ей ничего не оставалось, как уклончиво ответить: — …Посмотрим.

Сказав это, она отвела взгляд, позвала Сяо Пана и вернулась в машину.

Лу Цинбай постоял молча некоторое время, затем открыл дверь своей машины и сел внутрь. Он был без ассистента, поэтому ему пришлось самому вести машину обратно в отель.

«Кем я на самом деле являюсь для тебя?»

Подумал он.

В этот момент у каждого были свои мысли, и никто из них не заметил, что все их действия только что были засняты скрытой камерой на мобильный телефон.