Глава 2

Глава 2

Чэн Цзяши приложил руку ко лбу Цзи Нин и с сомнением произнес:

— Вроде температуры нет, что ж ты бредишь?

Цзи Нин шлепком смахнула его руку и раздраженно сказала:

— Я в полном порядке. Ты еще не ответил на мой вопрос.

На жар это не похоже. Скорее уж на одержимость призраком.

Надо сказать, Чэн Цзяши был близок к истине, вот только «призраком» была изначальная душа этого тела.

Он искоса взглянул на Цзи Нин и бесстрастно произнес:

— О, в моем жизненном словаре нет слова «развод», только «вдовство». Что, хочешь попробовать?

Услышав это, Цзи Нин невольно слегка вздрогнула. Она нервно сглотнула и сухо проговорила:

— Хе-хе, я просто думаю, что мы поженились слишком быстро, почти не знаем друг друга, у нас много разных бытовых привычек, и система ценностей — тоже большая проблема.

Помолчав немного, она добавила:

— Брак — это святое дело. Мы тогда поступили слишком импульсивно. Теперь нужно вернуть все на свои места. Не волнуйся, после развода я точно не буду вмешиваться в твою жизнь. Я держу свое слово.

Чем дальше она говорила, тем больше ей казалось, что ее слова звучат очень убедительно. Она почти сама себя уговорила.

Как же она талантлива! За несколько секунд придумала такое хорошее оправдание. Так и хочется поставить себе лайк.

Выражение лица Чэн Цзяши за все это время ничуть не изменилось, а голос стал еще холоднее:

— Так ты считаешь, что проблемы с моральными принципами у тебя или у меня?

Почувствовав исходящий от соседа по кровати холод, Цзи Нин немного струсила:

— А?!

— Спи уже давай, поздно, — равнодушно сказал Чэн Цзяши, повернулся, взял пульт, выключил свет, натянул одеяло и лег.

Внутри у Цзи Нин пронесся табун диких лошадей. В темноте она изо всех сил таращилась на Чэн Цзяши, словно намереваясь прожечь в нем дыру взглядом, пока глаза не заболели от напряжения. Только тогда она сердито отвела взгляд.

Резко дернув одеяло, она тоже легла. Но смириться с тем, что разговор так закончился, она не могла. Цзи Нин толкнула лежащего рядом Чэн Цзяши и спросила:

— Что ты имеешь в виду? Говори ясно. Если не скажешь ясно, я тебе сегодня спать не дам.

Да, Цзи Нин властно решила: если Чэн Цзяши не даст ей четкого ответа, она сегодня устроит сольный концерт, чтобы этот мерзавец по-настоящему ощутил все очарование ее пения.

Чэн Цзяши с некоторым бессилием повернулся к Цзи Нин. Хоть он и не видел выражения ее лица в темноте, но мог представить, что сейчас она наверняка надула щеки и свирепо смотрит на него.

Раньше, ложась спать, Цзи Нин могла всю ночь не проронить ни слова, была холодной, как портрет на стене. А сегодня она стала гораздо разговорчивее, щебечет без умолку. И он, на удивление, не находил это раздражающим.

В темноте его голос звучал немного глухо. Он медленно произнес:

— Я уже сказал. Я не могу с тобой развестись. Хочешь, чтобы я развелся? Хорошо. Есть только два исхода: либо ты умрешь, либо я овдовею. Какой выбираешь?

С того момента, как Чэн Цзяши решил жениться, он никогда не думал о разводе. Возможно, на него повлияли родители. Когда он был маленьким, его отец из-за банкротства компании спрыгнул с высокого здания. Через несколько дней его мать, не в силах пережить горе, тоже покончила с собой, приняв снотворное, и последовала за отцом.

Он не имел права винить родителей за то, что они оставили его одного в этом мире, но это породило в нем пессимистичный взгляд на любовь. Он всегда сторонился этого чувства, считая, что, попав в его сети, уже не вырваться из-под его власти, а радость и печаль перестают зависеть от тебя.

Если уж жениться, то он предпочел бы брак по расчету, а не по любви.

Чувства слишком хрупки.

Цзи Нин действительно была напугана словами Чэн Цзяши. Что за черные шутки посреди ночи? Если не замерзнешь от холода, так умрешь от страха.

Судя по настрою Чэн Цзяши, развестись так быстро и легко не получится.

Ладно, лучше она пока поспит. Ей совсем не хотелось завтра щеголять с огромными кругами под глазами, как у панды.

Чэн Цзяши только что начал было засыпать, но после выходки Цзи Нин сон как рукой сняло. Вскоре он услышал ее ровное тихое дыхание. Он подумал, что у этой особы крепкие нервы: только что скандалила с ним из-за развода, а теперь уже спит.

С некоторой завистью он ткнул пальцем в щеку Цзи Нин. Никакой реакции, спит как убитая. Не удовлетворившись, он ткнул еще раз. На этот раз реакция последовала.

Цзи Нин, которую внезапно потревожили во сне, раздраженно подняла руку и, словно отгоняя муху, беспорядочно махнула несколько раз, перевернулась на другой бок и продолжила искать встречи с Чжоу-гуном.

