Глава 1

5 марта, Пробуждение насекомых.

Весенний гром пробуждал всё живое, всё вокруг дышало надеждой. Су Яо тоже была полна надежд, как в учёбе, так и в любви. Все они должны были проясниться через три месяца.

Гаокао был назначен на июнь, и вся семья сосредоточилась на этом событии. Все домочадцы обращались с Су Яо с предельной осторожностью, словно с божеством: вежливо, сдержанно и заботливо. Вот только понимания не хватало.

Ведь задача божества — исполнять желания. Кто станет вникать в чувства божества?

Какая нелепость!

Су Яо не была божеством. Она была обычной старшеклассницей довольно миловидной внешности с нестабильной успеваемостью. В хорошие дни она попадала в десятку лучших учеников класса, в плохие — вылетала за пределы тридцатки. Каждый раз, когда приближалось объявление результатов экзаменов, вся семья нервничала больше, чем при открытии «слепой коробки». Ведь в их городе, где находилась эта ключевая старшая школа, ученики из первой десятки без проблем поступали в университеты Двойного Первого Класса. А вот тем, кто оказывался за пределами тридцатки, путь в ключевой бакалавриат был практически закрыт.

Сколько больших и малых экзаменов прошло в выпускном классе, столько раз Су Яо заставляла свою семью переживать весь спектр эмоций: от напряжения и разочарования до восторга и уныния. Это было крайне волнительно, но внешне все старались сохранять спокойствие, чтобы не повлиять на настрой Су Яо.

Настрой Су Яо, впрочем, нельзя было назвать нестабильным. Например, сейчас она стояла за письменным столом. Свет белого прямоугольного LED-светильника падал на открытый дневник. В нём были записаны секреты её «американских горок» — крайне нестабильной успеваемости, а также девичьи чувства, о которых она стеснялась говорить вслух…

Она точно помнила, что, уходя, оставила дневник в запертом ящике.

Она вернулась домой за школьным пропуском. Прошло всего двадцать минут. Из ванной комнаты в спальне родителей доносился звук отцовской бритвы — похоже, он недавно встал. В гостевом туалете горел свет — наверное, там мама. Мама явно не ожидала, что она вернётся, поэтому, прежде чем пойти в туалет, оставила открытый дневник прямо на столе.

Су Яо застала её на месте преступления.

Её взгляд снова упал на дневник. Часто встречающееся имя Чжоу Цзиншэнь бросалось в глаза. Не нужно было даже искать — оно само выпрыгивало из текста. Самый сокровенный секрет был раскрыт при свете лампы.

А раскрыла его мама своим тайным, неприглядным способом.

Свет вдруг показался ей слишком ярким. Она оставила всё как есть, словно и не возвращалась вовсе. Су Яо схватила пропуск и под жужжание отцовской бритвы вышла из квартиры.

Когда она вошла в класс и села на своё место, чтение вслух уже подходило к концу. Полноватый учитель английского средних лет, Чжоу Сянжун, посмотрел на неё и сказал:

— Су Яо, гаокао уже скоро. Тебе нужно быть внимательнее. Хватит ходить с таким равнодушным видом. И учителя, и твои родители возлагают на тебя большие надежды.

— Да, учитель Чжоу.

Су Яо вежливо ответила. Когда учитель вышел из класса, она достала листок с вариантом по математике. Первым уроком была математика, нужно было разобрать контрольную, а она вчера рано легла спать и не успела её сделать.

Сосед по парте толкнул её руку, которой она чертила вспомогательную линию, и спросил:

— Не идёшь завтракать?

Большинство одноклассников уже вышли из класса и направились в столовую.

Она не подняла глаз, её голос был ровным:

— Нет.

Сосед по парте ничего не ответил, встал и вышел вместе с ожидавшими его друзьями.

В просторном классе остались только двое. Парень с задней парты посмотрел на её спину, глубоко вздохнул и, наконец, набравшись смелости, подошёл к ней. Однако сказать ничего не решился и направился к выходу.

