Глава 95. Наказание палками

Черно-красные палки со свистом обрушивались на тело Цзи Юньхао.

После трех-четырех ударов на его теле уже показалась кровь.

Цзи Юньхао не хотел терять лицо принца перед всеми. Когда наказание только началось, он еще мог стиснуть зубы и терпеть, но через несколько ударов он не смог сдержать стон. После дюжины ударов он уже стонал в голос, и с каждым новым ударом его стоны становились все громче, почти переходя в крик боли! Холодный пот градом катился по его лбу.

Неподалеку император Лэ Сюань слушал его душераздирающие вопли с мрачным лицом!

Всего лишь наказание палками, насколько это может быть больно? Неужели мужчина, к тому же принц, не может вынести такого? Что это за крики?! Позорит всю императорскую семью! Император вспомнил, как в былые времена, сражаясь на поле боя, он был ранен отравленной стрелой. В армии не хватало медикаментов, и лекарь извлек стрелу и выскоблил яд из кости без всякого Мафэйсаня. Крови натекла целая миска, все генералы побледнели от страха, но он не издал ни звука и даже смог перешучиваться с лекарем.

Именно поэтому он тогда заслужил прозвище «Принц Железной Крови», снискав уважение и преданность всей армии, что заложило основу для его последующей борьбы за власть.

Обладая твердым характером, он, естественно, не желал, чтобы его сыновья и внуки были такими бесхребетными, и презирал трусов, которые при малейшей боли начинали кричать.

Изначально Цзи Юньхао был любимцем императора Лэ Сюаня, но после этого случая он впал в немилость, и отношение императора к этому сыну заметно охладело. Но это уже другая история.

Цзи Юньхао был готов прикусить язык и умереть!

За свою жизнь он не раз получал ранения, и его не раз наказывали палками. Но такой боли он еще не испытывал.

Казалось, палки посыпали солью. Каждый удар обжигал, словно укус пчелы, словно его резали на куски. Боль была такой невыносимой, что он не мог сдержать криков и не мог не извиваться.

Но перед началом наказания его руки и ноги закрепили специальными железными обручами, так что он не мог вырваться. Его тело лишь отчаянно извивалось, слезы и сопли текли по лицу, он был похож на гусеницу в предсмертной агонии.

Окружающие, видя его ужасные страдания, один за другим падали на колени перед императором Лэ Сюанем, моля о пощаде. Даже Цзи Юньхуан вступился:

— Отец-Император, Шестой брат уже осознал свою ошибку. К тому же он с детства рос в неге, может, уменьшить количество ударов?

Лицо императора Лэ Сюаня было мрачным, как вода. Он тоже считал, что этот его сын действительно слишком избалован и нуждается в суровой закалке!

— Продолжать бить! Ни одного удара меньше! Кто еще будет просить, того Я накажу вместе с ним!

Эти слова заставили всех замолчать.

Император Лэ Сюань все еще не успокоился и приказал:

— Заткните ему рот! Чтобы больше не выл, как резаный!

Тут же рот Цзи Юньхао заткнули специальным кляпом, и он больше не мог издать ни звука.

Из-за невыносимой боли Цзи Юньхао страдал так сильно, что хотел потерять сознание, но не мог.

Когда он сам наказывал других плетью, он боялся, что им будет недостаточно больно. Теперь, когда били его самого, он желал, чтобы в мире вообще не существовало такого чувства, как боль…

Он неотрывно смотрел на мальчика, совершенно не понимая, чем он так провинился перед ним, что тот решил расправиться с ним так жестоко.

В его сознании мелькнул образ Нин Сюэмо, и сердце вдруг екнуло!

Фигура этого мальчика была на восемьдесят процентов похожа на фигуру Нин Сюэмо!

Он снова вгляделся в его лицо. Он знал, что на мальчике была маска.

Он пристально смотрел в его глаза…

У этого мальчика были необыкновенно ясные и чистые глаза, сияющие, как вода, прозрачные, как озеро.