Глава 1. Перерождение (Часть 2)

Лу Яньцин была крайне недовольна этим сном и резко открыла глаза.

— Быстрее, помогите вытащить ее! — радостно воскликнул Ли И.

Молодой полицейский вытащил Лу Яньцин из смятой передней части машины, словно редиску из грядки.

— Такая серьезная авария, а ты цела и невредима! — изумленно сказал Ли И. — Посмотри на свою машину, она всмятку. Девушка, ты в рубашке родилась.

Лу Яньцин ошеломленно коснулась своей шеи — гладкая кожа, ни следа ранения.

Но она отчетливо помнила, как осколок стекла порезал ей шею, и кровь хлынула повсюду.

Лу Яньцин заглянула в салон машины — ни капли крови.

— Неужели я не ранена? — пробормотала она неуверенно, не понимая, было ли ранение сном, или сон про дерево гинкго приснился ей уже после ранения.

Ли И знал, что многие после аварии получают психологическую травму, особенно такая молодая девушка. Он поспешил ее успокоить:

— Это хорошо. Тот парень тоже перепугался до смерти. Если бы с тобой что-то случилось, ему бы конец пришел. У его новой машины отказали тормоза, он чуть не натворил больших бед.

Виновник ДТП, Цзя Дин, здоровенный мужчина ростом метр восемьдесят с короткой стрижкой, сжался между полицейскими, перепуганный, как цыпленок.

Выглядел он действительно сильно напуганным.

Лу Яньцин, не обращая внимания на остальное, добродушно спросила:

— Это точно был несчастный случай? Вы тоже из дорожной полиции?

— Я полицейский, — ответил Ли И. — Я как раз закончил смену, увидел аварию и остался помочь.

— Спасибо.

Затем Лу Яньцин достала телефон и позвонила в полицию, заявив, что ее пытались убить.

Ли И, крепкий мужчина, потерял дар речи. Похоже, у девушки совсем не было психологической травмы после аварии.

— Вы думаете, это было умышленное убийство? У вас есть доказательства? Или подозреваемые?

— Нет, — уверенно ответила Лу Яньцин. — Просто подозрение.

Ли И предложил ей сообщить родителям. Лу Яньцин выглядела так, будто вот-вот расплачется:

— Меня давно выгнали из дома. Прах моей мамы еще не остыл, а отец уже женился на любовнице. И только что выяснилось, что эта любовница беременна.

Ли И проникся к ней сочувствием. Как свидетель, он сопроводил ее в полицейский участок для дачи показаний, а затем предложил подвезти домой.

Лу Яньцин подумала и назвала адрес на Старой улице.

Через полчаса Ли И остановил машину и неуверенно спросил:

— Вы живете здесь?

Это была старая улица с обветшалыми воротами. Слева находилась парикмахерская, справа — магазинчик «Все по два юаня», мигающий разноцветными неоновыми огнями.

Место не выглядело приличным, скорее напоминало странные парикмахерские двадцатилетней давности, которые работали по ночам, но стрижкой там не занимались.

Лу Яньцин почти не помнила это место и тоже засомневалась, но все же твердо кивнула.

Когда Ли И уехал, Лу Яньцин открыла дверь ключом. Ворота тяжело скрипнули: «Скр-и-и-ип».

Это был сыхэюань, оставленный ей матерью.

Пройдя через заброшенный и пришедший в упадок передний двор, она оказалась в центре просторного двора. Лунный свет падал на дерево гинкго, окрашивая его зеленым сиянием.

Лу Яньцин погладила толстый ствол дерева и осторожно спросила:

— Это ты меня спасло? Или мама?

Перед смертью она видела бесчисленные зеленые огоньки, которые растворялись в ее крови, сливаясь в зеленое море.

Это зеленое море исцелило ее раны, нежно вынесло на берег, а в ушах звучал мамин голос, зовущий ее.

— Лу Яньцин, возвращайся в старый дом. Сделай то, что должна, и тогда мы снова увидимся.

Дерево гинкго зашелестело листьями.

— Я смогу снова увидеть маму? — спросила Лу Яньцин.

Мягкий зеленый свет перетек в ключ, который она держала в руке, и мир в ее глазах внезапно изменился.

Изумрудное сияние, словно мириады светлячков, смешалось с ясным лунным светом, окутывая дерево гинкго, будто легкая зеленая вуаль.

Двери нового мира распахнулись перед ней. Лу Яньцин широко раскрыла глаза.

Ах, это…

Это было слишком ненаучно!

В тот момент Лу Яньцин еще не знала, что такая чистая зеленая духовная энергия символизирует бурлящую жизненную силу.

Лу Яньцин убедилась, что ранение не было сном, когда обнаружила, что платок, в который она завернула ожерелье, был весь в крови.

Рубиновое ожерелье, пропитавшись кровью, казалось, изменило цвет, приобретя фиолетовый оттенок.

В общем, все было крайне ненаучно.

Лу Яньцин коснулась гладкой шеи, чувствуя, как ее мировоззрение рушится в одно мгновение. Она не могла никому об этом рассказать, и психологическое давление было огромным.

— Суеверия — это невозможно, в этой жизни — точно невозможно.

Она бормотала себе под нос во дворе: — Если объяснять с научной точки зрения, возможно, моя мама была принцессой с другой планеты и принесла с собой таинственные инопланетные технологии. А я, как дочь инопланетной принцессы, унаследовала таинственную инопланетную силу и была воскрешена рубиновым ожерельем с инопланетными технологиями?

— И к тому же я могу видеть энергию, невидимую для земных существ, например, зеленый свет на дереве гинкго.

— Да, точно, так и есть.

Лу Яньцин даже не подумала, что это была не наука, а научная фантастика.

Побыв немного в таком состоянии самовнушения, словно дурочка, Лу Яньцин успокоилась, нашла чистую комнату, прибралась и решила переночевать там.

Неожиданно, едва коснувшись подушки, она крепко уснула.

Во сне зеленый свет с дерева проник через окно и окутал ее.