☆、007

Кажется, он понял ещё одну причину расставания. Опустив голову, он втайне сокрушался.

Внезапно большая рука опустилась ему на макушку, взъерошив аккуратно уложенные чёрные волосы. Юань Жомин поднял лицо и растерянно спросил:

— Зачем?

— М? Ничего. Вижу, ты расстроен? — Цюань Юйфэн сказал это так невозмутимо, словно обращался со своей младшей сестрой.

Из-за этого неожиданного жеста мужчины взглядов посетителей кафе, обращённых на них двоих, стало ещё больше.

— Кхм… — Он прочистил горло и решительно сунул купюры, которые держал в руке, в карман пиджака собеседника. — В любом случае, сегодня я настаиваю на том, чтобы угостить тебя.

Юань Жомин оставил мужчину, с которым ему было немного не по себе, и поспешно покинул кафе, что выглядело как паническое бегство.

В первый рабочий день после выходных Юань Жомин, как и следовало ожидать, услышал в столовой для персонала сплетни о себе и Цюань Юйфэне.

Он не мог понять, почему людям так нравится обсуждать личную жизнь геев. На словах они поддерживают однополую любовь, а за спиной любят посплетничать и покритиковать.

И с каких-то пор он даже привык, сталкиваясь с этими уничижительными шутками, сохранять чувство юмора и даже присоединяться к ним, подтрунивая над собой.

Он надеялся, что, поняв, что это всего лишь беспочвенные слухи, люди постепенно потеряют интерес, но прошло три дня, а сплетни и не думали утихать.

— Жомин, твоя новая цель — Юйфэн? Ты уверен, что этот парень может принять мужчин?

Он притворился дурачком и отмахнулся, подумав про себя, что уже давно всё отрицал, почему же эти люди не слушают, что он говорит, а продолжают спрашивать.

— У вас, геев, такие высокие стандарты?

— Ха-ха, возможно, — небрежно ответил он, не понимая, какая связь между чувством прекрасного и тем, что он гей. Разве не все люди одинаковы?

Стоило закончиться небольшому совещанию, как ему пришлось терпеть насмешки окружающих. Наконец коллеги разошлись по своим рабочим местам, и Юань Жомин всё-таки вздохнул.

В этот момент последняя коллега-женщина, уже взявшаяся за ручку двери и собиравшаяся выйти, вдруг остановилась и оглянулась.

Сердце ёкнуло. Он подумал, что язвительная Лу Сюаньцзин, если решит, что у него что-то неясное с её заклятым врагом Цюань Юйфэном, неизвестно как начнёт язвить и насмехаться.

— Если тебе тяжело, то не поддакивай им.

Он никак не ожидал услышать фразу, которая звучала как забота, но была произнесена довольно недружелюбным тоном. Он не сразу нашёлся, что ответить:

— А?

— Что «а»? Ты действительно странный. Если недоволен, так и скажи. Вечно улыбаешься и шутишь, кто знает, что у тебя на уме.

— Я и не… недоволен…

— Но тебе ведь это не нравится? — Лу Сюаньцзин, уже собиравшаяся уходить, развернулась и посмотрела прямо на него. — Вот когда из других отделов прибегают спросить, расстались ли вы с Чжу Юйяном, ты просто ответь им: «Не ваше собачье дело!» Я действительно восхищаюсь твоим терпением, как ты можешь так спокойно и вежливо общаться с этими сплетницами.

— Эм… — Услышав такое прямо в лицо, он действительно не знал, как реагировать.

Юань Жомин подумал и вдруг рассмеялся:

— А я-то думал, ты скажешь, что у меня нет вкуса или что-то в этом роде…

Женщина с недоумением посмотрела на него:

— Почему? Кого тебе любить, с кем ему быть — какое мне до этого дело?

— Ха-ха… И то верно.

— Говорю же, Юань Жомин, ты слишком беспокоишься о мнении других! — сказала Лу Сюаньцзин с улыбкой. Её лицо под макияжем всё ещё выглядело немного высокомерным, но в нём появилось больше дружелюбия.

Держаться за руки на улице, ужинать при свечах в дорогом ресторане, даже такой простой жест, как накинуть на плечи тёплый шарф — возможно, другие геи на это способны, но он действительно не мог.

Но есть такие робкие люди, как он, а есть такие, как Лу Сюаньцзин, не боящиеся слухов и сплетен. И Чжу Юйян как раз принадлежал к последним.

Только после расставания ему захотелось спросить того мужчину: был ли он счастлив в те дни, когда они встречались? Стоило ли оно того?