Хлоп! Чэн Цзяши, только что задремавший, проснулся от сильного удара. Он сонно открыл глаза и тут же ощутил тяжесть на животе. Посмотрев вниз, он увидел лишь кромешную тьму, но отчетливо чувствовал, что на его животе лежит нога Цзи Нин — наглая, бесстрашная нога.

Стиснув зубы, Чэн Цзяши скинул с себя эту вонючую ногу, повернулся на другой бок и снова попытался уснуть.

Посреди ночи снова раздался хлопок! Чэн Цзяши опять получил удар — на этот раз его сильно пнули по икре. Теперь Цзи Нин разошлась еще больше: раскинув руки и ноги, она заняла большую часть кровати, столкнув его на самый край. Она даже положила руки ему на грудь и обвила ногами его ноги.

Ее поза во сне была настолько властной, насколько это возможно, и настолько же возмутительной.

Даже у святого лопнуло бы терпение, если бы его дважды разбудили таким образом. Грудь Чэн Цзяши вздымалась от гнева. Скрипя зубами, он стащил с себя Цзи Нин. Несмотря на все эти манипуляции, она продолжала крепко спать. Качество ее сна было настолько хорошим, что хотелось крикнуть ей в ухо: «Пожар! Хватит спать!»

Однако не прошло и минуты, как Цзи Нин вернулась к прежнему состоянию: снова подкатилась к Чэн Цзяши и опять обвила его руками и ногами.

Если бы Чэн Цзяши не знал наверняка, что Цзи Нин действительно спит, у него были бы все основания подозревать, что она мучает его таким образом в отместку за то, что он не хочет с ней разводиться.

Если так пойдет и дальше, сегодня он точно не уснет.

Из соображений личной безопасности Чэн Цзяши был вынужден прибегнуть к крайним мерам. Подражая Цзи Нин, он использовал свои руки и ноги, чтобы крепко удержать ее конечности, не давая ей двигаться. Возможно, почувствовав дискомфорт, Цзи Нин немного подергалась, но, не сумев освободиться, успокоилась и продолжила спать.

Отлично, наконец-то тихо. Чэн Цзяши почувствовал сильную усталость. Раньше они спали, четко разделяя кровать, никогда не пересекая границу. Что же случилось сегодня? Словно Сунь Укун устроил переполох в Небесном дворце — ни минуты покоя.

Когда она проснулась на следующий день, место рядом с ней уже было пустым. Шторы не были задернуты, в комнате царил полумрак. Цзи Нин закинула одну ногу на одеяло и, обнимая его, лениво перекатилась пару раз.

— Ой! — простонала она. Почему после сна она чувствовала себя так, будто сражалась всю ночь? Спина и поясница болели. Неужели она вчера вечером с кем-то дралась?

Спустившись вниз, она увидела Чэн Цзяши, сидящего за обеденным столом в гостиной и завтракающего.

Когда Цзи Нин села, тетя Чэнь проворно поставила перед ней завтрак: тосты, яичницу, молоко и небольшую тарелочку с нарезанными фруктами. Довольно сытно.

Цзи Нин небрежно поблагодарила ее. Тетя Чэнь поспешно ответила:

— Госпожа, не стоит благодарности.

У тети Чэнь был сын, который только что поступил в университет. Каждый вечер он играл в игры до поздней ночи, а на следующий день не вставал раньше одиннадцати-двенадцати. Завтрак и обед он совмещал. Это очень вредно для здоровья. Тетя Чэнь много раз говорила об этом сыну, но он ее не слушал.

Она не могла смотреть, как молодые люди так небрежно относятся к своему здоровью, и не удержалась от совета:

— Госпожа, позвольте мне сказать еще кое-что. Пожалуйста, не делайте так больше. Если часто пропускать завтрак, можно испортить желудок, и потом будете мучиться.

Цзи Нин держала вилку, на которой был наколот странно нарезанный кусок яичницы. Она на мгновение замерла, а потом сказала:

— Я поняла. Спасибо за напоминание.

Тетя Чэнь удовлетворенно вернулась на кухню работать. Она подумала, что раз сегодня и господин, и госпожа дома, ей нужно показать свое мастерство. Такая хорошая работа, грех не стараться за такую зарплату.

После завтрака Цзи Нин увидела, что Чэн Цзяши все еще дома, и не удержалась от вопроса:

— Тебе сегодня не нужно в компанию?

Чэн Цзяши ответил:

— Пойду после обеда. Вечером нужно записывать программу.

Обычно Цзи Нин очень редко, можно сказать, никогда не спрашивала его о работе. Конечно, за месяц их брака он бывал дома так редко, что можно было пересчитать по пальцам одной руки, и он не брал на себя инициативу сообщать ей о своем расписании.

Но раз уж Цзи Нин спросила, он честно ответил. Раньше он слышал от приятелей, что если жена спрашивает мужа о его планах, мужу лучше отвечать правду, иначе, если жена потом обнаружит какой-то подвох, это может привести к семейной войне.

Цзи Нин сказала «О», показывая, что поняла, и больше ничего не спрашивала.

Чэн Цзяши увидел, что у нее больше нет вопросов, и собрался пойти в музыкальную комнату поработать, но не успел сделать и двух шагов, как его окликнули.

Цзи Нин подумала, что прежде чем озвучить свою просьбу, нужно сначала спросить разрешения хозяина дома. Это элементарная вежливость:

— Я хочу переехать спать в гостевую комнату.