Глава 2. Отпусти

Аньсин — небольшой город, и аэропорт здесь тоже небольшой. В зале ожидания было мало людей, большинство пассажиров без дела смотрели в свои телефоны.

— Я уже проголодался. Хочу малатанг.

— А я хочу молочный чай.

— Сюй Цзуй, а ты? Что хочешь поесть?

Сюй Цзуй, не отрываясь от рабочей тетради на коленях, отметила галочкой очередной вариант ответа:

— Мне всё равно.

— Тогда мы вдвоём сходим купим, а ты посмотришь за рюкзаками.

— Хорошо.

Парни ушли. Сюй Цзуй достала телефон, посмотрела на время, затем открыла список контактов и последний обмен сообщениями с неким человеком три дня назад. Её пальцы набрали несколько слов на клавиатуре.

Она помедлила, глядя на строку ввода, затем выключила экран, так и не нажав «отправить».

Вскоре у выхода стали появляться пассажиры с чемоданами. В прежде тихом зале ожидания вдруг стало шумно.

Сюй Цзуй закрыла ручку и, сосредоточенно глядя на выход, пыталась разглядеть в толпе знакомую фигуру.

Три года не виделись, интересно, как он изменился?

Когда он уезжал, то был всего лишь семиклассником, невысоким, худеньким и довольно улыбчивым.

Пассажиры один за другим выходили из зоны прилёта, но ни один из них не был похож на того, кого она помнила.

Голоса вокруг стали громче, люди шли туда-сюда, толпясь у выхода.

Обзор Сюй Цзуй был полностью перекрыт, и ей пришлось встать, поднимаясь на цыпочки, чтобы осмотреться.

В этой сутолоке она заметила высокую фигуру, выделявшуюся среди остальных, словно журавль в стае кур.

— В такую холодину в футболке… С головой, видимо, не дружит.

Бросив лишь один взгляд, Сюй Цзуй отвела глаза и продолжила высматривать нужного человека.

Этот «журавль» направился прямо к ней.

Неужели он услышал её слова про «не дружит с головой»?

Сюй Цзуй опустилась на пятки и нерешительно сделала шаг назад, наткнувшись икрами на холодную металлическую скамейку.

Шум вокруг словно отдалился, и в ушах наступила тишина.

Привлекающая внимание фигура остановилась перед ней.

Сюй Цзуй несколько секунд смотрела на него, и в её голове возникла невероятная мысль.

Его высокая фигура полностью заслоняла её, и близость ещё больше усиливала ощущение давления.

Несколько секунд стояла тишина.

— Всего три года прошло, а ты меня уже не узнаёшь?

Сюй Цзуй нервно кашлянула:

— Ты… ты… ты Хэ Яньсюй?

Не может быть. Как такое возможно? Всего три года, а он так вырос!

Со всех сторон на них смотрели, и хотя половина его лица была скрыта маской, Сюй Цзуй показалось, что он улыбнулся.

Сюй Цзуй сразу расслабилась:

— Это правда ты?

Он погладил её по голове. Девушка носила короткую стрижку до ушей, кончики волос были мягкими и шелковистыми.

— Давно не виделись.

Низкий, чуть хрипловатый голос с лёгкой улыбкой совсем не был похож на тот «квакающий», который она помнила.

Но интонация была знакомой, и Сюй Цзуй окончательно убедилась, что перед ней Хэ Яньсюй. Радость, смешанная с раздражением, вытеснила первоначальную нервозность, и она без колебаний отвесила ему пару ударов кулаком.

— Ах ты, неблагодарный! Мороженое, которое я тебе покупала, значит, зря ушло? Вернулся и даже не сообщил мне!

Он запустил руку в её волосы, провёл от макушки до уха и, пощипав мочку, словно уличного котёнка, лениво принял эти удары.

— Сильнее стала.

Позади раздался неуверенный голос Ван Чэна:

— Брат?

Тан Цилин с четырьмя стаканчиками молочного чая в руках радостно подбежал к ним, глядя на Хэ Яньсюй как на диковинку:

— Вау! Вот это ты вымахал! Стильно выглядишь!

— Тан Цилин! — взревел Ван Чэн. — Разлил бы чай — убил бы тебя!

Приехали втроём, а из аэропорта вышли уже вчетвером. Всю дорогу компания школьников в форме оживлённо болтала, словно стайка воробьёв, и только выйдя из аэропорта, немного успокоилась.

Ван Чэн украдкой взглянул на Сюй Цзуй, которая укладывала вещи в багажник, доел малатанг и тихо сказал:

— Брат, скажу тебе, всю дорогу моя… сестра была не в духе.

Сюй Цзуй почувствовала на себе взгляд и машинально посмотрела в их сторону.

Тан Цилин, посасывая молочный чай через трубочку, сказал:

— Точно! Ты поступил очень некрасиво. Видел, как она обрадовалась, увидев тебя? Мы же вместе выросли, а ты даже не написал ей о своём возвращении. Не понимаю, о чём ты думал. Хорошо, что она не злопамятная.

Ван Чэн рассмеялся:

— Потому что обычно она мстит сразу на месте, да?

Хэ Яньсюй отвёл взгляд, потирая ноющую грудь.

— Садитесь в машину, — сказал водитель. — Куда едем?

— Брат, может, ко мне? Родителей нет дома, они в командировке уже несколько дней.

Мама Ван Чэна была тётей Хэ Яньсюя, а отец Хэ Яньсюя — дядей Ван Чэна по материнской линии, так что он называл его «братом» искренне.

— К бабушке. Микрорайон «Минчжу».

Тан Цилин взглянул на уже потемневшее небо, выбросил пустой стаканчик из-под чая и протянул руку, чтобы похлопать Хэ Яньсюя по плечу.

