Глава 7. Прославленный врач

— Цуй Баньчэн… Какое знакомое имя… — произнесла госпожа Шангуань, услышав эти три слова. На ее лице появилось задумчивое выражение, словно она пыталась вспомнить, где слышала это имя раньше.

Ян Линь расхохотался:

— Я же говорил, что он мошенник! Я тоже слышал о Цуй Баньчэне. Говорят, он известный знахарь, у него много народных рецептов, а его медицинские навыки просто невероятны. Но в наше время развелось слишком много обманщиков, которые прикрываются чужим именем… Госпожа Шангуань, Три Чудесные Иглы семьи Ян — не игрушка. Вам лучше принять решение побыстрее. Если вы отказываетесь от лечения, я вынужден откланяться.

Ян Линь убрал иглы и сделал вид, что собирается уходить.

Наступило неловкое молчание. Госпожа Шангуань явно была в затруднительном положении. Подумав немного, она топнула ногой и, стиснув зубы, сказала:

— Господин Ян, прошу вас, не сердитесь. Я верю в мастерство семьи Ян. Пожалуйста, начните лечение моей дочери. Помощник Ху, проводите гостя.

Этими словами она ясно дала понять, что хочет выставить меня за дверь. Помощник Ху подошел ко мне и беспомощно махнул рукой, показывая, что ничего не может поделать.

Я посмотрел на Ян Линя, усмехнулся и развернулся, чтобы уйти.

Учитель велел мне приехать в Лоян и спасти человека, и я приехал. Но если семья Шангуань мне не доверяет, то это их проблемы.

В любом случае, задание учителя я выполнил.

Я уже направлялся к выходу, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий мужчина внушительного вида. За ним следовал худощавый старик с седыми волосами и бородой, его длинные брови придавали ему вид мудреца.

Помощник Ху поспешно встал и поклонился:

— Господин председатель, вы вернулись.

Так вот, значит, этот внушительный мужчина и был Шангуань Фу.

Ян Линь обратился к старику с седыми бровями: «Дядя!», но тот не обратил на него внимания. Вместе с Шангуань Фу он подошел ко мне и начал внимательно меня рассматривать.

Мне стало неловко под их пристальными взглядами. Я уже хотел было заговорить, как старик с седыми бровями вдруг спросил:

— Ты ученик Цуй Баньчэна, который приехал в дом Шангуань, чтобы спасти человека?

Я кивнул:

— Да, я специально приехал из родных мест. Если не верите, вот мой билет на поезд…

Он не взглянул на билет, который я ему протянул, а продолжил расспрашивать:

— Но насколько мне известно, Цуй Баньчэн не брал учеников последние двадцать с лишним лет. У тебя есть какие-нибудь доказательства?

Этот старик с седыми бровями, которого все называли «старый господин Ян», явно пользовался большим уважением. Когда он говорил, все вокруг молчали. Не только Ян Линь, но даже Шангуань Фу не смел и дышать.

Судя по его тону, старый господин Ян был хорошо знаком с моим учителем, а в его взгляде читалось ожидание.

Похоже, сегодня мне придется предъявить что-то более весомое.

Но учитель не оставил мне ничего, кроме той картины.

И он строго-настрого запретил показывать ее кому-либо, кроме меня.

Я замялся. Подумав немного и видя, как все вокруг смотрят на меня с сомнением, я решил рискнуть!

— Доказательство у меня есть. Вопрос в том, узнаете ли вы его.

Я снял рюкзак и, на глазах у всех, достал картину гор и рек, которая была со мной больше десяти лет.

Встав спиной к остальным, я развернул свиток перед старым господином Яном.

Это был горизонтальный свиток длиной около метра. Хотя он был старым и пожелтевшим, от него веяло чем-то торжественным.

Когда я развернул картину, старый господин Ян вдруг задрожал всем телом, его лицо просияло, а затем, расплакавшись, он упал передо мной на колени.

— Недостойный ученик Ян Шоучэнь приветствует шишу!

