Глава 11 (Часть 1)

Глава 11

С Новым годом!

Закончив съёмки с Юй Канем, Тань Юйцзинь отправилась в супермаркет за продуктами и приготовила себе ужин перед камерой. Только в девять вечера она наконец осталась одна.

Ассистент режиссёра прислал ей видео, где Юй Кань играл и пел на площади. Кто-то из прохожих снял его и выложил в интернет. Комментариев было довольно много, в основном положительных. Хвалили его внешность, голос, руки… Остальные спрашивали, кто он такой.

Тань Юйцзинь показалось, что единственное, что было перехвалено, — это его игра на гитаре. До профессионального уровня ему было ещё далеко.

Самой Тань Юйцзинь в кадре не было.

Пока Юй Кань играл и пел, она стояла напротив него, метрах в трёх.

Сейчас, глядя на него на экране телефона, она чувствовала, что он ей почти незнаком.

Там, на площади, она сначала не смотрела на него.

Она только что вышла из парка и, наконец, могла немного передохнуть, не чувствуя на себе его пристального взгляда. Она не слушала, что он поёт, не смотрела на него, её мысли блуждали где-то далеко. Небо было голубым.

Солнце светило ярко, и её руки с бумажным стаканчиком почти не мёрзли.

Она подняла голову только когда услышала эти две строчки и увидела, что он смотрит на неё.

«I wrote this for my prettiest friend. But while trying not to prove that I care…»

Сейчас, слушая эту песню на видео, она всё ещё помнила своё удивление.

И мелодию, и слова она хорошо знала.

«Prettiest friend» — эта песня была популярна, когда она училась в школе. Она слышала её по школьному радио.

Тем летом, перед последним годом обучения, она ехала домой на велосипеде, и в наушниках играла эта песня. Небо было голубым, облака — белыми, ветер обдувал её лицо. Она ехала по дороге, колёса быстро вращались, а в наушниках мужской голос нежно признавался ей в любви.

Это было время, когда она больше всего мечтала о любви. Много позже, видя, как люди, не встретив свою любовь, бросаются в отношения лишь для того, чтобы доказать, что их кто-то любит, она понимала их. Именно так она думала в пятнадцать-шестнадцать лет.

Как и многие, она ещё до первых настоящих отношений узнала о волшебной силе любви из фильмов, музыки, книг…

Тем летом ей хотелось, чтобы кто-нибудь полюбил её, несмотря на то, что она не была лучшей по математике, не блистала знаниями английского, писала посредственные сочинения и даже не умела завязывать бант. Чтобы этот кто-то, ослеплённый любовью, считал её лучшей на свете.

Взамен, каким бы ни был этот человек, она тоже считала бы его лучшим.

Ей хотелось быть любимой, и неважно кем, главное, чтобы он любил её по-настоящему.

Однако такого человека, который разделил бы её фантазии, не нашлось.

Все знали, что она — послушная дочь Чжоу, и боялись, что если будут слишком близко общаться с ней, она пожалуется матери.

Поэтому всё лето, несмотря на бурю в её душе, внешне всё было спокойно. Ничего не произошло.

Лето закончилось, наступил последний год обучения. Пока рост её одноклассников практически остановился, Тань Юйцзинь начала стремительно расти, и детская пухлость с её лица исчезла.

Любовные письма она всё же получала, хоть и нечасто. Но, прочитав их, она поняла, что все перечисленные в них достоинства не имели к ней никакого отношения. Скопировав фрагмент текста и поискав в интернете, она обнаружила готовые шаблоны.

Поскольку школьное радио какое-то время постоянно крутило песни о любви, Чжоу выступила с предложением о том, что такие песни оказывают негативное влияние на учеников. Музыка должна вдохновлять, мотивировать преодолевать трудности и стремиться к новым вершинам.

Предложение Чжоу, похоже, возымело действие, и Седьмая симфония Бетховена заменила любовные баллады вроде «Prettiest friend».

Подготовка к поступлению в университет стала главным приоритетом Тань Юйцзинь, и в её плейлисте теперь был только Гендель.

Тогда она слушала Генделя не потому, что он прожил всю жизнь в одиночестве, а потому, что он воспротивился воле отца, который выбрал для него другую профессию, и посвятил свою жизнь музыке.

С тех пор «Prettiest friend» больше не появлялась в её плейлисте.

«She can't see she's making me crazy now. I don't believe she knows she's amazing how… Even pretty can be seen by the blind…»

Звук на видео, снятом на телефон, конечно, был не очень хорошим. Приходилось делать громкость на максимум, чтобы разобрать слова.

Тань Юйцзинь, шлёпая тапочками, пошла к холодильнику за алкоголем. Открыв дверцу, она вспомнила, что это не её квартира, и никакого алкоголя там нет.

Поэтому она налила себе стакан воды.

