Глава 1. Цветы похожи, люди — нет

Я — персиковое дерево из Чанъаньского дворца. Сто лет я впитывало духовную энергию неба и земли, пока не обрело сознание.

Меня посадили по приказу во времена основания династии Великая Ли и строительства дворца. Сколько лет я уже расту здесь, во дворце, — и не сосчитать.

Первой в Чанъаньском дворце жила самая любимая наложница императора-основателя. Именно потому, что она любила персиковые цветы, меня выбрали среди множества других деревьев и пересадили сюда.

Год за годом, сквозь ветра, морозы, дожди и снега. Я пустило здесь корни, здесь я цвело. Постепенно я выросло таким высоким, что могло видеть весь Чанъаньский дворец.

Не помню, в каком году, у Дэ-фэй из Чанъаньского дворца родилась девочка. Я слышало, как ее личная служанка называла ее принцессой Цзинхэ.

Эта принцесса Цзинхэ, должно быть, была очень любима, потому что награды от Императора приносили сюда то и дело.

Сколько принцесс я повидало здесь! Были и начитанные, и сведущие в музыке, и высокомерные, и застенчиво-тихие, и своевольно-живые.

Но я никогда не видело принцессы, которая так любила бы плакать. Воздушный змей не взлетает — плачет, любимое платье порвалось — плачет, упала и ободрала коленку — тоже плачет. Ее слезы меня так раздражали.

Я больше, чем Дэ-фэй, ждало, когда же она вырастет, надеясь, что она перестанет быть такой плаксой. Но, повзрослев, она стала такой озорной и непослушной, что я подумало: уж лучше бы оставалась прежней.

Но все же именно принцессу Цзинхэ я полюбило больше всех в этом дворце. В ней была та невинность и радость, каких я прежде не встречало в этих стенах.

Глупая птица, которую спасла Цзинхэ, сказала, что я пристрастно. Мол, я расту в Чанъаньском дворце и не могу сдвинуться с места, а императорский дворец огромен, и я много кого не видело. Как я могу быть уверено, что Цзинхэ — моя любимица?

А потом птица принялась без умолку перечислять недостатки Цзинхэ, пытаясь разубедить меня.

Я не обратило на нее внимания, лишь смотрело на Цзинхэ, которая ела пирожные в моей тени. Я сделало вид, будто не знаю, что в прошлый раз, когда во дворце случился пожар и слуги еще ничего не заметили, эта птица поспешила влететь в спальню и разбудить Цзинхэ.

Глупая птица все щебетала. Погода была душная. Цзинхэ доела пирожные, и ей надоел этот шум. Она взяла с блюда цукат и бросила в птицу.

Птица так увлеклась своей речью, что цукат попал прямо в нее. Рассердившись, она взъерошила перья и бросилась клевать Цзинхэ. Так они, дурачась, убежали прочь — человек и птица.

С тех пор как птицу спасли, я видело эту сцену бесчисленное множество раз. Глупой птице редко удавалось одолеть Цзинхэ, каждый раз она теряла много перьев, но не унывала.

И так же, как я любило Цзинхэ, она больше всего в Чанъаньском дворце любила бывать здесь, у меня.

Но в последнее время Цзинхэ уже несколько дней не приходила. Она не из тех, кто может долго терпеть одиночество, и я почувствовало неладное. Поэтому я спросило глупую птицу, что случилось с Цзинхэ.

Глупая птица взглянула в сторону спальных покоев. Ее хвост, обычно торчавший вверх, поник. Она выглядела подавленной.

— Разве ты не знаешь? Принцесса выходит замуж по договоренности.

От волнения я уронило немало лепестков. Подметавшая двор служанка снова принялась ворчать.

В глубине дворца я слышало много чужих секретов. Например, какая служанка влюблена в какого стражника, какая наложница навредила другой, что Император недолюбливает одного министра просто из-за его неприятного запаха, а наложница Сянь на самом деле может съесть три миски риса за раз.

Я знало один секрет, который и не был секретом вовсе: Цзинхэ любит Генерала.

Неудивительно, что после того банкета Цзинхэ уже несколько дней не выходила из своих покоев. Неудивительно, что я ни от кого из дворцовых слуг не слышало об этом.

Одни боялись навлечь на себя неприятности, другие не смели упоминать об этом, опасаясь ранить Цзинхэ.

— Но ведь Император так ее любит! Как он мог позволить ей выйти замуж по договоренности?

Глупая птица запрыгала на месте и вздохнула:

— Она сама этого захотела.