Глава. История Чэн Цзэ (Часть 1)

Через десять тысяч лет после рождения Чэн Цзэ стал учеником Чаншэн Дади. Он всем сердцем желал принести славу клану Бай Цзэ, но, как оказалось, у него уже был старший соученик — Цин Чжи из клана Ци Линь.

По стечению обстоятельств, и Бай Цзэ, и Ци Линь были благоприятными зверями, рожденными божественными. Они появлялись на свет раз в несколько десятков тысяч лет, но и совершенствовались гораздо быстрее других бессмертных. Однако Чэн Цзэ и его старший соученик с самого начала не ладили. Вероятно, будучи божественными зверями, они неизбежно соперничали друг с другом.

Чэн Цзэ с рождения привык не показывать своих эмоций. С другими бессмертными он бы точно не стал вести себя так по-детски. Поэтому первые несколько тысяч лет они молчаливо погрузились в совершенствование, и никто не замечал их соперничества. Так продолжалось до тех пор, пока четыре тысячи лет спустя Чаншэн Дади не привел с собой маленькую девочку в ярко-красном одеянии. Её происхождение было необычным: она оказалась древним Красным Лотосом. Если считать возраст с момента рождения, она была на десятки тысяч лет старше Чэн Цзэ. Но, глядя на неё сейчас, Чэн Цзэ видел лишь маленькую девочку и подумал, что, должно быть, у неё не очень хорошие способности к совершенствованию, раз она только сейчас приняла человеческий облик. Этой девочкой и была Вань Син.

В то время он не знал, что Вань Син не из-за плохих способностей к совершенствованию выглядела так молодо. На самом деле, первую выращенную ею за десятки тысяч лет лотосовую платформу забрал какой-то низкосортный бессмертный, из-за чего она чуть не погибла. Чудом выжив, ей пришлось начинать совершенствование заново, но с тех пор этот процесс стал для неё невероятно медленным — всё-таки ей не хватало лотосовой платформы. Так, по крайней мере, рассказывала сама Вань Син. Чэн Цзэ же не придал этому особого значения. Он не разбирался в методах совершенствования лотосов, поэтому не мог знать, правда это или нет.

И Чэн Цзэ, и Цин Чжи были немногословны. Если к Цин Чжи обращались с вопросом, он хотя бы отвечал с улыбкой, а Чэн Цзэ предпочитал молчать, даже выражения лица ему было жалко.

Вань Син же была очень живой и активной. Когда она только появилась на горе У Ван, то целыми днями вместе с другими юными бессмертными лазила по деревьям за птичьими яйцами и ныряла в море за рыбой. В глазах Чэн Цзэ, всецело поглощенного совершенствованием, это было непростительным расточительством — впустую тратить небесную энергию У Ван Шань! — поэтому он не жаловал её своим вниманием. Однако Вань Син была общительной и, когда ей удавалось поймать рыбу или достать птичьи яйца, она всегда делилась добычей со своими старшими соучениками. Уже тогда было видно, что Вань Син — добрая и отзывчивая, но немного упрямая и не очень хорошо разбирается в чужих чувствах.

Как говорится, взял чужое — рот на замке. Съев столько приготовленного Вань Син, Чэн Цзэ почувствовал ответственность старшего соученика и начал обращать внимание на её совершенствование. Вань Син была непоседливой, больше всего она ненавидела медитацию, но обожала практиковаться в магических техниках и фехтовании со своими старшими соучениками, и в последнем у неё действительно был талант. Чэн Цзэ думал, что они, трое соучеников, так и будут жить вместе, но он забыл, что какой бы простодушной ни была Вань Син, она всё же девушка-бессмертная, со свойственной девушкам-бессмертным чуткостью. И эта чуткость проявилась в том, что она влюбилась в своего старшего соученика Цин Чжи.

Чэн Цзэ никак не мог понять: они втроем вместе совершенствовались, вместе практиковались, вместе жили, так почему же Вань Син полюбила старшего соученика, а не его? Как только этот вопрос возник в его голове, Чэн Цзэ понял, что, должно быть, и сам влюбился в младшую соученицу.

С этого момента и началась злополучная история их отношений. Чэн Цзэ не смел раскрыть свои чувства Вань Син, а все мысли Вань Син были заняты Цин Чжи. Так они и жили, пока однажды Вань Син не призналась Цин Чжи в любви в сто первый раз.

Чэн Цзэ как раз собирался постучать в дверь, когда услышал, что внутри Вань Син и Цин Чжи разговаривают на повышенных тонах. Он остановился у окна, чтобы послушать, что происходит. Он не пытался скрыть своё присутствие, но двое внутри, казалось, ничего не заметили.

— Почему ты не любишь меня? Что во мне не так? — всхлипывая, спросила Вань Син.

Цин Чжи не знал, что ответить, и неуверенно произнес:

— В тебе всё хорошо… Просто я никогда не думал о тебе… Разве нам не хорошо вот так втроем совершенствоваться?

— Нет! Совсем не хорошо! Я хочу быть только с тобой! Когда я первый раз сказала, что люблю тебя, ты ответил, что не думал об этом. Когда я второй раз сказала, что люблю тебя, ты снова ответил, что не думал об этом. Сейчас я признаюсь тебе в сто первый раз, а ты всё еще твердишь, что не думал! Почему ты не задумался об этом за все эти тысячи лет?! — сквозь слезы спросила Вань Син.

— Вань Син… Я всегда считал тебя младшей соученицей. Я буду заботиться о тебе, потому что я старший соученик, я обещал учителю заботиться о тебе, но других чувств у меня действительно нет…

— Если ты не любишь меня, зачем ты был так добр ко мне? Если ты не любишь меня, то кого ты любишь? За все эти тысячи лет на горе У Ван не появлялось других девушек-бессмертных. Если в твоем сердце никого нет, почему ты отвергаешь меня? — Вань Син не понимала, чего не хватает её чувствам по сравнению с любовью, и чем больше она об этом думала, тем больше начинала капризничать.

Цин Чжи молчал. В комнате долгое время не было ни звука, только тихие всхлипывания Вань Син.

Чэн Цзэ, стоя за дверью, ненавидел себя за то, что не смог завоевать любовь Вань Син. Если бы она любила его, он бы защитил её от всех невзгод и никогда не позволил ей страдать. Он также злился на Цин Чжи за его черствость и недальновидность. Любовь — странная штука. Раньше Чэн Цзэ считал свою младшую соученицу легкомысленной и несерьезной, но, влюбившись в неё, он вдруг увидел, насколько она прекрасна, и даже её лень начала казаться ему очаровательной.

Чэн Цзэ постоял еще немного у двери, а затем развернулся и ушел. Он не мог понять, что за чувство переполняло его грудь, но знал, что если останется и будет дальше подслушивать, то не сможет сдержаться и бросится на Цин Чжи с кулаками.