Глава 3, часть 1

Прекрасное утро началось с того, что Бай Шуйцзинь сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим ароматом.

Запах в комнате был успокаивающим и приятным. Проведя здесь ночь, он, казалось, и сам весь пропитался этим благоуханием.

Бай Шуйцзинь смущённо улыбнулся: ему казалось, что от него приятно пахнет.

Дверь в гардеробную неподалёку была приоткрыта — кто-то там одевался. Бай Шуйцзинь, вцепившись в подушку, отчаянно кувыркался на кровати.

Щёлк...

Дверь открылась, и из гардеробной вышел Ван Хуаньсю в безупречном костюме. Высокий, статный, с бесконечно длинными ногами — он на четверть был смешанных кровей, и его невероятные пропорции тела вызывали зависть.

Он посмотрел на кувыркающегося Бай Шуйцзиня, который напоминал крокодила, поймавшего добычу и теперь барахтающегося с ней в пруду.

Ван Хуаньсю молча застыл.

Бай Шуйцзинь боковым зрением заметил фигуру у кровати и прекратил свою нелепую утреннюю зарядку.

— Муженёк, доброе утро.

«Первое утреннее приветствие — первый шаг к сближению», — подумал он.

Бай Шуйцзинь сел на кровати. Одна его белоснежная ножка откинула одеяло, а в руках он по-прежнему сжимал свою добычу — подушку. В этот момент автоматически раздвинулись шторы, открывая огромные панорамные окна во всю стену. Серебристые металлические рамы поддерживали эту гигантскую стеклянную стену высотой в два этажа. Вид отсюда открывался великолепный, но всё это напоминало огромную позолоченную клетку для птиц.

По идее, сейчас Ван Хуаньсю должен был, как нормальный человек, ответить ему: «Доброе».

Но в следующее мгновение прямо перед Бай Шуйцзинем шлёпнулась золотая карта.

Глаза Бай Шуйцзиня широко распахнулись!

Обычное утро, а потрясение — огромное.

Ван Хуаньсю холодно посмотрел на него взглядом, полным того самого зловещего обаяния и необузданного высокомерия, что присущи властным боссам из романов.

— Помни, что я сказал вчера. И прекрати свои мелкие интрижки.

Он развернулся и, шагая своими длинными ногами, бросил:

— Сегодня же переезжай из моей комнаты.

Дверь за ним закрылась.

Бай Шуйцзинь посмотрел на золотую карту, лежавшую на одеяле, поднял её обеими руками и воздел к небу.

— Симба!

...Нет, то есть, новая жизнь!

Ван Хуаньсю дал ему золотую карту, а это ведь значит, что он может тратить деньги как угодно, верно?

Больше не нужно вкалывать с утра до ночи, не нужно экономить на всём подряд.

Золотая карта стала для Бай Шуйцзиня воплощением всех его надежд на будущее. Глядя на эту надежду в своих руках, он с силой прижал её к щеке.

Обычный человек сказал бы: «Доброе утро». Злодей бы ответил что-то вроде: «Доброе утро твоей матушке». Но муженёк Ван Хуаньсю не такой, он богач — он просто даёт золотую карту.

Деньги — это неотъемлемая пища для человеческого общества, движущая сила утомительной работы и жизни. Хоть попадание в книгу и несёт смертельную опасность, он получил плату за риск.

Ранним утром Бай Шуйцзинь, бодрый и свежий, заправил золотую карту за ухо, распахнул стеклянные двери балкона и вышел обнимать мир.

Раньше, когда ему приходилось подрабатывать и вставать к восьми утра, Бай Шуйцзинь каждое утро просыпался с желанием прикончить весь мир.

А сейчас Бай Шуйцзинь, развевая своими радужными волосами, распахнул двери.

— Доброе утро, птички.

— Доброе утро, мир.

Садовники, подстригавшие кусты в саду, посмотрели на Бай Шуйцзиня, который стоял на балконе третьего этажа и обнимал мир.

— Опять с ума сходит, — пробормотал один из работников.

Стоит на ветру в одном банном халате посреди зимы.

