Глава 5: Магия удачи

Магия удачи

Все знали, что магия удачи – бессмысленная область изучения.

Подбросьте монетку тысячу раз, и маг удачи выиграет пятьсот один. Это была чистая правда.

Пространственная магия на более низких уровнях была едва ли полезна. Магия удачи низкого уровня на самом деле была вредна. Шансы даже осторожного практикующего совершить ошибку были намного выше, чем любые шансы на успех. И успехи, которых он действительно достигал, всегда были невелики.

В наши дни вся эта область была скорее историческим курьезом, нежели чем-то еще. Ни одна из серьезных магических династий ни за что бы не предоставила никому из своих членов ресурсы, необходимые для ее изучения.

Поэтому, когда в юности Ивена Ореллена проверили на магические способности и установили, что это магия удачи, ему сразу же предоставили возможность выбирать из имеющихся в семье наставников. Очевидно, старейшины рассудили, что его обучение другой дисциплине нужно начать как можно скорее. Он был умным мальчиком, с хорошим базовым уровнем силы. Через несколько лет, если он приложит усилия, он, возможно, сможет догнать своих сверстников даже в области, к которой у него было меньше наклонностей.

Ивен послушно выбрал наставника, который специализировался на зачаровывании предметов. В семье торговцев это считалось особенно ценным навыком, все были довольны и счастливы.

Он усердно работал. Он работал очень, очень усердно. Пока другие дети играли, он работал – вырезал руны до тех пор, пока у него не начинали дрожать пальцы, укладывал ману в нужные узоры, хотя это было похоже на попытку продуть грязь сквозь тростинку.

Он…не был в этом столь уж плох.

Но радости тоже  никакой не испытывал. Ничто никогда не давалось легко. И ему казалось, что другие юные Ореллены, изучавшие одну лишь пространственную магию, по крайней мере, иногда развлекались.

– Когда, – спросил он своего учителя, – мне начнет нравиться зачаровывать предметы?

Женщина вскинула брови: 

– Ты должен знать, что тебе повезло, что ты можешь столь хорошо изучать магию, не соответствующую твоим природным наклонностям, – ответила она. – Знаешь, не всем это дано.

– Вы имеете в виду, что это всегда будет трудно?

– Конечно, – прямо сказала она. – Ты не прирожденный маг.

Ивен был прагматичен для десятилетнего ребенка. Но он был недостаточно практичен, чтобы смириться с тем, что он будет несчастен, занимаясь чародейством до конца своей жизни.

Он продолжил учебу, но больше не уделял ей всего своего внимания. Он позволил своему росту в качестве зачарователя замедлиться.

Вместо этого он принялся старательно обхаживать самую добрую из библиотекарей в учебных архивах Анклава. Потребовалось несколько месяцев нытья и даже несколько слезинок, но в конце концов женщина сдалась.

– Хорошо, дитя, хорошо, – вздохнула она однажды днем, глядя поверх своего стола на его жалостливое лицо. – Я попрошу отдел закупок поискать свитки по магии удачи. Боги знают, что больше никто ими не воспользуется, но, по крайней мере, они не должны быть не слишком дороги.

– Спасибо, тетушка, – сказал Ивен, мгновенно просияв. – Обещаю, вы будете гордиться мной.

Несколько недель спустя начали прибывать свитки. Их оказалось гораздо больше, чем ожидал Ивен. Очевидно, некоторые люди просто отдавали их бесплатно.

– Что ж, – сказала библиотекарша, усаживая его за стол, на котором были разложены шесть самых простых свитков. – Даже когда что-то не получается, по крайней мере, ты извлекаешь уроки из неудач.

Ивен уже решил, что во что бы то ни стало добьется успеха. Если ты никогда не прекращал работать над проектом, то нельзя сказать, что ты его провалил.

Он быстро обнаружил, что все старые поговорки о практикующих удачу были правдой. Базовые заклинания оказались сущим мусором. Они были сложными, занимали часы и при этом ничего не давали. Возможно, если бы он был бессмертным, который мог бы использовать их тысячи раз, он бы увидел какой-то эффект. Как бы то ни было, Ивену не удавалось добиться какой-либо особой удачи, как бы он ни старался.

Зато это было весело.

Его магия текла естественным образом, когда он произносил бесполезные заклинания удачи. Она приятно покалывала его тело. Он чувствовал себя так, словно все это время работал с тяжелым грузом на шее, и кто-то, наконец, убрал его.

Поэтому он продолжал.

