Глава 471. Незваный гость

Жун Янь тихо вздохнула рядом с Гу Цзыянем: — Так этот гуцинь принадлежал госпоже Янь. Брат Цзыянь говорит, что гуцинь — это священный предмет, трогающий душу, и он бережно относится к любому инструменту. В его комнате для игры на цине их очень много, в том числе и подобранных им в разных местах. Есть даже один потрескавшийся, старый гуцинь. Я каждый день ухаживаю за его инструментами, так что знаю это наверняка. Что поделать, брат Цзыянь — настоящий фанат циня.

Ее слова звучали с легким оттенком досады, но каждое из них было пропитано собственничеством, давая понять окружающим, насколько близки ее отношения с Гу Цзыянем.

Поначалу все подумали, что между Гу Цзыянем и Янь Цзыюань что-то есть, раз он подобрал ее гуцинь. Что он относится к ней как-то по-особенному. Но после объяснений Жун Янь всем стало ясно, что Гу Цзыянь просто ценит хорошие инструменты, независимо от того, кому они принадлежат.

Гу Цзыянь взглянул на Жун Янь, слегка нахмурившись. Казалось, он хотел что-то сказать, но сдержался. Краем глаза он посмотрел на Янь Цзыюань.

Хотя лицо ее было бледным, на губах играла легкая улыбка. Когда Жун Янь закончила говорить, Янь Цзыюань спокойно произнесла: — Твой брат Цзыянь — человек утонченный, а я — обычная. Мне нравится делать то, что считается варварством.

Сказав это, она снова села на свое место. Служанка за ее спиной налила ей чаю. Янь Цзыюань сделала небольшой глоток и похвалила: — Хороший чай!

Ее движения были плавными и естественными, словно вокруг никого не было. Однако пальцы, сжимавшие чашку, слегка дрожали, и немного чая пролилось…

Атмосфера в зале стала напряженной. Организатор состязания решил разрядить обстановку, сменив тему: — Наше состязание подошло к концу. Победительницей стала госпожа Сюэ Сюэ… — Он произнес несколько поздравительных фраз, а затем поднял поднос с кристальным деревом феникса. — Это дерево теперь ваше, госпожа.

На лице Нин Сюэмо расцвела улыбка. Она протянула руку, чтобы взять приз, но вдруг снаружи раздался резкий звук циня, словно разрывающаяся ткань.

Этот звук был подобен грому среди ясного неба. Все вздрогнули.

Организатор вздрогнул особенно сильно. Его рука дрогнула, и поднос упал. Кристальное дерево феникса разбилось на десятки осколков…

Мое кристальное дерево феникса!

Нин Сюэмо смотрела на осколки, не в силах сдержать отчаяния.

Этот предмет был подобен яйцу: целым он обладал наибольшей силой, но разбившись, терял всю свою ценность, словно яйцо, из которого вытекли белок и желток, оставив лишь пустую скорлупу.

Тем временем снаружи зазвучала мелодия. Переливчатые ноты разносились над озером.

Мастерство игравшего было очевидно. Всего несколько нот произвели ошеломляющий эффект, заставив замолчать всех цинь-мастеров на корабле.

Мастер! Непревзойденный мастер! Виртуоз, подобного которому мы еще не слышали!

Лица присутствующих светились восторгом. Все бросились к окнам, чтобы увидеть игравшего. И замерли, словно пораженные заклинанием.

В лунном свете по воде медленно плыла лодка. На носу сидел мужчина в красном.

На его коленях лежал гуцинь, темно-синий, как ночное небо, переливающийся в лунном свете.

Лодка оставляла за собой рябь на воде. Круглая луна, словно серебряный диск, сияла в небе, а темно-синий небосвод служил ему фоном.

Красные одежды развевались на ветру. Черные, как смоль, волосы ниспадали на плечи.

Его лицо было необыкновенно красивым. Казалось, от его легкой улыбки распускались цветы.