Первая встреча (Часть 1)

Первая встреча

Два года назад.

Только Фань Пу открыла дверь кабинета Старины Юй, как увидела мужчину, сидящего за столом посреди комнаты и читающего книгу.

В лучах яркого летнего солнца его расслабленная поза словно была очерчена золотой каймой. Черты лица, скрытые в тени, придавали ему ореол классической, утонченной красоты.

Мужчина шевельнул пальцами и перевернул страницу. В тишине кабинета звук шуршащей бумаги казался необычайно четким.

Он поднял голову и бросил на Фань Пу равнодушный взгляд. Девушке показалось, что его глаза сияют ярче солнца.

— Входите.

Голос звучал спокойно и аристократично.

Словно он был хозяином кабинета.

— Угу, — отозвалась Фань Пу и вошла. В кабинете, казалось, никого, кроме него, не было. Старина Юй отсутствовал.

Странно. Ведь именно он только что написал ей сообщение с просьбой прийти и вычитать рукопись.

Что касается мужчины, он выглядел довольно молодо, но в его манерах чувствовалось нечто такое, чего не могло быть у обычного студента.

Фань Пу предположила, что это, должно быть, выпускник, вернувшийся навестить своего учителя.

— Что-нибудь есть попить? — услышала Фань Пу вопрос, как только села.

Ну что ж, раз уж он выпускник, уважение к старшим — традиционная добродетель.

— Вода, чай, кофе… Что вы будете пить?

Мужчина кивнул, принимая это обращение, и, немного подумав, спросил:

— А что обычно пьет учитель?

— Учитель предпочитает чай.

— Тогда чай, — сказал мужчина и, не отрывая взгляда от книги, перевернул страницу. Он явно не собирался делать что-либо самостоятельно.

Фань Пу обреченно встала, достала банку с чаем Старины Юй, вымыла чайник, засыпала заварку, вскипятила воду и, наконец, налила полную чашку Цзян Симину.

— Спасибо.

— Не за что.

Дав чаю немного остыть, мужчина изящным жестом поднес чашку к губам, сделал глоток и, облизав губы, произнес:

— Так себе.

Фань Пу промолчала и, открыв ноутбук, продолжила читать рукопись.

— Немного жарко. Можно включить кондиционер?

— Конечно.

Фань Пу взяла пульт и, включив кондиционер, установила комфортную температуру.

— Солнце слишком яркое. Можно что-нибудь с этим сделать?

— Я задерну шторы.

Поскольку окно было огромным, от пола до потолка, шторы висели очень высоко, и Фань Пу пришлось встать на стул, чтобы до них дотянуться.

Она старательно возилась со шторами, когда вдруг до нее дошло.

Этот «выпускник» как ни в чем не бывало отдавал ей распоряжения одно за другим.

Отвлекшись, она слишком сильно наклонилась, и в следующее мгновение потеряла равновесие. Вместе со стулом она начала падать прямо на Цзян Симина.

Фань Пу испуганно зажмурилась.

Но ожидаемой боли не последовало. Цзян Симин одной рукой обхватил ее за талию, а другой придержал стул.

Фань Пу, едва придя в себя, со слезами на глазах посмотрела сверху вниз на Цзян Симина, переполняясь благодарностью.

Цзян Симин поставил ее на ноги. Видя, как она, словно статуя Свободы, загораживает собой солнце, усмехнулся:

— Можете и так постоять. Мне как раз солнце не будет мешать.

— Даже какой-то героический вид у вас. Вдохновляет на трудовые подвиги.

—… — Чувство благодарности мгновенно испарилось.

Юй Дэюнь, только войдя в кабинет, увидел свою студентку, стоящую на стуле и гневно смотрящую на Цзян Симина.

Цзян Симин же, облокотившись на стол, невозмутимо смотрел на Фань Пу снизу вверх.

— Ты не только мой чай пьешь, но еще и мою студентку разыгрываешь? — возмутился Юй Дэюнь.

— Вовсе нет.

Увидев учителя, Фань Пу хотела спрыгнуть со стула, но в поле ее зрения появились чьи-то руки. — Видите, как хорошо я отношусь к вашей студентке.

Фань Пу попыталась отмахнуться, но он крепко схватил ее руки и, аккуратно придерживая, помог спуститься.

Словно какой-то багаж.

Не дав Фань Пу и слова сказать, Цзян Симин тут же увлек Юй Дэюня за собой.

— Профессор Юй… — начала было Фань Пу.

— У меня со студенткой еще дела! — недовольно ответил Юй Дэюнь.

— Сначала пойдем пообедаем, я проголодался. Твоя студентка… услужливая.

— Моя студентка не работает бесплатно. Ты должен ей заплатить.

— Заплачу, заплачу. Я и не говорил, что не заплачу.

Фань Пу, которую только что назвали «услужливой», и представить себе не могла, что в будущем этот мужчина будет постоянно использовать ее в своих целях.

Но он действительно заплатил.

Два года спустя.

Апрельский Пекин. Резкие порывы весеннего ветра подхватывали мягкий пух ивы и несли его по улицам. Белые комочки цеплялись за волосы, одежду, расцветая чистыми, нежными цветами.

Фань Пу потерла нос и, подняв голову к не слишком ясному небу, на мгновение почувствовала, что ее судьба так же туманна и беспросветна, как город, окутанный белой дымкой.

От этой мысли даже резюме в ее руках показалось тяжелым, хотя это был всего лишь тонкий лист бумаги.

Фань Пу очень старалась найти работу.

Диплом — это компас, но без надежной работы, словно лодки, как переплыть через реку жизни?

Тем более что ее положение было еще более шатким, чем этот лист резюме.

В Пекине, городе престижных университетов, ее обычный вуз проекта «211» не котировался, и ресурсов, которые он мог предложить, было немного.

Наступал сезон выпуска, и на нескольких ярмарках вакансий, которые она посетила, были представлены лишь малоизвестные компании.

Фань Пу смотрела на это трезво. У нее были средние способности, поэтому она поступила в средний университет и, естественно, должна была устроиться на среднюю работу.

Она не мечтала о внезапном взлете.

Чем выше взлетишь, тем больнее падать, она это знала.

Сегодняшнее собеседование — шанс, который ей предоставил Старина Юй, — работа в ведущей брокерской компании. Фань Пу очень дорожила этой возможностью.

— Эта работа может оказаться совсем не такой, как ты себе представляешь, но всему есть причина и следствие. Попробуй.

Есть причина — будет и следствие, она это понимала.

Так же, как два года назад именно она, а не Хань Цимин, произнесла: «Давай расстанемся», ошеломив всех, кто знал об их отношениях, включая самого Хань Цимина. Ее мысли и поступки всегда шли вразрез с общепринятыми.

Она до сих пор помнила выражение лица Хань Цимина, когда он услышал эти слова. Сначала — крайнее изумление, затем — что-то вроде искреннего облегчения, и лишь когда он выдохнул, в воздухе на мгновение повисла легкая грусть, тут же рассеявшаяся волной радости.

Она чувствовала, как испаряется ее искреннее чувство.