—

Ван Хуаньсю спустился вниз. Управляющий уже ждал его у подножия лестницы на первом этаже. Он был встревожен, его брови сошлись на переносице, а на душе было тяжело.

Вчера была свадьба Ван Хуаньсю, и новости об этом позоре разлетелись по всем крупным новостным сайтам. Лицо Бай Шуйцзиня с его вульгарным, кричащим макияжем в стиле театральной маски смерти красовалось в заголовках. А его выходки на свадьбе окончательно опозорили Ван Хуаньсю.

Прошлой ночью Ван Хуаньсю привел его домой, и управляющий это видел. Увиденное повергло его в такой шок, что он не мог подобрать слов.

Когда они вернулись, у Ван Хуаньсю было мрачное лицо, так что, очевидно, молодой господин из семьи Бай ему совсем не понравился.

Называть его «молодым господином» было лестью. Семья Бай — это нувориши, выскочки. Они сорвали джекпот в лотерею, а потом им ещё несколько раз чертовски повезло с инвестициями, и так они всеми правдами и неправдами втиснулись в высшее общество.

Их воспитание и положение в обществе не шли ни в какое сравнение с великими семьями. Манеры, кругозор, взгляды на жизнь — всё было недальновидным и недостойным высшего света.

Не говоря уже о том, что этот молодой господин из семьи Бай был слишком близок с семьёй Пэй.

Это была первая трудность управляющего: Ван Хуаньсю был не в духе, что пугало. Вторая же заключалась в том, что сегодня утром на кухне сломалась пароварка, и обед, который Ван Хуаньсю должен был взять с собой в офис, не был готов.

Пароварка — вещь небольшая, сломалась и сломалась, не то чтобы не было запасных. Но беда была в плохой организации работы на кухне. Матушка Ли слишком потакала молодёжи, а те, пользуясь её добротой, тайно уносили домой разную утварь.

Сегодня утром, когда решили заменить пароварку, открыли шкаф, а он пуст — ни одной запасной. Матушка Ли дрожала от страха, что не приготовила еду, а молодые поварята остолбенели, не ожидая, что их воровство так быстро раскроется.

Молодёжь — негодяи, а Матушка Ли — простофиля.

Все неприятности свалились разом. В итоге управляющему пришлось взять всё на себя. Сначала нужно было успокоить Ван Хуаньсю, а уже потом разбираться с кухонными работниками.

Когда Ван Хуаньсю появился на первом этаже, управляющий поспешил к нему.

— Господин, вы хорошо отдохнули прошлой ночью?

— Так себе.

От этого «так себе» у управляющего потемнело в глазах. Любой ответ, кроме «хорошо», был равносилен «плохо».

Из-за этого ему стало ещё труднее сообщить новость о том, что еда не готова.

— Приготовьте комнату для Бай Шуйцзиня, пусть сегодня же переедет.

— Да, господин, — ответил управляющий.

Было очевидно, что, хотя они и новобрачные, отношения между супругами были так себе. Очень «так себе».

Ван Хуаньсю даже видеть его не хотел. Наверное, прошлой ночью он, зажав нос, лёг спать рядом с ним.

Бедный господин. Кто знает, может, Бай Шуйцзинь силой взял его, настояв на своём.

— Дядя Чжан, о чём вы задумались?

Управляющий вздрогнул.

— Ни о чём, господин. Совсем ни о чём.

— Правда? — Ван Хуаньсю взглянул на него. — А взгляд у вас какой-то мутный.

...

Старое лицо управляющего покраснело.

Увидев, что Ван Хуаньсю, кажется, расположен к разговору, управляющий перевёл тему на еду.

— Господин, будете завтракать дома?

— Нет, сразу поеду в офис.

— Господин, сегодня на кухне возникла небольшая проблема. Мы не можем прямо сейчас дать вам еду с собой.

Ван Хуаньсю, даже не взглянув на него, ответил:

— Тогда пусть кто-нибудь привезёт в офис к обеду.

Сказав это, Ван Хуаньсю словно что-то вспомнил.

— Хотя нет, забудьте. Я сегодня поем в офисе.