Глава 2 (Часть 1)

02

Джип мчался по туманному шоссе, а затем свернул на ухабистую проселочную дорогу. Линь Ичжи сидела на переднем пассажирском сиденье и смотрела вдаль через бинокль. Растительность здесь была скудной, повсюду виднелась желто-коричневая земля. Примерно через час езды она попросила остановить машину.

Лео уставился на зловонный склон, похожий на свалку, опустил солнцезащитные очки, повесил их на грудь и развел руками.

— Только что вы отказались снимать «бегущих зебр» и редкое зрелище «купания слонов». Я думал, у вас есть идея получше.

Линь Ичжи взглянула на Лео, розовый пузырь жвачки лопнул, прилипнув к ее губам.

— Я приехала в Африку не для того, чтобы снимать «В мире животных».

Небо затянули плотные темные тучи, предвещая дождь, но запах, витавший в воздухе, подсказывал, что это не облака, а загрязнение.

Белый и серый мусор почти полностью покрывал склон холма. Неподалеку виднелись ветхие одноэтажные дома с плоскими крышами, над которыми хаотично переплетались провода. На некоторых крышах развевались флаги.

На склоне, среди мусора, сидели двое детей — мальчик и девочка. Увидев остановившуюся машину, они одновременно посмотрели в ее сторону.

На вид им было лет семь-восемь, кожа темная, сами худые и истощенные.

Мальчик был одет в старую толстовку с капюшоном, его серовато-белые штаны были покрыты пятнами грязи. Девочка была в темно-синем хлопковом платье с белым воротничком, а поверх него — ярко-красная куртка, доходившая ей почти до щиколоток.

Линь Ичжи с хлопком закрыла дверцу машины и, ступая по мусору, направилась к ним.

В ясных глазах детей читалось одинаковое недоумение, но они не убежали, а медленно встали, наблюдая.

Остановившись примерно в двух метрах от них, Линь Ичжи обернулась к Лео:

— Спроси их, пожалуйста, можно ли их сфотографировать?

Лео на мгновение замер, а затем громко крикнул что-то детям издалека.

Два смуглых личика переглянулись, затем девочка в красной куртке посмотрела на Линь Ичжи и сказала что-то на непонятном ей языке.

— Что она сказала? — спросила Линь Ичжи, повернувшись к Лео.

Лео достал из машины сумку с фотоаппаратом и с обреченным видом подошел ближе.

— Она спрашивает, есть ли что-нибудь поесть.

Съемка прошла гладко. Несмотря на языковой барьер, Линь Ичжи даже увидела улыбку на лице девочки.

Это заставило ее почувствовать себя виноватой, потому что у нее не было с собой ничего вкусного. Линь Ичжи самовольно отдала им все галеты, которые были у Лео. У нее самой было только два батончика «Сникерс» и баночка жвачки — их она тоже отдала детям.

Уже уехав, она узнала от Лео, что эти дети не были братом и сестрой. Они оба потеряли родителей и просто держались вместе. Куда они пойдут дальше, было неизвестно.

Увидев изумление на лице Линь Ичжи, Лео беззаботно усмехнулся.

— Добро пожаловать в Африку, барышня. Постепенно привыкнете.

Зная о плохих условиях, Линь Ичжи старалась пить поменьше воды в дороге. Но на обратном пути ей очень захотелось в туалет, однако она не могла, как Лео, просто справить нужду на месте.

Наконец, машина проехала мимо открытого рынка, и Линь Ичжи попросила Лео остановиться.

Это место походило на небольшой городок. Снаружи толпились люди, о чем-то шумно споря.

Линь Ичжи бросила взгляд на растрепанного мужчину, лежавшего на земле у входа в магазин с выражением неконтролируемого удовольствия и дрожи на лице, и повернулась к Лео:

— Пойдем со мной в туалет.

Почти все вокруг смотрели на эту внезапно появившуюся светлокожую, модно одетую девушку, но Линь Ичжи продолжала идти вперед, не обращая внимания.

Лео насмешливо прошептал ей:

— Боюсь, что единственная, кто приехал бы сюда в туфлях от Валентино, — это вы, мисс Линь.

Условия здесь были неописуемо плохими, но, по крайней мере, можно было решить проблему. Выйдя из туалета, Линь Ичжи с бледным лицом, затаив дыхание, стала искать кран, но обнаружила, что умыться здесь негде.

«Ладно, не велика беда», — подумала она.

Линь Ичжи уже собиралась уходить, как вдруг неизвестно откуда выскочивший толстый мужчина бросился к ней. Его смуглое морщинистое лицо исказилось, он схватил ее за руку и что-то залопотал на местном языке:

— Эй, красотка, деньги есть?

Почти рефлекторно Линь Ичжи выхватила швейцарский нож, висевший на поясе, и выставила его перед собой, отталкивая мужчину. Отступив на шаг, она ударилась о железную стойку позади себя. Холодное лезвие сверкнуло, и толстяк, вскрикнув и схватившись за руку, отскочил далеко назад.

— Что случилось?!

Лео громко крикнул и бросился вперед. Увидев крепкие мускулы на руках Лео, толстяк в следующую секунду растворился в шумной толпе.

После пережитого потрясения волосы Линь Ичжи растрепались, лицо было бледным. Ее красивые глаза холодно блестели, на кончике швейцарского ножа в ее руке виднелась капля крови, черная кожаная куртка сползла с плеча.

Видимо, из профессионального инстинкта фотографа, Лео поднял висевшую на груди камеру и сделал несколько снимков — «клик-клик-клик».

На фоне хаотичного и убогого пейзажа холодная красавица в черном выглядела как безжалостный воин, ее аура была убийственной.

Вокруг стоял шум и гам, все инстинктивно отступали подальше от Линь Ичжи.

В толпе мужчина в черной штормовке слегка улыбнулся и неторопливо направился к Линь Ичжи. Он поднял руку, достал из кармана куртки аккуратно сложенный белоснежный платок и протянул ей.

Линь Ичжи, все еще не оправившаяся от испуга, подняла голову и посмотрела на него. Ее сердце снова екнуло — это был он.

За те несколько дней, что они не виделись, он, казалось, сильно устал. Возможно, из-за близкого расстояния Линь Ичжи заметила темные круги у него под глазами.

От него исходила аура, заставляющая держаться на расстоянии. Взгляд его был глубоким и спокойным, надбровные дуги — четкими, линия подбородка — резкой, а губы — тонкими и бледными.

Увидев, что она не реагирует, мужчина кивнул подбородком в сторону ее руки.

Только тогда Линь Ичжи поняла, что поранила руку и из нее идет кровь. В состоянии шока она ничего не почувствовала, но теперь, успокоившись, ощутила запоздалую боль.

Возможно, это было чувство близости, возникшее при встрече со знакомым лицом в чужой стране, или, может быть, все эти дни какая-то часть ее подсознания помнила об этом человеке. Увидев его, Линь Ичжи испытала необъяснимую радость, и напряжение, сковывавшее ее, ослабло.

Она опустила нож, медленно взяла прохладный шелковый платок и, запинаясь, произнесла по-китайски:

— С-спасибо.