Правило третье (Часть 1)

Правило третье

Убедившись, что Ди Чэнь действительно «не очень», Нин Чжаому бросила на него сочувственный взгляд. Еще больше она жалела себя. Неужели ей придется провести здесь остаток своих дней?

Поэтому в последующие дни Ди Чэнь замечал, что Нин Чжаому смотрит на него как-то странно. Время от времени она бросала на него взгляд и тихо вздыхала, приводя его в недоумение.

Нин Чжаому больше не искала выход с прежним рвением, а просто бродила по гробнице, попутно осматриваясь. В большинстве комнат хранились золото, серебро, духовные артефакты и другие ценные вещи. Еще более странным было то, что этот тип использовал светящиеся жемчужины просто для освещения. Сразу видно, богач.

Нин Чжаому потеряла счет времени. Она не знала, сколько прошло дней. Когда она уставала, то спала, когда была голодна — ела. В гробнице не было еды, поэтому ей приходилось пить кровь Ди Чэня. Она была обычным человеком и не могла наесться на всю жизнь. Через некоторое время она снова начинала чувствовать голод.

Поначалу ей было трудно смириться с тем, что приходится пить кровь, чтобы утолить голод, но потом она привыкла. Каждый раз, когда она задумчиво смотрела на Ди Чэня, он понимал, чего она хочет. Он закрывал глаза, с болью надрезал запястье и протягивал ей.

Нин Чжаому привычно брала запястье Ди Чэня. Когда ее мягкие губы касались его теплой кожи, кровь сама собой текла ей в рот.

Она опускала веки, иногда моргала, но никуда не смотрела, каждый раз ела очень сосредоточенно.

Ди Чэнь терпеливо ждал. Заметив, что прядь ее волос упала на щеку, а она этого даже не заметила, он невольно захотел убрать ее в сторону. Он пошевелил другой рукой в воздухе, и слабый огонек коснулся непослушной пряди. Ди Чэнь попробовал несколько раз, но безуспешно.

Когда Ди Чэню наконец удалось захватить прядь ее волос, он почувствовал ее мягкие губы на своем запястье и вдруг ощутил жар в лице. Его взгляд на нее стал немного мягче.

Нин Чжаому, поглощенная едой, закончив, растерянно подняла голову и заметила, что с его лицом что-то не так. Оно было покрыто легким румянцем.

— Что с тобой?

Он отвел взгляд, словно пытаясь уклониться, что еще больше озадачило Нин Чжаому.

К чему эта внезапная застенчивость?

Ди Чэнь быстро отдернул руку. Рана затянулась сама собой, и он спрятал руку в рукав, отвечая невпопад: — Твой аппетит увеличился.

— А?

После его слов Нин Чжаому поняла, что это действительно так. В последнее время ее «трапезы» явно стали длиннее, ей все время казалось, что она не наедается.

— Извини, Цзяо Цзяо, что доставляю тебе неудобства.

Нин Чжаому потянулась и прислонилась к стене. Ди Чэнь сел рядом с ней.

Как же скучно в этой гробнице. Интересно, как она будет жить дальше.

Нин Чжаому вздохнула. Поняв, что не может выбраться, она стала гораздо жизнерадостнее и решила воспринимать это как отпуск. Даже если ей не суждено прожить долгую жизнь, это не имеет значения.

— Хорошо поела! Если бы еще выпить вина, было бы совсем чудесно!

— Вино?

Ди Чэнь, услышав слова Нин Чжаому, пробормотал что-то себе под нос, а затем, взяв ее за руку, перенесся в другую комнату. Послышалось ее изумленное: — Ничего себе!

Ди Чэнь: «…»

Нин Чжаому просто хотела выразить свое восхищение, волнение и удивление, но Ди Чэнь снова безжалостно посмеялся над ней.

Ди Чэнь задумчиво посмотрел на комнату, полную вина, и через некоторое время в его голове всплыли какие-то воспоминания.

