Глава 2 (Часть 2)

— Нормально, — Сялань сняла пальто. Когда официант принес меню, она отодвинула изящную книжечку и сказала: — Я не ем сырые и холодные блюда. Остальное закажите на ваше усмотрение. — Этому она научилась, обедая с Гао Мамой. В меню иностранных ресторанов было так много сложных названий, что, глядя на них, невозможно было понять, что это за блюда. Она не любила задавать вопросы, поэтому проще было предоставить выбор официанту.

Обычно, из чувства профессиональной гордости, официанты составляли идеальные сочетания: если в салате было мясо, то суп был легким, если закуска с креветками, то основное блюдо — не из морепродуктов.

— Я тоже хотела пригласить тебя на ужин, но боялась, что ты занята, и не решалась беспокоить, — с улыбкой сказала Гао Мама. Вид у нее был довольный.

— У меня только по выходным много уроков, в остальное время я свободна. Если захотите с кем-нибудь пообедать, звоните в любое время. — По дороге Сялань все думала, как рассказать Гао Маме о возвращении сына.

Судя по тому, как Гао Сюэвэнь последние двадцать девять лет упорно противоречил своей матери, чем больше она расстраивалась, тем больше он чувствовал себя победителем. Наверняка он и в этот раз ничего ей не сказал.

Для матери было бы очень обидно, если бы сын уехал в Германию, не сказав ей ни слова, и вернулся так же. Если бы он не разбил голову, ей, конечно, не нужно было бы сообщать об этом Гао Маме. Но он не только разбил голову, но и потерял память, поэтому она не могла не сказать ей. Ей нужно было знать, как себя с ним вести.

«Лучше поговорить после ужина, — подумала Сялань. — А то вдруг у Гао Мамы пропадет аппетит».

— Кстати, как Сюэвэнь? У него все хорошо?

— …Хорошо.

— Ну и хорошо, — Гао Мама улыбнулась. — После того, как он побывал на волосок от смерти, он очень изменился. Я так переживала, что вы не сможете поладить.

— Вы его видели?

— В тот вечер, когда он прилетел, мы вместе ужинали, — на лице Гао Мамы появилось умиленное выражение. — Я и не думала, что он сам мне сообщит о своем возвращении, да еще и пригласит на ужин. Он сказал, что когда поправится, пойдет работать в компанию отца, начнет все с нуля и больше не будет давать мне поводов для беспокойства… Ты, наверное, подумаешь, что я какая-то бесчувственная, но я так рада!

«Вот это да… Гао Сюэвэнь и правда… Я даже начала смотреть на него другими глазами», — подумала Сялань.

Раньше ей не нравилось в Гао Сюэвэне то, как плохо он относился к своей матери. Гао Мама любила его всем сердцем, а он только грубил и кричал на нее. Материнская любовь стала для него оружием, которым он ранил свою мать.

Позже Сялань восстановила хронологию событий. В тот день, прилетев, Гао Сюэвэнь сначала отправился в соответствующие инстанции, чтобы предоставить документы, затем забрал Маомао, после чего вернулся на Виллы Баюнь и проспал до обеда. А потом позвонил матери и сказал, что вернулся и хочет с ней поужинать.

Конечно же, Гао Мама тут же отправила за ним водителя. За ужином она увидела, как изменился ее сын, и, как любая мать, была растрогана до слез.

— Я хотела, чтобы он вернулся домой. Он все еще слишком худой, я хотела бы его откормить. Но ты же знаешь, какая у нас дома ситуация. Цзиньсю и остальные постоянно ссорятся, дети Хуэймэй вечно говорят с подковыркой… В общем, я решила не настаивать. Он только-только поправился, ему сейчас нужен покой.

Сялань сразу поняла ее.

— Не волнуйтесь. Я вижу, что он соблюдает режим, постепенно привыкает к новому часовому поясу. Он сам неплохо готовит, голодным не останется.

— Сюэвэнь умеет готовить? — удивилась Гао Мама.

— Да, я тоже была в шоке. Раньше он питался только готовой едой. Я ни разу не видела, чтобы он пользовался чем-то, кроме холодильника и микроволновки.

— Наверное, научился в Германии. Бывает же, что избалованные мальчики, уехав за границу, начинают скучать по китайской кухне, а ресторанов поблизости нет, вот и приходится готовить самим. Он такой умный, если захочет, быстро научится.

Услышав, как девушка, которой она симпатизировала, хвалит ее сына, женщина, которой было уже почти пятьдесят, улыбнулась.

— Да, я часто слышала подобные истории. Дочь директора Чжана тоже научилась готовить только после того, как уехала за границу.

— Я закажу еще один ключ-карту в управляющей компании, чтобы вы могли приходить к нему в любое время или приносить ему что-нибудь вкусненькое. У него, конечно, хороший цвет лица, но он все еще немного худоват.

Гао Мама заколебалась, но все же покачала головой.

— Он наконец-то стал немного ближе ко мне. Я не хочу…

Сялань кивнула. Она поняла.

Гао Сюэвэнь двадцать девять лет был как колючий ежик, а теперь наконец-то успокоился. Гао Мама боялась, что ее материнская любовь снова оттолкнет его, и он вернется к прежнему поведению.

— Тетя, на самом деле, есть еще кое-что…

— То, что он думает, будто у вас были отношения?

Сялань кивнула.

— Я так и думала, что ты спросишь об этом, — Гао Мама улыбнулась. — Я пару дней назад консультировалась с врачом. Он сказал, что память Сюэвэня восстанавливается, это хороший знак. Но сейчас очень важный период. Позитивная информация поможет ему быстрее поправиться, а негативная заставит его сомневаться в себе, и может даже привести к ухудшению состояния. Поэтому лучше не спорить с ним. Что касается его ложных воспоминаний, он сам постепенно все поймет.

Сялань кивнула, радуясь, что все эти дни старалась увиливать от прямых ответов и не поправлять его. Если бы из-за нее он снова превратился из сына, радующего мать, в несносного рокера, это было бы на ее совести.

— Сялань, тебе, наверное, придется нелегко.

— Ничего страшного. — Это всего лишь игра. Она изображала женщину, чье сердце было разбито, и чья любовь угасла, поэтому ее равнодушие было вполне естественным. Честно говоря, она была рада помочь. Гао Мама была хорошим человеком и заслуживала счастливой жизни.

Узнав, что Сялань ищет подработку, Гао Мама сразу же устроила ее продавцом в универмаг, принадлежащий семье Гао. Оба бренда, которые ей доверили, были очень популярными. Работая по четыре часа в день, она зарабатывала от десяти до пятидесяти тысяч, что значительно улучшило финансовое положение семьи Ли.

После выпуска, когда все однокурсники искали работу, она, по рекомендации Гао Мамы, устроилась преподавателем математики в «Азиатский центр» и получала вдвое больше, чем ее однокурсники.

Когда Жуйлань уехал в Нью-Йорк, Гао Мама дала ему несколько телефонных номеров своих друзей, с которыми она договорилась о помощи. Если бы Жуйланю понадобилась помощь, он мог бы им позвонить.

Все это заставляло Сялань чувствовать, что она должна заботиться об этом номинальном муже. Всего лишь игра, ничего сложного!