Глава 1

«Благосклонность наложницы Сюй» Автор: Сюй Цзю Ванчуань

Аннотация:

Наследный принц и Принцесса-консорт очень любят друг друга.

А я — младшая наложница Наследного принца.

Умереть со смеху. Я вышла замуж и живу в резиденции принца уже три года, и все три года мне приходится наблюдать за их воркованием.

Принц и его супруга любуются луной, а я сижу рядом и ем лунные пряники, оставив им только те, что с начинкой из пяти видов орехов.

Принц и его супруга отправляются на прогулку по озеру, а я иду впереди и срываю все цветы, так что к их приходу в пруду с лотосами остаются одни листья.

Принц и его супруга обмениваются стихами, а я стою позади и декламирую «Триста стихотворений эпохи Тан», начисто затмевая все новые творения принца.

В конце концов, принц не выдержал, с улыбкой подозвал меня и ласково сказал одно слово:

— Катись.

Покатилась ли я? Конечно, нет.

Принц очень рассердился, но ничего поделать не мог.

Ему оставалось лишь взмахнуть рукавами и уйти, приказав слугам: «Месяц не давать ей мяса!»

Какой же принц зловредный! Не знаю, когда он успел заметить мою любовь к мясу, но решил наказать меня именно так.

Но и я не лыком шита. Тут же подкупила Сяо Чжана у задних ворот, чтобы он каждый день приносил мне по жареной курице.

Моя служанка Чуньнян напомнила мне: «Лянди, это кажется неуместным».

Меня осенило: «Действительно неуместно. С моим-то аппетитом нужно три курицы».

Чуньнян, глубоко переживая, решила оставить попытки меня исправить и нашла лучших в городе танцовщиц, певиц и образованных девиц, чтобы научить меня искусствам для завоевания благосклонности принца.

Кто бы мог подумать, что Чуньнян в итоге всё же поможет мне разлучить Принцессу-консорт и принца.

Через месяц танцовщица, певица и образованная девица стали соответственно Чэнхуэй, Чжаосюнь и Фэнъи Наследного Принца.

Все трое пришли ко мне выразить благодарность, плача от признательности: «Спасибо, Лянди, за ваше содействие!»

Чуньнян была очень расстроена. Чуньнян не могла понять.

Чуньнян прибежала ко мне, упала на колени и сказала: «Лянди, служанка не это имела в виду».

Я тоже была очень расстроена, потому что принц заполучил этих трёх красавиц.

Он решил, что это я от вегетарианства стала такой добросердечной, и чтобы я и дальше творила добро, приказал мне поститься ещё три месяца.

Сяо Чжан у ворот тоже воспользовался случаем и поднял цены: раньше за один лян серебра давал три курицы, теперь — только две.

Чтобы сэкономить, одной тёмной безлунной ночью я подкупила Сяо Чжана, чтобы он выпустил меня поесть самой.

Сяо Чжан сказал: «Лянди, это, кажется, нехорошо…»

Я сунула ему в руку два золотых слитка. Он сказал: «Кажется, дорога не очень хорошая, будьте осторожны, доброго пути, провожать не буду».

Я вышла на улицу вместе с Чуньнян.

Тушеная свиная рулька, жареный гусь, закуска из свиного желудка с яйцами, фаршированная колбаса.

Вы думаете, я всё это съела?

Умереть со смеху, именно так.

Но не до конца.

Потому что на полпути подошёл Сяо Эр и спросил, не могу ли я рассчитаться.

Я стукнула по столу и отчитала его: неужели он смеет думать, что у меня нет денег? Хочет, чтобы я забросала его деньгами?

Потом я похлопала по карманам.

Вот незадача, денег действительно нет.

Всё из-за того, что при выходе была слишком щедра и разом отдала все деньги Сяо Чжану.

Ситуация становилась крайне неловкой, Чуньнян уже собиралась вмешаться, как вдруг откуда-то сверху раздалось: «Постойте!»

Юноша в белом, обмахиваясь веером, произнёс: «За еду этой госпожи заплачу я».

Герой спасает красавицу — классический сюжет.

