Глава 8 (Часть 1)

Глава 8

Безграничность

Два дня перед свиданием шёл снег.

Тань Юйцзинь получила в WeChat короткое видео со снегопадом. Предыдущим сообщением была фотография неба.

Она подумала, что из вежливости должна ответить хоть что-нибудь, но, едва коснувшись клавиатуры, убрала телефон в сумку.

Этот день был её выходным.

Юй Кань написал ей, что хочет пригласить её на ужин и извиниться за своё прежнее поведение. Он был неблагодарен за её помощь.

Эти извинения пришли так поздно, что Тань Юйцзинь поначалу, увидев это сообщение, ничего не почувствовала. Только перечитав его дважды, она поняла, что он имел в виду.

Лучше поздно, чем никогда. Он наконец понял, что ошибался на её счёт.

Она была старше его на восемь лет и была его преподавательницей, поэтому, конечно, должна была быть снисходительнее. У него был такой отец, и он боялся, что его тоже сочтут альфонсом. Его чрезмерная реакция была простительна, ведь тогда он был ещё очень молод.

— Давайте забудем о прошлом, — великодушно ответила Тань Юйцзинь. Отправив сообщение, она ещё раз перечитала его извинения, словно только что оправданный заключённый, держащий в руках указ о помиловании, боясь пропустить хоть одно слово.

Однако Юй Кань не собирался так просто оставить эту тему. Он предложил извиниться лично.

Раньше Тань Юйцзинь бы отказалась. Рана зажила, но шрам остался. Даже если он признал свою неправоту, она не хотела иметь с ним ничего общего.

Но на этот раз всё было иначе. Она хотела поговорить с ним о квартире. Она надеялась, что он согласится продать ей квартиру. Она была готова заплатить больше и взять на себя расходы по налогу на перепродажу недвижимости, находящейся в собственности менее двух лет.

Она не хотела, чтобы он остался в убытке.

Они договорились встретиться вечером.

Перед встречей Тань Юйцзинь ещё раз уточнила у Сюй Чэнь, что та старая фотография из её анкеты больше нигде не появится, особенно в шоу.

Только получив утвердительный ответ, Тань Юйцзинь успокоилась.

Закончив разговор с Сюй Чэнь, она устроилась на диване и стала подсчитывать, во сколько ей обойдётся налог на перепродажу.

Если бы не шоу, у неё не было бы таких денег.

Тань Юйцзинь бросила в лаймовый сок несколько кубиков льда и, просматривая в приложении историю продаж квартир в её жилом комплексе, прикидывала, какую цену предложить Юй Каню.

Эта квартира была одной из лучших в комплексе, и она должна была предложить ему максимальную цену, чтобы не показалось, что она пытается воспользоваться его раскаянием.

Закончив расчёты, она всё ещё не могла сосредоточиться на написании сценария для аудиокурса.

Как будто её кто-то подтолкнул, она открыла приложение с фильмами и начала искать работы Юй Каня. Первым в списке был комедийный ужастик. Начало оказалось не таким уж плохим, как она ожидала. Через шесть минут на экране появилось сообщение о том, что для просмотра нужно заплатить, даже подписчикам.

— Ишь, какой предприимчивый, — фыркнула Тань Юйцзинь. — Ещё и деньги берёт.

Ей было любопытно, неужели кто-то будет платить за просмотр веб-дорамы, когда столько классических фильмов доступно по подписке?

После оплаты фильм продолжился. «И на всякий товар есть свой купец», — подумала Тань Юйцзинь.

Она включила проектор, задёрнула шторы, и комната погрузилась в темноту. Веб-дорама Юй Каня транслировалась на стодюймовом экране. Тань Юйцзинь не сводила с него глаз.

Допив сок, она достала из холодильника бутылку саке и, устроившись на диване, налила себе бокал.

Когда фильм закончился, Тань Юйцзинь подошла к окну и раздвинула шторы. Ужас, накопившийся в темноте, немного рассеялся.

Сюжет был довольно простым, его можно было пересказать одним предложением. Логика повествования тоже оставляла желать лучшего. Но атмосфера ужаса с экрана перетекла в бокал Тань Юйцзинь.

Она допила остатки саке и, увидев в титрах имя Юй Каня в качестве оператора, чуть не рассмеялась.

Она подумала, что, возможно, режиссёр специально выбрал такой незамысловатый сюжет, чтобы подчеркнуть мастерство оператора. Вся атмосфера ужаса создавалась за счёт освещения, ракурсов и фокусного расстояния. Ей казалось, что маньяк вот-вот сойдёт с экрана.

