Глава 6 (Часть 1)

— Так Шэнь Ай и У Ян — двоюродные брат и сестра. А что насчет Лу Тань? Как она связана с У Яном? — спросил женский голос.

— Между ними, кажется, ничего нет, — ответил другой женский голос.

Лу Тань показалось, что где-то слышала эти голоса, но не могла вспомнить, кому они принадлежат. Она не собиралась подслушивать, даже если сплетни касались ее самой. Однако ноги затекли, и она не могла пошевелиться.

— Ничего нет? А как же шоколад, который она ему подарила? В то утро, когда У Ян упал в обморок, кто знает, правда это было или притворство. Может, она под этим предлогом хотела к нему подойти?

— Я только знаю, что она близко общается с Шэнь Ай. У Ян — двоюродный брат Шэнь Ай, так что, возможно, Лу Тань просто хотела помочь. Правда ли она упала в обморок или нет — не знаю, но слышала от их одноклассников, что инструктор заметил, что Лу Тань плохо выглядит, и отпустил ее отдохнуть.

— А может, она специально сблизилась с Шэнь Ай из-за У Яна?

— Не знаю, из-за У Яна она сблизилась с Шэнь Ай или нет, но советую тебе так не делать.

— Почему?

— Я слышала, что раньше, в Шестой школе, У Яну нравилось много девушек, они писали ему любовные письма, и некоторые из них хорошо общались с Шэнь Ай. Те, кто стеснялся передать письма лично, просили Шэнь Ай сделать это за них. И знаешь, что? Шэнь Ай не отдавала письма У Яну, а передавала их его матери. А та шла жаловаться учителям. Так что сближаться с Шэнь Ай из-за У Яна — себе дороже. Если Лу Тань об этом не знает, то ее попытки сблизиться с Шэнь Ай ради У Яна ни к чему не приведут. А если знает, то, скорее всего, она общается с Шэнь Ай не из-за него. Думаю, тебе не о чем беспокоиться. Я слышала от ребят из Третьей школы, что Лу Тань довольно холодная. В средней школе за ней ухаживало много парней, но она всем отказала. Единственный парень, с которым она хорошо общалась, — это Чэнь Юэбай.

— Чэнь Юэбай? Это тот самый лучший ученик в нашей школе, светленький и вежливый?

— Да-да, он самый. Говорят, они с Лу Тань друзья детства.

— Теперь, когда ты об этом сказала, мне кажется, они хорошо смотрятся вместе.

— Все их одноклассники в средней школе так думали, но я никогда не слышала, чтобы они встречались. Ой, мы отвлеклись. В общем, если тебе кто-то нравится, добивайся его сама, не думай о других. Пока он свободен, у тебя есть шанс.

— Ничего себе, Ся Юйчэнь, ты хорошо осведомлена. Когда я добьюсь своего, угощу тебя шикарным ужином.

Лу Тань сидела на земле и тихо вздыхала. Ноги уже не затекали, но ей было неловко выходить, ведь она стала героиней сплетен.

Она не хотела быть в центре внимания, но ее все равно втянули в эту историю, да еще и заставили все это выслушать. Если бы она могла стать невидимкой, то спокойно прошла бы мимо. Тогда она бы обязательно встала перед ними и посмотрела на их лица, ведь они бы ее не видели.

Раз уж она не могла выйти, то решила спокойно провести время в «заточении». Лу Тань достала MP3-плеер и снова принялась распутывать провод наушников.

Трехцветка вдруг подняла голову и с интересом посмотрела на наушники. Пока Лу Тань распутывала провод, кошка играла с ним.

Наконец, наушники были распутаны, и кошка потеряла к ним интерес. Потянувшись, она закрыла глаза и продолжила наслаждаться теплым послеполуденным солнцем конца лета.

Лу Тань надела наушники и сделала звук погромче. Она все еще слышала голоса снаружи, но уже не могла разобрать слов. Последнее, что она услышала, было: «У У Яна в средней школе были отличные оценки, учителя думали, что он поступит в престижную школу…»

Слушая музыку, Лу Тань плела из полевицы зайчика. Закончив, она немного посидела, погрузившись в свои мысли, а затем сняла наушники. К тому времени голоса за дверью стихли.

Посмотрев на часы, Лу Тань поняла, что пора идти на построение.

— Трехцветка, ты завтра придешь? Давай встретимся здесь завтра в обед, — сказала она.

Кошка лениво мяукнула в ответ. Лу Тань решила, что, если перевести это короткое мяуканье на человеческий язык, получится: «Как настроение будет».

По дороге назад она зашла в киоск.

— Что вам? — спросила хозяйка.

— Три бутылки воды, — ответила Лу Тань, но тут же передумала. — Две.