Она, казалось, ничего не замечала и продолжала решать геометрическую задачу: провела вспомогательную линию, записала формулу, произвела вычисления… Чёрная шариковая ручка почти не останавливалась. Задания были не очень сложными, некоторые типы задач она решала уже не в первый раз и почти сразу видела, как нужно проводить вспомогательные линии.

Когда она закончила второе задание, на столе появились бутылка соевого молока и два дымящихся пирожка. Она не перестала писать и, не поднимая глаз, спросила:

— Сколько я должна?

Чжоу Цзиншэнь сел рядом и посмотрел на её лицо, обрамлённое спадающими на лоб прядями. Казалось, солнечный свет, льющийся из окна, падал прямо на неё, создавая вокруг головы светящийся ореол.

Ручка не останавливалась, рука продолжала писать. Она спешила закончить контрольную, но при этом от неё исходило какое-то спокойствие и невозмутимость. Старик Чжоу, однако, утверждал, что это невозмутимость — всего лишь лень, которая пронизывает её насквозь. Ученица выпускного класса, а всё ещё такая ленивая, это раздражало.

Его же она не раздражала. Он отвёл взгляд и назвал какую-то цифру:

— Десять юаней.

Наконец, она подняла голову и, посмотрев ему прямо в глаза, ахнула:

— Чжоу Цзиншэнь, ты слишком много берёшь за доставку! Даже на платформах доставки всего два юаня за заказ.

Он засмеялся:

— Сравнивать с платформами неправильно. У них много заказов, а у меня только ты одна. Ты — эксклюзивный клиент, а всё, что связано со словом «эксклюзивный», не может быть дешёвым.

Она хотела что-то ответить, но вдруг на краю стола появились пакет молока и блин с яйцом. Подняв глаза, она увидела лишь удаляющуюся к задним партам фигуру. Затем она повернулась и заметила, что парень с задней парты уже отвел взгляд и сидел на своем месте, не встречаясь с ней глазами.

Сидевший рядом Чжоу Цзиншэнь взглянул на ещё горячий блин с яйцом, забрал пирожки и соевое молоко и сказал:

— Если дорого, можешь вернуть.

Она ответила ровным тоном, даже не глядя на него:

— Как хочешь.

В её голосе слышались нотки обиды и раздражения, но слова прозвучали спокойно.

Учитель математики вошёл в класс с лёгкой улыбкой, и все тут же зашуршали контрольными. Всё было как обычно. Каждый урок проходил так же обыденно, вплоть до окончания вечерних занятий.

Погода за окном вполне соответствовала названию сезона — Пробуждение насекомых. С вечера гремел гром, а к тому времени, когда нужно было идти домой, весенние раскаты уже сотрясали небо один за другим.

Дом был близко, идти всего десять минут. Но дождь лил как из ведра, да ещё и с громом, так что, идя пешком, неминуемо промокнешь. Отец сначала хотел заехать за ней, но потом позвонил и сказал, что задержится на деловой встрече и не сможет её забрать. Он предложил ей вызвать такси.

Она стояла в будке охраны у школьных ворот и пыталась вызвать машину. Ночь была шумной, машины родителей, приехавших забрать детей, стояли в пробке у ворот: одна за другой подъезжали и уезжали. Некоторые ученики всё ещё ждали.

В такую погоду и в такое время вызвать такси было сложно. Она закрыла приложение и, раскрыв зонт, собралась идти пешком. Дом был недалеко, да и весна на дворе, даже если промокнет, дома можно принять душ и не заболеть.

Черный седан медленно проехал мимо, а затем плавно остановился. Задняя дверь открылась, и Чжоу Цзиншэнь, прикрывая рукой голову, выглянул из машины и окликнул:

— Су Яо, садись.

Она сложила зонт и села в машину, вежливо поздоровавшись с водителем:

— Здравствуйте, учитель Чжоу.

Учитель английского лишь кивнул и выехал со школьной территории.

Какой-то юноша провожал машину взглядом, пока та не скрылась из виду, а затем, очнувшись, поехал домой на электровелосипеде под дождём.

Выйдя из машины, все трое вошли в лифт. Вдруг Чжоу Цзиншэнь спросил:

— Су Яо, почему ты не брала трубку? Я думал, твой отец тебя заберёт.

