Глава 5 (Часть 2)

— А что не так с обычной бумагой? Почему ты ее так не любишь? — спросил кто-то.

— Просто не люблю, — с высокомерной интонацией ответил Сюй Чанлин, вызывая новый взрыв смеха.

— Второй вопрос, — продолжил Сюй Чанлин, — это распределение по классам с гуманитарным и естественнонаучным уклоном, которое у нас в Хэчжун происходит во втором семестре первого года обучения. Это в основном зависит от вашего выбора. Но я все же хочу сказать пару слов. Независимо от того, что вы выберете, в этом семестре все предметы одинаково важны. Если кто-то будет пренебрегать каким-то предметом, нам придется с ним побеседовать, понятно?

— Нет, я буду пренебрегать историей! — нарочито заявил Линь Ююэ.

Сюй Чанлин, хоть и был классным руководителем, преподавал не математику, китайский или английский, а историю. Таким образом, после распределения третий класс становился гуманитарным.

После слов Линь Ююэ остальные ученики начали подшучивать:

— Да-да, будем пренебрегать историей!

Сюй Чанлин, посмеявшись вместе с ними, сказал:

— Линь Ююэ, ты же не получил первое место по истории на месячной контрольной. Жди вызова на ковер.

Линь Ююэ опешил. Со средней школы он был известен своей избирательностью в учебе: из девяти основных предметов он отлично знал восемь, а по истории получал проходной балл по счастливой случайности.

— Простите, учитель! Я правда не хотел! — закричал Линь Ююэ. — Я буду вашим самым прилежным учеником!

— Не надо, — ответил Сюй Чанлин. — У меня нет земли, чтобы держать скотину. Придется еще и на корм тратиться.

Класс снова разразился смехом.

Но, несмотря на шутки, серьезные дела никто не отменял.

Экзамены в старшей школе отличались от экзаменов в средней. Никто из присутствующих еще не сдавал выпускные экзамены, поэтому все, что с ними связано, было для них неизвестным.

А неизвестность пугает.

Во время вечернего самоподготовки перерывов не было. В туалет можно было ходить свободно, без разрешения, так как учителя в классе не было.

Цзянь Син сидела за партой, держа в одной руке ручку, а другой машинально скручивая уголок учебника. Казалось, что она внимательно читает, но на самом деле перед ее глазами стоял юноша, запускающий бумажный самолетик в воздух.

Самолёт упал где-то на школьной площади и, вероятно, будет выброшен как мусор.

Может быть, его даже кто-нибудь растопчет.

Никто не узнает, что в нем, возможно, была заключена мечта энергичного юноши. Никто не узнает, что этот легкий, тонкий лист бумаги для нее значил больше, чем все ее юношеские мечты.

У нее было так мало общего с ним, что она не хотела отказываться от этой маленькой, но особенной частички.

Подумав об этом, Цзянь Син вдруг отложила ручку. Ее взгляд сфокусировался на уголке учебника, который она смяла, — он напоминал смятое от переживаний сердце.

Она поджала губы, еще несколько секунд смотрела на учебник, а затем встала.

— Ты куда? В туалет? — удивленно спросила Сюй Лу.

Цзянь Син что-то невнятно промычала и быстро вышла из класса.

Сначала она шла, но, дойдя до лестницы, вдруг побежала.

Ночной воздух был прохладнее и свежее дневного. Он приятно обдувал лицо.

Сначала Цзянь Син поднималась по лестнице, переступая через одну ступеньку, но потом начала перепрыгивать через две, через три. Ее сердце билось все чаще, ее охватывало волнение, смешанное с тревогой.

В мягком лунном свете большая школьная площадь напоминала спокойную, бескрайнюю морскую гладь. Цзянь Син чувствовала себя рыбой, которая ищет в темных глубинах единственный источник света.

Площадь была огромной. Цзянь Син немного поискала, но ее волнение постепенно угасало, сменяясь легким раздражением.

Ей стало жарко.

Вдруг она остановилась, словно что-то вспомнив, и резко подняла голову, посмотрев в сторону своего класса.

Она помнила, как Сюй Чжэнцин запускал самолетик, но не знала, в какую сторону дул ветер.

Где искать?

И как искать?

Спокойная морская гладь вдруг покрылась волнами. Разочарование нахлынуло, как цунами. Небо затянули тучи, скрыв луну.

Цзянь Син стояла, растерянно глядя вверх. Она не видела ни звезд, ни света.