Если заклинания не помогали, он углублялся в записи в поисках более мощных вариантов.

Он начал изучать ритуалы. На подготовку ушли дни, и он потратил все свои карманные деньги на ингредиенты. Люди начали шептаться, что у него одна-единственная извилина вместо мозгов.

Но, по крайней мере, кое-какие ритуалы возымели эффект. Или казалось, что возымели.

Их эффект был незначителен. Ивен прочитал в свитке, который почти полностью был направлен против использования магии удачи, что успех зависит от попыток повлиять на вещи, имеющие наименьшее значение. Итак, он проводил свои сложные многодневные ритуалы с самыми абсурдными целями.

Однажды, когда ему было шестнадцать, он записался на ежегодный экзамен Анклава по травоведению. Не потому, что у него был какой-либо интерес к травничеству, а потому, что регистрация на экзамен заставила взрослых в его жизни почувствовать, что он, возможно, открыл новую страницу в жизни. 

Он бегло изучил материал,  ровно настолько, на его взгляд, чтобы превзойти самых худших из других испытуемых, а оставшееся время потратил на подготовку к своему самому сложному ритуалу на сегодняшний день.

Он потратил три недели, пытаясь повысить свой балл на экзамене благодаря удаче.

Экзамен, который должен был продемонстрировать мастерство в определении и использовании трав среднего уровня, состоял почти из пяти тысяч вопросов. Чтобы пройти его, нужно было заплатить, подмазать трех экзаменаторов, которые будут читать вашу работу и вынесут свой окончательный вердикт.

В конце концов, результаты Ивена оказались такими же плачевными, как он и ожидал. Но произошло кое-что странное.

В течение следующих нескольких дней, когда он изучал свои ответы на экзамене, используя тексты в библиотеке, он обнаружил вопросы, которые, очевидно, пропустил, но которые были помечены как правильные. Их было пять. Они были неправильно отмечены всеми тремя проверяющими. Шансы на то, что это случится естественным образом, были невелики... очень малы, учитывая тот факт, что никаких других ошибок экзаменаторы не допустили.

Их было всего пять, и все они были в пользу Ивена.

Это было самое убедительное доказательство, какое у него когда-либо было, что его ритуалы на удачу могут сработать. Просто их эффект нельзя было заметить, если бы он не нацелился на что-то вроде теста. Должно быть, абсурдное количество вопросов – огромное количество возможностей для того, чтобы магия сработала в его пользу, – и сделало это возможным.

Ивен прокручивал эту мысль в своей голове в течение нескольких дней, чувствуя все больший дискомфорт от собственных выводов. Удача работала в его пользу только тогда, когда он давал ей поработать над очень большим количеством вещей, при условии, что все эти вещи были неважными.

Он добился первого настоящего успеха, но чувствовал себя совершенно обескураженным.

Боги, может быть, он действительно был дураком. Что маг вообще должен был делать с такой силой?

Он подозревал, что весь ритуал почти ничего бы не дал ему, если бы повышение балла могло подвести его к порогу, который обеспечил бы ему место среди младших травников Анклава. Магический вес даже такого небольшого изменения судьбы был бы слишком велик.

В этом был смысл. Ивен знал, что это так. Прямые, контролируемые магические изменения судьбы давали ужасающую силу. Намного превосходящую ту, что доступна любому живущему мага, о котором он когда-либо слышал.

Это было все равно, что пытаться изменить свой курс, просто взяв дорогу и передвинув ее, вместо того, чтобы просто направить свои стопы в новом направлении. Он был слишком большим мечтателем.

Но и пусть! Ему по-настоящему нравилась магия удачи. И он по-настоящему ненавидел зачаровывать предметы.

Его родители были злы, что он провалил экзамен. Его учитель в конце концов пригрозил оставить его ради более усердных учеников, если он полностью не откажется от магии удачи. Он по-прежнему нравился своим друзьям, но теперь они были достаточно взрослыми, и его одержимость непонятным и бессмысленным магическим искусством превратилась из забавной причуды в неловкий момент, который им было неудобно обсуждать.

Он знал, что ему нужно взять себя в руки, но вместо этого обижался целую неделю.

Он отложил в сторону обучающие свитки, которые соответствовали его уровню младшего мага, и начал читать дневник Векса – древнего практика магии удачи, достигшего самого высокого уровня мастерства, когда-либо известного. 

Он жил задолго до того, как магические звания были более менее стандартизированы по всему континенту, но его заявления указывали на то, что он был кем-то вроде современного чародея, достигшего стадии превосходства.