Расплатившись, она вышла из киоска, но у входа остановилась, подумала и вернулась за третьей бутылкой.

Подслушанный разговор заставил ее задуматься.

Люди склонны делать поспешные выводы о незнакомых людях, основываясь на поверхностных наблюдениях. Так и возникают недоразумения. Когда незнакомцы делали ее героиней истории У Яна и Чэнь Юэбая, никто не спросил, хочет ли она этого и есть ли в их истории уже другая героиня. Лу Тань улыбнулась и покачала головой. Зачем ей об этом думать? Главное, что она не является героиней их истории.

Именно потому, что между ними ничего не было, ей не нужно было никого избегать.

В детстве Лу Тань жила то у бабушки, то дома, но у бабушки бывала чаще.

Чэнь Юэбай был сыном соседей ее бабушки. Его отец и ее дядя работали вместе, а его мать и ее тетя были дальними родственницами. Из-за этих связей, а также потому, что все любили Чэнь Юэбая, бабушка Лу Тань часто приглашала его к себе. Так они и росли вместе.

Вместе с ними рос и сын дяди Лу Тань, ее двоюродный брат Шань Цзяшо, который был на несколько лет старше.

Чэнь Юэбай отличался и от общительного Шань Цзяшо, и от молчаливой Лу Тань. Его характер был чем-то средним между ними. Из троих Чэнь Юэбай был младше всех, но при этом самым рассудительным и серьезным. Однажды Шань Цзяшо сказал Лу Тань наедине, что Юэбай — очень хороший парень, и они должны заботиться о нем, как о родном брате. Хотя Лу Тань часто спорила с двоюродным братом и не слушала его, эти слова она запомнила.

С тех пор забота о Чэнь Юэбае, как о родном брате, стала для Лу Тань чем-то вроде миссии.

— Где ты была в обед? — спросила Шэнь Ай, зевая.

За эти несколько дней Лу Тань начала считать Шэнь Ай неплохой одноклассницей. Она протянула ей бутылку воды.

— Просто гуляла.

— Зачем ты купила еще одну бутылку? Боялась, что не хватит?

— Это для Юэбая, — машинально ответила Лу Тань.

— Юэбая? А, Чэнь Юэбая, — понимающе кивнула Шэнь Ай. — Помню, в прошлый раз он тоже покупал тебе воду, но ты потом отдала ее мне.

— Ты не так поняла…

— Так тебе нравятся такие парни? Неудивительно, что вчера утром в медпункте ты пошла за ним, — прошептала Шэнь Ай Лу Тань на ухо.

Лу Тань хотела объясниться, но инструкторы уже начали строить отряды.

Несколько групп курсантов направились к плацу. Когда отряд Лу Тань проходил мимо отряда Чэнь Юэбая, она бросила ему бутылку воды. Чэнь Юэбай поймал ее, ничего не сказав.

Лу Тань показалось, что У Ян посмотрел на нее, но, возможно, ей это просто почудилось. Это немного изменило ее настрой. Хотя слухи и умирают, когда доходят до мудрого человека, ей, как объекту этих слухов, казалось, что она должна что-то сделать, чтобы доказать их ложность. Она считала Шэнь Ай хорошим человеком и не хотела прекращать с ней общаться из-за У Яна. Достаточно просто избегать самого У Яна, не обращать на него внимания. Тогда слухи развеются сами собой. К тому же, ей действительно не очень нравился У Ян.

С того дня Лу Тань каждый обеденный перерыв проводила в беседке с трехцветкой. Кошка нежилась на солнце, а Лу Тань слушала музыку, мечтала или иногда дремала. Рядом с кошкой знойное лето казалось ей не таким уж и неприятным. Девушка и кошка вместе наслаждались послеполуденным отдыхом. Это была жизнь, о которой Лу Тань мечтала, — короткие мгновения беззаботного покоя. Если бы это было возможно, она бы хотела остановить время.

Каждый раз, прощаясь, Лу Тань договаривалась с кошкой о встрече на следующий день. Она не знала, приходит ли трехцветка сюда каждый день греться на солнце или действительно помнит об их договоренности.

Как бы то ни было, каждый раз, когда Лу Тань приходила, кошка была на месте.

Время, словно ветер, — когда ты его чувствуешь, оно уже прошло.

В мгновение ока военные тренировки подошли к концу. В полдень накануне отъезда Лу Тань взяла два йогурта и отправилась на встречу.

Заметив Лу Тань, кошка встала с земли, сладко потянулась и села перед девушкой, наблюдая, как та открывает йогурт.

Лу Тань села, скрестив ноги, в одной руке держала стаканчик с йогуртом, а в другой — крышку. Трехцветка высунула розовый язычок и стала слизывать йогурт с крышки. Звук, с которым ее шершавый язык терся о пластик, был таким умиротворяющим.