Глава 1. Обмен валюты (Часть 1)

1948 год. Небольшой городок на южной окраине Китая.

Военные действия временно прекратились, но даже в приграничных районах, мало затронутых войной, царило запустение. По улочкам отдалённого городка сновали толпы людей, среди которых было немало беженцев. Улицы, и без того не отличавшиеся порядком, наполнились гомоном самых разных диалектов. Для Тао Сян, бежавшей из Шанхая, это был 562-й день жизни в Наньнине.

Стояла середина августа — самое жаркое время года, особенно на юге. С первыми лучами солнца земля превращалась в раскалённую печь. Знойный воздух проникал в трёхэтажный кирпичный пансион и не желал уходить, делая ещё более невыносимым шум с улицы, который с раннего утра не стихал ни на минуту.

Рассвет едва забрезжил, а в старом пансионе уже хлопали двери. Жильцы гремели посудой, и Тао Сян, привыкшая спать чутко, проснулась.

Она снимала небольшую квартиру с балконом на втором этаже, окна выходили на улицу. Кирпично-деревянное строение площадью около двадцати-тридцати квадратных метров обставлено просто: кровать, шкаф, стол, стулья, занавески и постельные принадлежности. Кроме того, в комнате стояли несколько плетёных кресел, журнальный столик и этажерка для цветов — всё это осталось от прежних жильцов.

По меркам пансиона квартира считалась одной из лучших, ведь в ней имелся небольшой санузел со всем необходимым: раковиной, унитазом и даже фарфоровой ванной. Арендаторам не приходилось, как другим жильцам, пользоваться общими удобствами, что избавляло от лишних хлопот.

Конечно, учитывая наплыв беженцев в Наньнин, арендная плата за такую квартиру была немаленькой — пятнадцать долларов в месяц, не считая коммунальных услуг и налогов. В сумме это составляло почти четырёх-пятикратный месячный заработок местной работницы.

Тао Сян, страдавшая бессонницей, поднялась с кровати, застеленной циновкой. За ночь она вспотела, тонкая хлопковая ночная рубашка прилипла к телу, доставляя неприятные ощущения.

Ванная комната в квартире была крошечной, развернуться в ней было сложно, но Тао Сян вполне хватало и этого. Она быстро умылась, ополоснулась под струёй воды из железного крана и переоделась в простое светлое платье. Влажную ночнушку она бросила в корзину для белья у двери.

В корзине уже лежало несколько платьев, которые ждали, когда прачка поднимется наверх, чтобы их забрать.

В маленькой комнате было душно и влажно, воздух пропитан резким запахом средства от комаров. Тао Сян распахнула балконную дверь, и утренний ветерок, пробиваясь сквозь густую листву деревьев, принёс с собой немного прохлады.

Прямо под балконом росло большое дерево с густой кроной, которая скрывала небо. В ветвях щебетали птицы.

Благодаря этому дереву в комнате было не так жарко, но листья и птичий помёт постоянно падали на балкон, и сколько их ни убирай, всё равно появлялись новые.

Тао Сян не собиралась выходить на открытый балкон. Она стояла у двери, наслаждаясь ветерком и пением птиц, и расчёсывала волосы. За последнее время они сильно отросли. Гладкие, слегка вьющиеся тёмные локоны ниспадали на плечи и спину, мягкие и пушистые, источая тонкий приятный аромат.

Она расчёсывалась, когда вдруг в дверь постучали.

— Госпожа Тао, вы уже встали? Я пришла за бельём… — раздался знакомый голос.

Тао Сян узнала прачку, которая обычно приходила раз или два в неделю. По её расчётам, как раз сегодня она должна была появиться.

Тревога, охватившая её, тут же отступила. Она быстро собрала волосы, заколола их на затылке и, шлёпая домашними тапочками, пошла открывать.

На пороге стояла сгорбленная старушка в тёмном залатанном платье. В руках она держала пустую корзину. Одежда на ней, хоть и старая, но чистая, а седые волосы аккуратно убраны.

Увидев Тао Сян, старушка улыбнулась, её морщинистое лицо осветилось.

Тао Сян улыбнулась в ответ, наклонилась, подняла корзину с бельём и протянула её прачке. — Здравствуйте, вот, пожалуйста, — сказала она тихим, мелодичным голосом.

Прачка была беженкой. Несколько месяцев назад она вместе с семьёй приехала в Наньнин и поселилась в переулке в двух кварталах отсюда. Чтобы прокормить семью, она вместе с невесткой стирала и чинила одежду для состоятельных горожан.

Они работали быстро и качественно, поэтому Тао Сян без опасений доверяла им свои вещи.

Старушка аккуратно переложила платья из корзины в свою, считая: — Одно… два…

Тао Сян была очень чистоплотной и часто меняла одежду. Десять платьев почти полностью заполнили корзину прачки.

Пересчитав вещи, старушка заулыбалась ещё шире. — Госпожа Тао, сегодня жарко, к вечеру всё высохнет. Позже я принесу вам чистые вещи.

— Спасибо вам большое. Расплатимся, когда принесёте, — кивнула Тао Сян.

Хотя она и не нуждалась в одежде срочно, её тронула забота старушки.

Пока они разговаривали, сквозняк шелестел бумагами, разложенными на столе. Тао Сян боялась, что ветер перепутает страницы перевода, который она закончила вчера вечером. Проводив прачку, она поспешила закрыть дверь, а затем подошла к столу, чтобы привести бумаги в порядок.

Переехав на юг, Тао Сян, чтобы не остаться без средств к существованию, нашла работу внештатного переводчика в посольстве. Она специализировалась на русских и английских текстах.

Поскольку работа была удалённой, оплата была не такой высокой, как у штатных сотрудников, но всё же неплохой. За перевод статьи объёмом в тысячу слов она получала восемь-девять долларов.

Двух-трёх переводов в месяц хватало на оплату жилья и прочие расходы, а если она делала больше, то могла откладывать деньги.

Тао Сян была трудолюбива и брала практически все заказы на иностранные языки, переводя не меньше десяти статей в месяц.

Благодаря этому её сбережения, которые она привезла с собой, не только не уменьшились, но и значительно выросли.

Тао Сян убрала бумаги в ящик стола, решив продолжить работу, когда вернётся. Вспомнив о том, что ей нужно сделать, она выглянула в окно, затем задернула шторы и закрыла балконную дверь.

Комната погрузилась в полумрак, но всё ещё было достаточно светло, чтобы видеть. Тао Сян бесшумно вытащила из-под кровати тяжёлый деревянный ящик. Внутри лежали пачки банкнот разного достоинства — её заработок за последние два-три месяца.