Уровнем чуть ниже мага.

Большинство историков считали дневник Векса художественной выдумкой. Но Ивену он нравился, когда ему было десять. Ему нравилось представлять, что однажды он превзойдет Векса.

Он не перечитывал его годами и теперь, по прошествии лет, пришел к выводу, что Векс, очевидно, был эдаким чудаком – человеком, который оказался настолько интересным, что никто другой не мог находиться рядом с ним.

И теперь, когда его настигла полоса неудач, Ивен читал дневник Векса, чтобы выпустить злость на кого-то, кроме себя.

И эта дева, впечатленная моими познаниями приливов и отливов судьбы, действительно сопровождала меня на моем пути многие мили, и ее низменное влечение ко мне было столь ясно мне, как капризы моей госпожи удачи...

– Да, – злобно сказал Ивен, – ведь каждая женщина, идущая в том же направлении, что и ты, жаждет тебя. В том-то и смысл.

Я сказал ей, что между нами ничего не может быть, потому что она была низкого происхождения и некрасива. Но я милостиво позволил ей сохранить лицо, немного поспорив, когда она принялась настаивать, будто я неправильно истолковал ее намерения.

– Надеюсь, она ударила тебя в пах за то, что ты назвал ее нищей и уродливой, – сказал Ивен, пнув библиотечный стол по ножке сильнее, чем это было необходимо.

Он и Векс продолжали в том же духе некоторое время. Векс был очень самоуверен, и он был очень зол на него за это.

И если бы не моя величайшая сила, требующая так много моего тела и магии, я бы наверняка превзошел этот рубеж...

– Все ноешь, ноешь, ноешь, – сказал Ивен. 

Это была самая распространенная жалоба Векса. Он считал, что его величайшей силой как практикующего магию удачи является то, что он называл своим чувством Капризов удачи. Это казалось излишне причудливым способом показать, что он может сказать, повезло кому-то или чему-то или нет.

Очевидно, заклинание, которое Векс использовал для этого, было придуманным им гибридом между продвинутой магией удачи и базовой магией эмпатии. А Векс, будучи придурком, не был силен в магии эмпатии.

Векс хотел иметь возможность использовать свое Чувство удачи, а затем развить его с помощью одну из своих техник, позволяющих изменить судьбу другого человека. Предположительно, для того, чтобы ему было легче выманивать у людей деньги, что было его любимым занятием.

Но использование эмпатического заклинания отнимало у Векса так много сил, что он никогда не смог бы завершить следующий набор заклинаний.

Ивен фыркнул, прочитав еще одну жалобу на то же самое. Векс, по-видимому, ничего не знавший о недостатках своей собственной личности, начал верить, что ограничения его эмпатии были вызваны неким барьером, созданным богами, чтобы не дать ему стать слишком могущественным.

– Идиот, – фыркнул Ивен. – Ты не Хамила из Лэмпа. Боги даже не знают твоего имени. И зачем тебе вообще понадобилось придумывать какое-то причудливое заклинание? Почему ты просто не использовал технику прорицания?

Даже практикующий маг такого уровня, как он, мог сделать базовое предсказание о том, что случится с ближайшим к нему объектом или человеком. Конечно, существовало около тысячи способов помешать предсказанию, но только в том случае, если вы сами были практикующим магии. Векс волновался, потому что ему, черт возьми, было трудно предугадать удачу местного бармена.

Высокомерный ублюдок, подумал Ивен. Векс потратил годы своей жизни впустую, пытаясь выломать дверь, потому что думал, что он слишком особенный, для того чтобы просто постучаться.

Однако, мгновение спустя, Ивена поразило сбивающее с толку осознание.

– Стоп... – сказал он вслух. – Почему никто больше не гадает на удачу?

Он порылся в своих воспоминаниях, пытаясь вспомнить кого-нибудь, кто это делал. Но Векс был единственной исторической личностью, которая вообще заботилась о том, чтобы предсказывать удачу другим людям. Вся область магии удачи, какой бы она ни была, была построена на предположении, что смысл ее в том, чтобы изменить свою судьбу.

Переместить всю дорогу судьбы вместо того, чтобы читать карту.

Однако, подумал Ивен, если бы у тебя была карта, разве ты не мог бы просто развернуться и отправиться в лучшем направлении?

Ивен Ореллен еще не осознал этого, но эта простая идея была самой важной, которая когда-либо приходила ему в голову.