Бай Шуйцзинь напряг память, и в его голове будто зажглась лампочка. Он вспомнил: однажды его сосед по общежитию поскользнулся в ванной, и когда он сломал кость, раздался точно такой же хруст.
Так это был перелом...
Спустя секунду до Бай Шуйцзиня дошло!
Его тело одеревенело. Он робко поднял глаза, чтобы посмотреть на выражение лица Ван Хуаньсю, и встретился с его убийственным взглядом.
Бай Шуйцзинь задрожал всем телом, до самого копчика.
Он сглотнул. — Дорогой, с тобой... с тобой всё в порядке?
Он осторожно отпустил его руку. Управляющий, который как раз принёс фруктовую тарелку и десерты, увидел эту сцену и издал пронзительный вопль.
В десять двадцать вечера чёрный «Линкольн» въехал на территорию больницы. Бай Шуйцзинь понуро стоял в кабинете врача, опустив голову. В нос бил характерный больничный запах дезинфицирующего средства.
За одну ночь из юного студента он превратился в бессовестного домашнего тирана.
Ван Хуаньсю сделали рентген левой руки. Мизинец зафиксировали небольшой шиной и бинтом. Теперь они ждали рекомендаций врача, чтобы узнать, понадобится ли гипс.
Врач рассматривал рентгеновский снимок, и Бай Шуйцзинь тоже с любопытством смотрел.
На сине-чёрной плёнке виднелись кости руки Ван Хуаньсю.
Бай Шуйцзинь, придвинувшись к уху Ван Хуаньсю, заискивающе прошептал: — Дорогой, у тебя даже кости красивые.
— ...
Врач, разглядывая снимок, потрогал подбородок. — Травма несерьёзная, гипс не понадобится.
Снимок был удивительным. Мизинец — довольно хрупкая часть тела, и травмы обычно бывают либо совсем лёгкими, либо очень тяжёлыми — одна из двух крайностей. А этот перелом оказался в самый раз: ещё чуть-чуть, и пришлось бы накладывать гипс.
Хотя врач и нашёл это странным, в больнице он видел слишком много необычных случаев.
Врач спросил: — Как вы получили эту травму?
— От ловких ручек Бай Шуйцзиня, — с ледяным лицом ответил Ван Хуаньсю.
— ...
Врач посмотрел на человека, стоявшего позади него.
Только что понурый Бай Шуйцзинь мгновенно смутился.
Хотя, на самом деле, не такие уж они и ловкие.
Но сломать человеку мизинец... Бай Шуйцзиня терзали и чувство вины, и самобичевание, и страх последствий. Любой человек с совестью чувствовал бы себя ужасно, причинив кому-то боль.
На его лице было написано раскаяние. Неужели Ван Хуаньсю прямо сейчас порубит его на куски и скормит акулам?
Хотя тот и не подавал виду, в душе он наверняка затаил злобу.
Бай Шуйцзиню хотелось броситься ему в ноги и умолять о пощаде.
Пока врач выписывал на компьютере рецепт, Бай Шуйцзинь придвинул стул и сел рядом с Ван Хуаньсю.
— Дорогой, прости, — тихо сказал он.
Его взгляд был полон раскаяния. Он был из тех людей, что расстраиваются, если у них не находится мелочи для нищего на улице, что уж говорить о ситуации, когда он всего лишь хотел согреть руки Ван Хуаньсю, а в итоге неуклюже навредил и превратил его в пациента.
В этот момент даже его радужные волосы, казалось, поблекли и утратили жизненную силу.
— Я просто хотел согреть тебе руки, мне показалось, они у тебя холодные, — его голос становился всё тише и тише, пока не превратился в комариный писк.
Ван Хуаньсю бросил взгляд на Бай Шуйцзиня, который от горя будто бы выцвел, и, не задержавшись и на секунду, отвёл глаза.
Врач, выписывая направления и рецепты, цокнул языком и покачал головой. Поняв, что именно Бай Шуйцзинь травмировал Ван Хуаньсю, он сказал: — Ну вы, родственнички, совсем неосторожные.
— Да-да-да, — закивал Бай Шуйцзинь.
— Уж не знаю, чем вы там занимались, но впредь не делайте таких опасных вещей.
— Угу, угу.
Бай Шуйцзинь опускал голову всё ниже и ниже.
— Ты сейчас мне в грудь уткнёшься, — сказал Ван Хуаньсю.
Бай Шуйцзинь...
Ван Хуаньсю взял Бай Шуйцзиня за шкирку и приподнял.
Врач хотел было продолжить: — Вы, молодёжь, совсем меры не знаете, вот и...
— Когда заживёт перелом? — ледяным тоном прервал его Ван Хуаньсю.
Его поучение внезапно прервали, вернув к сути дела. Врач на мгновение опешил. — Ну, травмы костей и сухожилий, как говорится, сто дней заживают.
— К тому же вы повредили руку, а руками постоянно что-то делаешь. Нужно быть особенно осторожным, чтобы не удариться и не задеть её.
«Это довольно долго», — понуро подумал Бай Шуйцзинь. Перелом, должно быть, очень болезненный. Он помнил, как его сосед, сломав кость в ванной, по дороге в больницу рыдал и кричал, что вот-вот вознесётся на небеса, надеялся, что его девушка забудет его и начнёт новую жизнь, и даже успел составить завещание.
Даже просроченный шоколад из ящика в общежитии был завещан школьному старшему А-Хуану.
Вот только старший А-Хуан был псом. Так что его сосед был добрым и не очень одновременно.
Сосед выл как раненый зверь, а Ван Хуаньсю, наоборот, был невероятно стоек. Сломав мизинец, он даже бровью не повёл, не говоря уже о слезах. От дома до больницы он ни разу не вскрикнул от боли.
Казалось, будто травму получил не он. Даже вопли управляющего были куда более душераздирающими.
— Дорогой, тебе не больно?
Ван Хуаньсю одарил его таким взглядом, который говорил сам за себя.
Бай Шуйцзинь...
Врач выписал рецепты, лечение было окончено, и, забрав лекарства, можно было ехать домой.
Заботливый Бай Шуйцзинь тут же включился: — Доктор, есть какие-нибудь предписания, которые мой дорогой должен соблюдать?
Врач коснулся подбородка, вид у него был такой, будто предписания и были, и не было.
Бай Шуйцзинь забеспокоился: — Доктор, ну говорите же!
Чего же он утаивает?
Врач взглянул на Ван Хуаньсю. — Держитесь подальше от ловких ручек Бай Шуйцзиня.
— ...
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|