Я была переполнена благодарностью и уже собиралась предложить ему себя в жёны, но он, глядя на Чуньнян, спросил: «Не знаю, как зовут эту госпожу?»

Я была счастлива и одновременно в отчаянии.

Чуньнян покраснела и отказалась: «Спасибо, господин, мы сами отработаем долг».

Юноша в белом был очень вежлив: «Госпожа так прекрасна, как же она может работать?»

Затем он указал на меня: «Даже служанка госпожи обладает красотой, способной погубить царства, тем более сама госпожа не должна унижаться».

Хотя для выхода я действительно оделась скромнее, чем Чуньнян.

Но ради этой фразы про «красоту, способную погубить царства», я решила сказать ему правду.

Я попыталась намекнуть: «Господин, у вас хороший глаз, на самом деле я…»

Не успела я договорить, как меня прервали:

— Нет уж, лучше заплачу я.

Тот же голос добавил: «За еду моей женщины, естественно, плачу я».

Моей женщины? Я?

У меня мурашки побежали по спине. Я обернулась и увидела Наследного принца.

Лицо у принца было мрачнее тучи. Он спросил меня: «Разве тебе не выдали месячное жалование?»

Я ответила: «Выдали, но вроде как и не выдали».

Его лицо стало ещё мрачнее. Он обратился к стоящим позади: «Эй, вы!»

Всё, мне снова придётся три месяца сидеть на овощах.

Я в отчаянии зажмурилась, но услышала, как он сказал: «Эй, вы, наградите Лянди Сюй!»

«Наградите её жалованием за три года!»

С тех пор принц словно с ума сошёл.

Каждый день стал захаживать ко мне во двор.

Приходил, но не для того, чтобы лечь со мной, а чтобы поесть.

Через три месяца я поправилась на десять цзиней, и меня тошнило от одного вида мяса.

Принц не поправился. Сказал, что после еды каждый день ездит верхом и стреляет из лука, а ещё делает упражнения для пресса.

Он спросил меня: «Ну что, всё ещё хочешь тайком выбираться поесть?»

У меня слёзы хлынули в два ручья.

Неужели это и есть то самое — убивать не тело, а душу?

После того вопроса принца по его резиденции поползли слухи.

Говорили, что Лянди Сюй тайком выбиралась поесть, и принц застал её на месте преступления.

Боже правый, каких только версий не было!

Что у меня тайная связь с поваром, что с Сяо Чжаном, а то и с Девятым Принцем.

Забыла сказать, тот юноша в белом, которого мы встретили в харчевне, и был Девятым Принцем.

То, что принц стал часто бывать у меня, постепенно вызвало недовольство других наложниц.

Образованная девица, танцовщица и певица явились ко мне и, забыв о благодарности, вызывающе спросили: «Что ты умеешь? Почему принц так благоволит к тебе?»

Я запнулась, долго думала и поняла, что действительно ничего не умею.

Искренне ответила, что ничего не умею.

После этого по резиденции поползли новые слухи: Лянди Сюй высокомерна, Лянди Сюй заносчива, Лянди Сюй не только высокомерна и заносчива, но ещё и изменяет.

Чтобы пресечь слухи, Принцесса-консорт вызвала меня к себе и наказала двадцатью ударами палки.

Для восстановления порядка.

Серьёзно, при чём тут я? Это всё оттого, что у людей слишком грязные мысли.

Меня высекли, опозорили, и я лежала в своих покоях и плакала.

— Ты так уродливо плачешь.

Я подняла голову и увидела принца.

Он сидел на краю моей кровати и хмуро спросил: «Что случилось?»

Что случилось? Да разве не из-за него всё?

Он будто что-то вспомнил: «А, это потому что я сегодня не поел с тобой мяса?»

«Эй, вы, принесите Лянди Сюй мяса».

Глядя на стол, заваленный жареной уткой и жареным гусем, которые я ела три месяца…

Закуской из свиного желудка с яйцами, фаршированной колбасой…

Я разрыдалась ещё сильнее.

Наверное, я плакала слишком горько.

Принц решил на следующий день взять меня с собой на охоту.

Я спросила, почему не едет Принцесса-консорт. Он сказал, что она заболела.

