Весь день госпожа Цзян только и делала, что расхваливала Сун Цзинцзин Лу Хуайюю, твердя, какая она стала хорошая, послушная, разумная и воспитанная.
Лу Хуайюй никак не ожидал, что после всего лишь одной встречи его мать, которая вечно ворчала на него и отца за грубость и считала деревенских жителей невежественными и невоспитанными, так быстро переметнётся на другую сторону!
Неужели Сун Цзинцзин его приворожила?
Поэтому, как только Сун Цзинцзин вошла в комнату, Лу Хуайюй пристально посмотрел на неё.
Но в следующую секунду…
— Ты чего встал столбом? Иди, накрывай на стол! — госпожа Цзян толкнула его локтем в бок.
— Ой! Больно же!
Вот это родная мать!
Суровый образ командира Лу мгновенно разрушился.
Когда Сун Цзинцзин обернулась, она увидела, как он, опираясь одной рукой на стену, а другую держа на поясе, стоит с закрытыми глазами… изображая задумчивость?
Поза немного нелепая, но красивое лицо всё спасало. Он стоял, словно модель на обложке журнала!
Сун Цзинцзин: (картинка с сияющими глазами)
Ох, как же прекрасен мой дорогой супруг!
— Брат Хуайюй! — позвала она.
Лу Хуайюй повернулся, встретился с её горящим взглядом и махнул рукой: — Иди мой руки, будем ужинать.
— Хорошо! — радостно ответила Сун Цзинцзин и побежала умываться.
Глядя на её жизнерадостную фигуру, Лу Хуайюй вздохнул. «Воспитательные» беседы с матерью всё же принесли свои плоды.
Он уже почти смирился с тем, что она его жена, но её преображение всё ещё казалось ему странным.
— Папа, мама, брат Хуайюй, ужин готов! — позвала Сун Цзинцзин.
За столом Сун Цзинцзин вела себя безупречно и мило болтала с госпожой Цзян.
Лу Тао был очень доволен.
Он чувствовал себя виноватым перед сыном, но, видя, как хорошо ладят невестка и свекровь, и как весь день улыбается Цзян Шулань, он успокоился.
Разве мнение сына важнее настроения жены?
Вскоре госпожа Цзян уже ласково называла Сун Цзинцзин по прозвищу.
— Маленький Кит, какое хорошее прозвище! И «Цзин», и «Юй»!
Цзян Шулань подмигнула Лу Хуайюю и посмотрела на мужа: — Правда ведь?
— Да-да, хорошее, хорошее, — ответил Лу Тао.
— …Угу, — согласился Лу Хуайюй.
Разве он мог сказать что-то другое? Мать пинала его под столом.
— Хе-хе-хе… Это дедушка придумал. Он хотел, чтобы моё сердце было таким же крепким, как у кита, — довольно сказала Сун Цзинцзин.
— Хорошая примета, — сказала Цзян Шулань.
— Мама, это блюдо слишком острое, не ешьте много, — Сун Цзинцзин положила Цзян Шулань в тарелку другое блюдо. — Ешьте это, оно полезно для сердца.
— О, Цзинцзин, ты и об этом знаешь?
— Конечно! Я ещё знаю… — Сун Цзинцзин, не подумав, начала рассказывать о том, как ухаживать за больными с сердечными заболеваниями.
Видя всеобщее изумление, она почувствовала гордость.
— Откуда ты всё это знаешь? — нахмурился Лу Тао.
— Да, даже старый военный врач из части её отца не знал столько, — добавила Цзян Шулань.
Лу Хуайюй прищурился, глядя на неё.
Сердце Сун Цзинцзин ёкнуло: «Плохи дела, заигралась!»
Неужели её раскрыли?
Сун Цзинцзин заморгала, изображая невинность.
— Ты ходила в коровник вашей бригады к тому врачу, который учился за границей? — спросил Лу Хуайюй.
— Да! — быстро кивнула Сун Цзинцзин.
«Отлично, мой дорогой супруг такой заботливый, даже оправдание придумывать не пришлось!» — подумала она.
Она вспомнила!
Чтобы главная героиня могла проявить себя, автор поселил в коровнике деревни Чаншэн разных важных людей!
Был ли там врач, она не помнила, но это неважно.
Но лица отца и сына стали ещё серьёзнее.
— Ты часто ходишь в коровник? — спросил Лу Хуайюй.
— Нет-нет! — Сун Цзинцзин почувствовала неладное и тут же отложила палочки. — Я ходила туда только один раз, чтобы спросить об этом.
— Кто-нибудь тебя видел? — спросил Лу Тао.
— Точно нет! — ответила Сун Цзинцзин.
Она там даже не была, кто мог её видеть?
— Что вы тут устроили? Допрос? — грозно спросила Цзян Шулань, готовая защитить невестку.
— Маленький Кит только приехала, не пугайте её!
— И вообще, она всё это ради меня делала!
Отец и сын смутились.
— Мама, не волнуйтесь, это вредно для здоровья. Меня никто не пугал, — успокоила её Сун Цзинцзин.
Цзян Шулань не рассердилась по-настоящему. Прожив с Лу Тао больше двадцати лет, она знала, как его усмирить.
Лу Тао тут же сдался: — Не сердись, я не хотел. Ты же знаешь, у меня лицо такое, я не хотел пугать твою драгоценную невестку.
«Уже „драгоценная“? — подумал Лу Хуайюй, закатив глаза.
Но, встретившись с гневным взглядом матери, он тут же сказал: — Я не допрашивал её, просто волновался.
— Я знаю, что брат Хуайюй волнуется за меня. Обещаю, больше туда не пойду, — улыбнулась Сун Цзинцзин.
— Вот умница, — Цзян Шулань ласково погладила руку Сун Цзинцзин.
— Ешьте! — повернулась она к мужу и сыну.
Лу Тао: …
Лу Хуайюй: …
Почему она с ними так строга, а с невесткой так ласкова?
Но, видя, как хорошо ладят эти двое, они не могли сердиться.
— Вау, как вкусно! Мама, вы так хорошо готовите! Научите меня?
Эти блюда были полной противоположностью той сладкой лапше!
Цзян Шулань рассмеялась: — Это не я готовила. Сегодня ужин приготовил Хуайюй.
Сун Цзинцзин: О_О
Вот это да! Мой дорогой супруг ещё и готовить умеет? И так вкусно?!
Неужели она нашла идеального мужчину?!
Хотя она ничего не сказала, её сияющие глаза говорили сами за себя.
Лу Хуайюй покраснел: — Если вкусно, ешь больше.
Цзян Шулань и Лу Тао переглянулись: «Эх, молодость!»
После ужина Цзян Шулань начала убирать со стола, но Сун Цзинцзин остановила её.
— Мама, давайте я всё сделаю!
— Ой, Цзинцзин, ты так повзрослела! Такая трудолюбивая! — поддразнила её Цзян Шулань.
Раньше, когда эта девушка приходила к ним в гости, она вела себя как принцесса, ожидая, что её будут обслуживать.
— Конечно! — Сун Цзинцзин гордо выпятила грудь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|