Она даже почувствовала запах грязи из подъезда, увидела, как растекается яичный желток по лестнице, оставляя следы на ботинках случайного прохожего.

Она не ошиблась в нём. Если у человека есть талант, он не может его скрыть, он должен его проявить, даже если в целом он идёт на поводу у конъюнктуры. Даже в таких незначительных деталях, как подошвы ботинок прохожего, он старался показать своё мастерство.

Когда она выключила проектор, позвонил Юй Кань и предложил заехать за ней.

Столик он уже забронировал в ресторане японской кухни.

Цены в этом ресторане были гораздо выше, чем могла себе позволить Тань Юйцзинь. Она была там однажды и не собиралась возвращаться.

Она не имела ничего против японской кухни, но и особой любви к ней не испытывала.

Японцы были мастерами делать из мухи слона, превращая приготовление даже самых простых блюд в священный ритуал. Она восхищалась этим, но не более того.

Тратить столько денег на то, что ей не очень нравится, она считала нецелесообразным.

Но раз уж Юй Кань предложил, она согласилась, настояв на том, что заплатит сама.

Ресторан находился довольно далеко от её дома. У Тань Юйцзинь не было машины, и, похоже, у неё не было выбора, кроме как поехать с Юй Канем.

Толстовки Юй Каня, казалось, были все одного фасона и только чёрного, белого или серого цвета. Она узнала бы его издалека.

Перед тем как сесть в машину, она спросила: — Твоя девушка не против, что на переднем сиденье будет кто-то другой?

Наслаждаясь своим многолетним одиночеством, Тань Юйцзинь поняла, что замужество, хоть и лишает некоторых свобод, но даёт другие. Чтобы избежать ненужных разговоров, одинокой женщине нужно быть гораздо осторожнее, чем замужней.

У замужней женщины есть муж, который служит своего рода эталоном. Любого мужчину, который ей не ровня, даже если он неправильно её понял и начал за ней ухаживать, можно отшить фразой: «Да кто ты такой?».

Но ей так поступить было нельзя.

Она почти никогда не садилась в машину к мужчинам, за исключением тех, кому было за шестьдесят.

Сесть на переднее сиденье — значит дать повод для сплетен, сесть сзади — проявить неуважение, будто он её водитель.

Гораздо проще было ездить на такси.

Юй Кань не ответил на её вопрос, а спросил в ответ: — А вы бы не возражали, если бы на переднем сиденье машины вашего парня сидела другая женщина?

— Не возражала бы, — ответила Тань Юйцзинь. Она никогда не задумывалась об этом, у неё никогда не было парня.

Однако говорить об этом, особенно Юй Каню, не стоило.

— Садитесь, куда хотите, — с улыбкой сказала Тань Юйцзинь. Она немного пожалела, что не придумала какой-нибудь отговорки и не вызвала такси.

В последний раз ей было так же неловко, когда она пригласила Юй Каня на ужин, а он сказал, что у него свидание.

Тань Юйцзинь села на переднее сиденье.

Юй Кань первым заговорил, спросив, какие фильмы она смотрела в последнее время.

Тань Юйцзинь немного смутилась. Она не могла же сказать, что только что посмотрела его веб-дорамy, заплатив за это шесть юаней.

Поэтому она сказала, что вчера смотрела «Дневник сельского священника».

Название фильма было переведено не совсем точно, поскольку главный герой был католическим священником, но Тань Юйцзинь использовала общепринятый вариант.

— Вам, кажется, нравится этот фильм. Вы уже рекомендовали мне его раньше.

— Правда? — только сказав это, она вспомнила, что действительно советовала ему этот фильм. После того как Юй Кань прямо заявил, что не смог досмотреть его до конца и уснул.

Юй Кань был ярым приверженцем классического кино и считал, что всё можно передать языком кино. Если режиссёр отказывается от визуальных средств выразительности и использует много закадрового текста, то он либо ленится, либо некомпетентен.

Он считал, что режиссёр этого фильма ленился, поскольку композиция кадра говорила о его таланте.

Тань Юйцзинь редко навязывала кому-то свои вкусы, но в тот раз посоветовала Юй Каню досмотреть фильм до конца. Она чувствовала, что ему понравится.

Раньше ей нравилось, как Юй Кань рассуждает о кино. Его суждения иногда были слишком резкими и больше походили на предубеждения, но поскольку эти предубеждения никогда не приходили ей в голову, она считала их весьма интересными.

Как-то раз, после разговора с Юй Канем, она невольно использовала его мысли в своей рецензии для журнала. Она не любила выдавать чужие идеи за свои, поэтому решила объединить их взгляды и общие выводы в одну статью и опубликовать её под именем Юй Каня.