Это было духовное вино, которое он хранил здесь с тех пор, как построил гробницу более тысячи лет назад. Кувшины были одинаковые, но вино в них отличалось по вкусу и действию.

Он вдруг решил подшутить над ней и, выбрав наугад кувшин, протянул его Нин Чжаому с лукавой улыбкой: — На, попробуй.

Нин Чжаому почувствовала подвох в его улыбке и, не взяв предложенный кувшин, выбрала другой. Сделав глоток, она почувствовала, как ее словно поднимает в воздух. Вся печаль, накопившаяся с момента переселения, рассеялась.

Ди Чэнь не расстроился, что его хитрость раскрыли. Видя, как весело она смеется, он понял, что она выбрала вино радости.

— Когда же взойдет луна? С кубком вина вопрошаю небо… — Нин Чжаому невольно начала напевать. Мелодия была нескладной, но ей было весело.

Она подняла голову, но увидела только резные балки и расписные стропила.

Жаль, что здесь нет луны.

— Почему ты раньше не сказал, что у тебя есть вино?

— Давно это было, забыл. — Видя, как радостно она пьет, Ди Чэнь взял кувшин и тоже сделал глоток. Он не знал, какое действие окажет это вино, но, глядя на ее смех, почувствовал, как учащается сердцебиение. На ее лице уже появился легкий румянец.

Нин Чжаому внешне сохраняла спокойствие, но про себя уже обрушила на него град проклятий. Ладно, забыл сделать выход из гробницы, но как можно забыть про вино, которое сам же и спрятал?

— Ты сейчас ругаешь меня про себя?

Нин Чжаому машинально ответила: — Нет, конечно…

Ди Чэнь не поверил. Глядя на то, как она отводит взгляд, он вдруг приблизился к ней и легонько коснулся ее губ своими: — Обманываешь. Ты ругаешь меня. — Он слышал ее ругань, и она была довольно громкой.

Сказав это, он отключился.

На ее губах остался вкус вина с его губ. Его вино оказалось сладким.

Нин Чжаому, глядя на лежащего у нее на руках Ди Чэня, немного протрезвела. Она растерянно коснулась губ. Неужели все в Мире Духов такие раскованные?

**

Когда Ди Чэнь очнулся, Нин Чжаому все еще пила. Она обнимала кувшин и громко рыдала, с каждым глотком издавая душераздирающие вопли. Похоже, она добралась до вина печали.

— Я умираю! — Нин Чжаому схватила Ди Чэня за рукав и вытерла слезы и сопли.

Ди Чэнь: «…»

— Я еще не попробовала все деликатесы мира, а мне придется умереть так рано! — всхлипывала она.

— Я хочу домой… Не хочу встретить одинокую старость в этом ужасном месте…

Выплакавшись, Нин Чжаому устала. Она продолжала цепляться за рукав Ди Чэня, ее плечи вздрагивали. Голова безвольно упала ему на грудь, и она уснула.

Нин Чжаому показалось, что она спала очень долго и видела множество сумбурных снов. Когда она проснулась, у нее раскалывалась голова. Она лежала на большой кровати в той самой комнате, куда попала после переселения. Ди Чэнь неотрывно смотрел на нее.

Нин Чжаому инстинктивно попыталась отстраниться, но Ди Чэнь схватил ее за руку, не давая пошевелиться.

Что случилось?

Его взгляд заставлял ее кровь стынуть в жилах.

— Ты так хочешь уйти?

— спросил Ди Чэнь. Он не понимал, почему у него вдруг кольнуло в груди, словно сердце разорвалось на части. Должно быть, приближалась ночь полнолуния.

Прожив более тысячи лет, он вдруг почувствовал, как быстро летит время.

Она появилась здесь в прошлую ночь полнолуния. Только в эту ночь печать ослабевает, и появляется возможность войти или выйти.

— Хочу, — без колебаний кивнула Нин Чжаому. Она мечтала об этом даже во сне.

— Если я не уйду, я умру с голоду.