Я спросила, как она заболела. Он сказал, что я её разозлила.

Я спросила, чем я её разозлила. Он сказал, что если я задам ещё один вопрос, он привяжет меня к стреле и отправит вон тому большому чёрному медведю на ужин.

Я замолчала. Он снова спросил, почему я молчу.

Я поняла, что у меня ангельское терпение: принц ведёт себя как настоящий изверг, а я его даже не ударила.

Принц сказал: «Сегодня вечером я подстрелю для тебя оленя, и мы вместе его зажарим».

Сказав это, он натянул тетиву.

Солнце освещало его профиль, половина лица сияла золотом.

Я вдруг поняла, что этот изверг-принц на самом деле довольно красив.

10

— К сожалению, только красив.

Принц выстрелил — олень невредим.

Выстрелил второй раз — олень всё ещё невредим.

Стрелы закончились — олень по-прежнему невредим.

Я утешила его: «Ничего страшного, не убивать живых существ — это добродетель».

Принц бросил на меня сердитый взгляд и заявил, что сегодня непременно поймает его.

Затем крикнул «Но!» и поскакал на лошади.

Мне ничего не оставалось, как тоже крикнуть «Но!» и последовать за ним.

Императорские охотничьи угодья были огромны. Мы скакали и скакали, пока не оказались в совершенно незнакомом месте.

Кто бы мог подумать, что в конце концов принц всё-таки успешно поймает оленя.

Оленя нашли, а дорогу — нет.

11

Мы с принцем уставились друг на друга.

Ему, видимо, тоже стало неловко. Он кашлянул и сказал: «Какое прекрасное место! Я специально привёл тебя сюда на пикник».

Да, очень прекрасное.

Слева — волчье логово, справа — тигриная пещера.

Наверху — стервятники, под ногами — змеи.

Действительно отличное место для пикника — для пикника диких зверей, где мы будем главной закуской.

Возможно, принц и сам понял, насколько нелепо прозвучали его слова, и попытался меня успокоить: «Ничего, скоро за нами придут спасатели».

Пять часов спустя я утешала его: «Ничего, скоро к нам явятся призраки поиграть».

12

Кто бы мог подумать, что на этот раз императорский двор сработает так из рук вон плохо.

Мы прождали пять часов, но никто нас спасать не пришёл.

Нам с принцем пришлось полагаться на собственные силы: искать дорогу и одновременно обвинять друг друга.

Он говорил, что это я виновата, зачем поехала с ним. Я отвечала, что это он меня вытащил.

Он говорил, что на самом деле вовсе не хотел убивать того оленя, это я всё время подзуживала его «пхе-пхе-пхе». Я отвечала, что раз уж все стрелы расстрелял, то нечего хвастаться.

Он замолчал. Я спросила, почему он онемел.

Он процедил сквозь зубы: «Я понял, что ты — изверг».

13

Мы, два изверга… ах нет, мы, два красавца, ехали верхом по дороге в поисках пути.

Возможно, в пути ему стало скучно, и он начал со мной болтать.

Он сказал, что с детства его жизнь была тяжёлой, но счастливой, потому что тогда отец-император и мать-императрица были рядом.

«Я раньше часто приезжал на охоту, — он натянул лук, чтобы показать мне. — Меня учил сам отец-император. Тогда мы с девятым братом ещё хорошо ладили. Он не мог подстрелить дичь и плакал, прося меня: „Брат-наследник, одолжи мне одного своего оленя“».

Я спросила, разве сейчас их отношения испортились. Он ответил, что нет, но только внешне.

Он также рассказал о себе и Принцессе-консорт, что они были хорошими друзьями с детства, и тогда они втроём с Девятым Принцем часто выбирались на шашлыки.

«А Хуа с детства была очень смелой, даже более мальчишеской, чем я и девятый брат. В детстве, когда мы с девятым братом дрались, именно А Хуа разнимала нас, схватив за воротники».

Я вспомнила Принцессу-консорт. Обычно в резиденции она казалась такой мягкой и нежной, кто бы мог подумать, что в детстве она была такой сорвиголовой.

Потом принц…