Что?

Приветствует… шишу?!

Эта неожиданная сцена ошеломила всех присутствующих. Я и сам был ошарашен. Что с этим стариком? Кто твой шишу?

— Шишу, я знал, что в эти дни вы приедете в Лоян, но не знал точной даты. Мы с господином Шангуань ждали вас на вокзале и в аэропорту, но не ожидали, что вы прибудете раньше нас.

Что значит, он знал, что я приеду в Лоян?

Я был в полной растерянности.

Лицо Ян Линя исказилось. Он бросился вперед:

— Дядя, что ты говоришь? С каких пор он стал твоим шишу? Ты же говорил мне, что видел Цуй Баньчэна всего один раз…

Не дав ему договорить, Ян Шоучэнь встал и отвесил ему звонкую пощечину.

— Негодяй! Многого ты еще не знаешь! Это твой шие, как ты смеешь ему дерзить?!

Пощечина была сильной. Ян Линь схватился за щеку, не смея возразить. Он ошеломленно смотрел на Ян Шоучэня, потом на меня, не в силах понять, что происходит.

Ян Шоучэнь снова почтительно обратился ко мне:

— Шишу, это долгая история, которую сложно объяснить за один раз. Позвольте вам сначала осмотреть госпожу Шангуань, а мы воспользуемся случаем, чтобы поучиться у вас. Не скрою, госпожа Шангуань страдает от этой болезни с семи лет, приступы случаются каждый год. Я могу лишь временно облегчить ее состояние, но если сегодня вы не поможете, боюсь, она не выживет…

Все взгляды обратились ко мне.

Я почесал затылок, все еще не понимая, как этот прославленный врач Лояна стал моим… племянником?

— Ладно, раз так, смотрите. Но предупреждаю: без моего разрешения никто не должен вмешиваться, иначе, если что-то случится, пеняйте на себя.

Сказав это, я посмотрел на четверых телохранителей:

— И вы тоже не двигайтесь.

Они и сами были только рады этому и поспешно закивали.

Под пристальными взглядами всех присутствующих я глубоко вздохнул и вошел во внутреннюю спальню, где лежала госпожа Шангуань.

Теперь, когда я был ближе, черви, копошащиеся под ее кожей, стали видны еще отчетливее.

Не знаю, связано ли это с моей особой конституцией, но я с рождения вижу то, что не видят другие, поэтому я мог видеть этих червей даже сквозь кожу.

Заметив меня, она вдруг открыла глаза. Ее взгляд был полон злобы, она смотрела на меня не отрываясь, и ее зубы скрипели.

— Господин Шангуань, принесите, пожалуйста, кисть, тушь, бумагу и чернильный камень, — спокойно сказал я, глядя на нее.

В комнате все было обставлено со вкусом, поэтому кисть, тушь, бумага и чернильный камень нашлись быстро. Я взял кисть, расстелил бумагу и, не раздумывая, нарисовал четыре рисунка.

Линии на бумаге напоминали паутину, но на самом деле это были траектории движения странных червей под кожей Шангуань Ай!

Я не был уверен, сработает ли это, но меня осенило. В любом случае, я решил рискнуть.

Затем я приложил эти четыре листа бумаги к лицу Шангуань Ай и, сев рядом, взял ее за запястье.

Она тут же закричала и попыталась укусить меня за руку.

Я не обратил на это внимания, подхватил ее за подбородок и, резко дернув вверх, вывихнул ей челюсть.

Пользуясь моментом, я тремя пальцами нащупал ее пульс и сразу почувствовал, как слабо и странно он бьется. Пульс не был стабильным, он хаотично перемещался между точками цунь, гуань и чи.

Гуймай!

Эти два слова всплыли у меня в голове.

Хотя я и понял, что она одержима странными червями, у меня не было никакого практического опыта, и я на мгновение замешкался, ослабив хватку.

Шангуань Ай воспользовалась этим, вырвалась и, вытянув пять пальцев, бросилась царапать мне лицо!