Глава 10

Мать лишили титула Императрицы, но все радовались, словно праздновали Новый год.

Я погладила мать по щеке: — Матушка, не расстраивайся, Юньбао с тобой.

— О чём тут расстраиваться? — ответила мать, прижавшись ко мне щекой. — Расстраиваться должны те, кто сейчас радуется.

Должно быть, я устала. Музыка и смех становились всё громче, а потом вдруг исказились, и мне показалось, что кто-то плачет.

И кто-то кричит, зовёт на помощь.

— Сяо Юньбао, не бойся, мама здесь, мама с тобой, — мать гладила меня по спине.

Она крепко-крепко обнимала меня. Мне показалось, что мать очень волнуется. Я не понимала, почему она так волнуется. Это была печальная ночь, но разве она была ещё и страшной?

Я смутно вспомнила…

Что мать никогда раньше не показывала свой страх.

Она обнимала меня до самого рассвета. Шум стих только с первыми лучами солнца. И в этот момент, когда в комнату проник утренний свет, вдруг постучали в дверь.

— Стой позади меня, пригнись, — сказала мать, поцеловав меня.

Затем она подошла к двери, сделала глубокий вдох и открыла её.

Я никогда не видела, чтобы мать так плакала. Словно всё её притворное спокойствие последних дней было ложью.

Она бросилась отцу на грудь и стала бить его кулаками, так сильно, что мне стало больно за него:

— Ты чуть меня до смерти не напугал! Больше никогда так не делай! А эти наложницы… меня чуть удар не хватил!

— Ну-ну, успокойся, — отец обнимал и успокаивал мать. — Я уже со всеми ними разобрался. Разве не так же было в тот раз? Я взял в наложницы нескольких шпионок. И даже не прикасался к ним.

— Тогда ты не злилась, почему же сейчас?

Мать, как маленькая девочка, топнула ногой: — Тогда я ещё не любила тебя! Как можно сравнивать?! Чтобы помочь тебе вывести злодеев, мне пришлось притворяться, уйти из дворца, разыграть отречение! И теперь вся страна считает меня ревнивой стервой!

Отец взял мать за плечи: — Зато теперь, когда вся страна считает тебя ревнивицей, мне будет проще не брать новых наложниц.

Девятый дядя и брат стояли позади отца. Снаружи доносились обрывки радостных возгласов: поздравляли Императора с тем, что он искоренил предателей, арестовал главарей пограничных племён, и теперь можно не беспокоиться о будущем.

— Спасибо, — сказал отец Девятому Принцу.

Девятый дядя в синем халате слегка кивнул отцу.

Они улыбались друг другу, как старые друзья, которые никогда не расставались.

— Сяо Юньбао, опять плачешь? — брат подошёл и взял меня за руку. — Я же говорил тебе, что отец не бросит мать. Почему ты не слушаешь брата?

Я не хотела разговаривать с братом. Мне не нравилось, что они за моей спиной проворачивают такие дела и ничего мне не рассказывают. Они мне не доверяют.

Все принялись меня успокаивать. Отец даже поднял три пальца, клянясь, что в следующий раз обязательно всё мне расскажет, но мать отвесила ему подзатыльник:

— В следующий раз? Больше никаких «следующих разов» не будет!

В комнату проник солнечный свет.

Внутренние покои залило сияние.

Это было третье испытание, которое мои родители преодолели вместе за шестнадцать лет.

У ворот больше не было стражи, моя семья снова была в сборе.

Отец крепко держал мать за руку.

Мать одной рукой обнимала брата, а другой — меня.

Как и раньше, как в те дни, когда мы были вместе, мы наконец-то засмеялись.