Су Яо посмотрела на учителя Чжоу, увидела, что у него нет никакой особой реакции и он не обращает внимания на их разговор, и небрежно ответила Чжоу Цзиншэню:

— Телефон был в кармане, не услышала.

— Твой телефон — просто безделушка,

— заметил Чжоу Цзиншэнь.

Лифт остановился на шестнадцатом этаже. Двери открылись, и Цэнь Пэй с ключами от машины ждала у лифта. Увидев их троих, она на мгновение застыла, взглядом дважды пробежала по Су Яо и Чжоу Цзиншэню, а затем спросила:

— Я как раз собиралась за тобой ехать. Ты с учителем Чжоу вернулась?

Су Яо, встретившись взглядом с матерью, спокойно ответила «угу», вежливо попрощалась с учителем Чжоу и вошла в квартиру.

Учитель Чжоу вместе с Чжоу Цзиншэнем доставал ключи, чтобы открыть дверь своей квартиры, когда Цэнь Пэй, стоявшая у лифта, словно опомнилась, подошла к ним и, подбирая слова, спросила:

— Учитель Чжоу, я хотела бы поговорить с вами наедине.

Эти слова отчётливо услышала Су Яо, только что переступившая порог квартиры. Она, конечно же, знала, о чём хочет поговорить с учителем мама. Она собиралась вытащить на солнечный свет секрет, который уже был раскрыт при свете лампы. Су Яо хотела окликнуть маму, но учитель Чжоу уже открыл дверь своей квартиры и, пропуская Цэнь Пэй внутрь, сказал Чжоу Цзиншэню:

— Иди к Су Яо, поделаете вместе уроки. А мы с твоей тётей немного поговорим.

Су Яо, затаив дыхание, смотрела на дверь напротив. Впервые в жизни её сердце так сильно заколотилось. Чжоу Цзиншэнь дважды окликнул её, но она не реагировала.

— Ты чего меня сегодня игнорируешь? — спросил Чжоу Цзиншэнь, легонько толкнув её в плечо.

Собиравшаяся войти в квартиру напротив Цэнь Пэй увидела, как Чжоу Цзиншэнь фамильярно тронул её дочь, и представила, как он будет сидеть с ней лицом к лицу, делая уроки, пока она разговаривает с учителем Чжоу. Эта мысль показалась ей невыносимой. Она остановилась на пороге и, натянуто улыбнувшись, сказала:

— Учитель Чжоу, уже поздно. Давайте поговорим в другой раз.

Учитель Чжоу спокойно стоял в дверях — ему было всё равно, когда разговаривать.

Тем временем Су Яо, которую толкнул Чжоу Цзиншэнь, пришла в себя. Услышав, что мама решила отложить разговор, она глубоко вздохнула, вытолкнула Чжоу Цзиншэня за дверь и сказала:

— Я всегда ленивая. Сегодня не буду делать уроки. Иди домой.

— Тоже верно, — ответил Чжоу Цзиншэнь. — Ни разу не видел, чтобы ты делала домашку. Знаешь, что ленивая, а всё равно не меняешься.

Цэнь Пэй, входя в квартиру, подхватила слова Чжоу Цзиншэня:

— Су Яо, тебе действительно нужно измениться.

Фраза «нужно измениться» была сказана очень хитро. Что именно нужно изменить — додумывайте сами.

Су Яо промычала что-то в ответ и направилась в свою комнату. Цэнь Пэй, глядя ей вслед, продолжила, тщательно подбирая слова:

— Скоро гаокао. Тебе нужно полностью сосредоточиться на учёбе. Обо всём остальном поговорим после экзаменов. Это очень важный экзамен, он определит твоё будущее.

Слова прозвучали обыденно и мягко, как ежедневное ворчание. Однако сегодня Су Яо прекрасно понимала, что это не просто ворчание. Подтекст был очевиден.

Она остановилась у двери своей комнаты, повернулась и, посмотрев матери прямо в глаза, спокойно спросила:

— Мама, я вчера не могла найти ключ от дневника. Ты его не видела?