На видео вокруг Юй Каня собиралась толпа. Рядом стояла табличка, которую она ему написала: «Вознаграждение от 1 до 5 юаней». Многие останавливались, чтобы отсканировать QR-код и оставить чаевые. Особенно много было молодых девушек…

Глядя на Юй Каня на экране, Тань Юйцзинь видела его гораздо лучше, чем там, на площади.

Тогда она не могла смотреть на него, потому что каждый раз, когда он замечал её взгляд, он улыбался ей.

Сейчас она думала, что её лицо, должно быть, выглядело немного неестественно.

Хоть она и была старше его на восемь лет, в самообладании ей было до него далеко.

Несколько лет назад Тань Юйцзинь присутствовала на съёмках короткометражки Юй Каня. В сцене объятий рука главной героини слишком сильно лежала на плече главного героя, ей не хватало нежности. Юй Кань подошёл к актёру, обнял его и показал актрисе, как нужно. Даже издалека Тань Юйцзинь чувствовала неловкость актёра. Объятие Юй Каня было коротким, он относился к этому как к работе.

Тогда Тань Юйцзинь невольно восхитилась Юй Канем. Она бы так не смогла. Не только в его возрасте, но и никогда.

Она могла быть требовательна к себе, но не к другим. А съёмки фильма — это командная работа. Поэтому её мечта стать режиссёром так и не сбылась.

Тань Юйцзинь никогда не смотрела на Юй Каня как на мужчину. Её профессиональная этика не позволяла ей этого.

Даже во время съёмок шоу, после того как он сказал, что ни разу не был на её занятиях и не является её студентом, она не могла на него так смотреть.

Сейчас, когда его не было рядом, Тань Юйцзинь могла более объективно оценить Юй Каня. Он был похож на тех парней, которые нравились ей в пятнадцать-шестнадцать лет. Он пел ей песню перед всеми, хвалил её красоту, смотрел на неё и пел «my prettiest friend», теша её самолюбие.

Но она была вдвое старше и уже не поддавалась таким эмоциям. Хотя «my prettiest friend» ещё какое-то время крутилась у неё в голове, вскоре она о ней забыла.

Камеры напоминали ей, что это всего лишь шоу.

Тань Юйцзинь попыталась взглянуть на поведение Юй Каня глазами монтажёра.

На месте монтажёра она была бы безмерно благодарна Юй Каню. Он сам создавал сюжет. Почти всё, что он делал, можно было использовать в шоу. После того, как она потратила кучу времени на фотографирование группы женщин, создав кучу бесполезного материала, он спас положение. Он играл и пел на площади, подчёркивая главную мысль. Единственное, чего не хватало, — это взаимодействия между ними на площади. Но его взгляды, обращённые к ней, компенсировали этот пробел.

Тань Юйцзинь выключила видео и, глядя в окно, стала вспоминать их сегодняшний день.

Неизвестно, была ли это единственная песня, которую он умел играть, или он специально повторял её, чтобы подчеркнуть основную идею.

Как будто тем летом Тань Юйцзинь ехала на велосипеде, смотрела на прохожих, а в наушниках играла одна и та же песня.

Примерно через два часа Юй Кань, наконец, заработал нужную сумму, взял гитару и ушёл. Одна девушка спросила, когда он придёт снова. Юй Кань, взглянув на Тань Юйцзинь, с улыбкой ответил: — Это зависит от того, когда она захочет меня послушать.

Юй Кань пригласил её на ужин. На этот раз он не стал спрашивать, что она хочет, а сразу выбрал ресторан.

Он сказал, что у него есть друг, которому очень нравятся булочки с маслом из этого ресторана.

Тань Юйцзинь тоже любила эти булочки и раньше часто сюда заходила.

От площади до ресторана было довольно далеко, и они пошли пешком.

Сначала они шли медленно, но потом Тань Юйцзинь, не выдержав пристального взгляда Юй Каня, ускорила шаг. Юй Кань без труда её догнал.

Тань Юйцзинь разозлилась. Ей казалось, что ею манипулирует парень, который младше её на восемь лет. С самого начала шоу она не контролировала ситуацию, и это ей не нравилось. Она должна была что-то сделать, чтобы изменить это.

— Расскажи о своих фильмах, — сказала она Юй Каню. Сейчас, вспоминая этот момент, Тань Юйцзинь понимала, что в её словах была доля злорадства. Она знала, что Юй Кань не слишком доволен своими веб-дорамами. И, что самое главное, он прекрасно понимал, что такое хорошее кино, а что нет.

Кинокритикам можно простить завышенные требования к другим. Они могут писать разгромные рецензии, но сами снимать лишь на уровне студенческих работ. Но режиссёру, который высмеивает чужие фильмы, а сам снимает низкопробную ерунду, прощения нет.