Фан Си снова чувствовала себя отрезанной от этого мира.
Всё стало предельно ясно: она была незаконнорожденной! Причём её мать — служанка в этом доме, а отец — временный учитель, с которым у матери была тайная связь.
Хуже всего то, что она являлась живым доказательством «позора семьи», о котором говорил управляющий. Одно это означало, что ей здесь не место.
Говорят, что те, кто попадает в другой мир, получают какие-то особые способности, но почему у неё нет ничего подобного? Фан Си представила своё мрачное будущее и поняла, что попала в настоящий кошмар.
Дверь распахнулась, и Фан Си почувствовала, как её тело стало легче, а перед глазами появился свет. Даже с закрытыми веками она ощутила давно забытое сияние.
Но радости это не принесло. В этом ужасном мире тоже было солнце, но оно светило не для неё.
— Эта девочка живучая, столько времени пролежала и не задохнулась!
— Тсс! Тише! … Хорошо, что хоть совесть есть, пока управляющий был здесь, не плакала.
— Но мы всё равно не можем её оставить…
— Конечно, иначе нам всем не поздоровится! Хозяева с нами не церемониться!
— Да. Но такая милая, как на неё руку поднять? Лин умерла, рожая её, неужели и она…
Эти слова пронзили Фан Си ледяным холодом. Она могла лишь горько усмехнуться, думая, что, вероятно, побьёт рекорд по кратчайшей жизни в этом мире.
После долгого молчания кто-то предложил решение.
Ночью, когда всё погрузилось во тьму, несколько молодых служанок тихо отворили калитку заднего двора и выкатили небольшую тележку. На ней лежала свёрнутая циновка и стояла бамбуковая корзина.
Милосердные монахи
— Стоять! Куда собрались?!
Громкий крик заставил Фан Си всколыхнуться в корзине. Служанки замерли, позабыв все заготовленные слова.
Привратница с усмешкой подошла к ним, резко развернула циновку, и на землю скатилось тело женщины с бледным лицом и окровавленной одеждой. Привратница отшатнулась, указывая на тело дрожащим пальцем. Зубы её стучали. Спустя мгновение, придя в себя, она спросила: — Кто это?
— Это… это Лин, — наконец ответила одна из служанок.
— Жу Лин? — привратница, осмелев, подошла ближе и посветила фонарём. — Так и есть, эта негодница! Хм, поделом ей! Хоть теперь не будет позорить наш дом.
Затем она махнула рукой: — Выбросьте её! Подальше отсюда!
— Да, — служанки поспешно завернули тело Жу Лин в циновку и выкатили тележку за ворота…
…
«В стране Динъюэ течёт река Динъюэ,
Воды реки Динъюэ омывают городские стены.
В городе мало спокойных дней,
Остаётся лишь плыть по течению, влача жалкое существование.
Только во сне есть покой,
Пробуждаясь, понимаешь, что жизнь коротка.
Недолгая жизнь полна тягот,
Когда же наступит мир в стране?»
Фан Си слышала эту песню много раз. Её пели и дети, и взрослые, всегда с горечью и отчаянием в голосе. Поначалу это трогало её, но потом она привыкла.
Когда сама находишься на грани жизни и смерти, как-то не до чужих бед.
Тем не менее, песня давала некоторое представление об этом мире.
Похоже, страна, в которой она родилась, называется Динъюэ, а река — река Динъюэ. Раз река носит имя страны, значит, она должна быть довольно большой. Судя по песне, в стране неспокойно.
Фан Си подумала, что ей ужасно не повезло. Будь это ручей, её мог бы найти какой-нибудь пастух, пастушка или дровосек и забрать домой. Но это большая река. Что если её накроет волной или она окажется в центре бандитской разборки? К тому же, она понятия не имела, где находится. Если её унесёт на середину реки, её никто и никогда не найдёт…
Даже если мне не суждено обрести магические способности, пожалуйста, не позвольте мне умереть так бесславно!
Она не сдержала слёз, но быстро заставила себя замолчать, чтобы сохранить силы. Есть и пить было нечего, да и вообще, состояние её оставляло желать лучшего. Например, та рисовая кашица, которую она проглотила, падая в реку, уже давно превратилась в… отходы. Словом, условия её существования были ужасными.
Однако вскоре выяснилось, что плач может привлечь внимание.
Её «лодка» резко остановилась, затем быстро поплыла боком и, похоже, села на мель. Потом её подняли, и в следующее мгновение Фан Си почувствовала на лице чьё-то горячее дыхание. Раздался вскрик, а затем пронзительный голос, словно игла, вонзился ей в мозг.
— Учитель! — голос разнёсся по округе. Послышались торопливые шаги.
— Что случилось, Фа Синь? — спросил глубокий голос.
— Учитель, в этой корзинке ребёнок.
Фан Си была на грани обморока, и этот крик стал последней каплей. Она чуть не умерла… Мелкий пакостник, я это запомню!
— Амитабха! Новорождённый младенец!
Фан Си почувствовала, как большая рука коснулась её лба, а затем услышала тот же глубокий голос: — Она горит. Нужно срочно что-то делать. Фа Синь, помоги мне приготовить лекарство.
— Хорошо!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|