Хэ Яньсюй отступил на полшага.

Тан Цилин опустил руку и почесал затылок:

— Увидимся завтра. Я домой.

Совсем стемнело. Стоя у подъезда, Ван Чэн неуверенно посмотрел на Хэ Яньсюя:

— А почему у бабушки дома не горит свет?

Хэ Яньсюй нахмурился:

— У тебя есть ключи от её квартиры?

— Нет. Может, мне маме позвонить?

Луч фонарика осветил их троих.

— Цзуйцзуй, Ван Чэн.

Сюй Цзуй и Ван Чэн одновременно ответили:

— Мама.

— Крёстная.

Женщина перевела взгляд с Сюй Цзуй на Ван Чэна, луч фонарика скользнул по лицам обоих детей. Убедившись, что они целы и невредимы, она вздохнула с облегчением.

Затем она задержала взгляд на самом высоком из них и, помедлив, неуверенно спросила:

— Сюйсюй?

Аньсин — город маленький, и местные жители либо знают друг друга, либо являются дальними родственниками.

Родители Сюй Цзуй были в хороших отношениях с семьями Ван и Хэ, и трое детей росли вместе, как родные братья и сёстры.

Хэ Яньсюя в детстве часто отправляли к бабушке, а иногда, если у неё были дела, он оставался у Сюй.

Стоявший в темноте парень снял маску. В свете фонарика его кожа казалась ослепительно белой, а любые пятна на ней — пугающе яркими.

— Крёстная, это я.

Взгляд Сюй Цзуй упал на его костяшки пальцев, и она вздрогнула.

— Как повзрослел! Чуть не признала, — сказала мама Сюй. — Твой отец только что звонил, я так и подумала, что вы здесь. Твоя бабушка в больнице.

Услышав про больницу, все притихли.

Сюй Цзуй с беспокойством посмотрела на Хэ Яньсюя. Всю дорогу ей казалось, что он сильно изменился: стал молчаливее, не таким улыбчивым, как раньше, словно его что-то тяготило.

Неужели он внезапно вернулся из Города C из-за этого?

— Но ничего серьёзного, — продолжила мама Сюй. — В такое время посещения уже закончились. Завтра я тебя к ней отведу.

Сюй Цзуй услышала, как стоявший рядом с ней парень тихонько вздохнул с облегчением.

— Мой дядя звонил? — спросил Ван Чэн.

— Твоя мама тоже мне звонила. Раз дома никого нет, приходите эти дни к нам обедать.

Мама Сюй взяла Сюй Цзуй за руку:

— Где твой рюкзак?

Сюй Цзуй повернула голову и как ни в чём не бывало ответила:

— Вон, у Хэ Яньсюя.

— Человек только с самолёта, с чемоданом, а ты ещё и рюкзак ему свой подсунула. совсем его за служанку держишь?

Мама Сюй протянула руку, чтобы взять рюкзак со спины Хэ Яньсюя, но он отступил на шаг:

— Крёстная, всё в порядке. Он не тяжёлый.

Сюй Цзуй обняла маму за руку и потянула её вперёд:

— Ничего страшного. Он так редко приезжает.

— Такой здоровяк, не устанет, — добавил Ван Чэн, идя рядом.

— Крёстная, а что у нас сегодня на ужин? — спросил Ван Чэн.

Поужинав, Ван Чэн и Хэ Яньсюй разошлись по гостевым комнатам. Мама Сюй отправила Хэ Яньсюя принять горячий душ и дала ему тапочки и халат папы Сюй.

Хэ Яньсюй, вытирая полотенцем полусухие волосы, стоял у двери гостевой комнаты, глядя на полоску света, пробивающуюся из-под двери. Он взялся за ручку и медленно открыл дверь.

Свет торшера мягко освещал сине-белое полосатое детское одеяло. Девушка перекатилась на кровати, оперлась руками о матрас и подняла голову. Короткие волосы растрепались, а на щеках появились ямочки, когда она улыбнулась.

Рука Хэ Яньсюя замерла.

Взгляд Сюй Цзуй скользил по его влажным волосам, по слегка распахнутому вороту халата, открывавшему вид на грудь, и обратно. Она подняла большой палец вверх:

— Супер!

Хэ Яньсюй вошёл в комнату, повесил полотенце на ручку двери, повернулся боком и быстро запахнул халат.

— Что-то хотела?

— Чего стесняешься? Мы же в детстве в одной ванне купались.

Хэ Яньсюй открыл дверь и сделал приглашающий жест:

— Если у тебя нет дел, я пойду отдыхать.

Сюй Цзуй вскочила с кровати и с разбегу прыгнула на него.

— Хэ Яньсюй, ты ужасен!

Хэ Яньсюй, словно по рефлексу, раскинул руки и поймал её. Лёгкий аромат апельсина окутал его, тёплое тело прижалось к его груди.

Прыгая, Сюй Цзуй, похоже, совсем не думала о том, что он может её не поймать или не удержать.

Он смотрел на маленькую родинку на шее девушки, чувствовал, как её тело прижимается к нему, и всё его тело одеревенело. Он освободил одну руку, чтобы поставить её на пол.

Она обхватила его за шею руками, а ногами — за талию, повиснув на нём, как ленивец:

— Эй, даже двух слов не дал сказать, сразу выгоняешь. Нехорошо.

Хэ Яньсюй обхватил её тонкую талию, ему стало трудно дышать. Он сжал пальцы на её мягкой пижаме и другой рукой взял её за воротник, слегка приподняв.

Он отвёл взгляд, посмотрел на их тени на стене и сглотнул:

— Отпусти.