Глава 6. Нежные чувства

Поначалу он совершенно не интересовался этой женщиной. Ему даже не было любопытно увидеть её лицо под маской. Но теперь, по непонятной причине, им овладело странное волнение.

Сердце словно дрогнуло от её тихого всхлипа.

Ему не терпелось увидеть её лицо, хотелось, чтобы она осталась рядом.

Маска медленно сползала с лица Лун Лэ-лэ…

От боли у неё не было сил сопротивляться, она лишь тяжело дышала.

В темноте он увидел очертания её лица, но разглядеть черты не смог.

Дуаньму Цзюэ отложил маску и потянулся к настольной лампе, но вдруг замер.

— А-а… — её тихий стон разбил ему сердце. — Больно…

Этот возглас боли заставил его отказаться от мысли включить свет. Боясь причинить ей ещё больше страданий, он отдёрнул руку. — Расслабься, скоро боль пройдёт.

Нежные ласки.

Боль, смешанная со сладкой истомой.

В конце концов она уснула в его объятиях. Лун Лэ-лэ не знала, сколько времени прошло, когда она снова открыла глаза. Комната была по-прежнему темна, а рядом лежал незнакомый мужчина.

Сейчас её разум был ясен, но ноющая боль внизу живота не давала забыть о том, что произошло.

С трудом поднявшись с кровати, она быстро накинула на себя одежду и взглянула на спящего мужчину. Ей хотелось увидеть лицо того, кто лишил её невинности.

Рука Лэ-лэ потянулась к лампе, но она засомневалась. Если она увидит его лицо, то никогда не сможет забыть. Это же мужчина, который отнял у неё самое ценное!

Нет.

Лучше забыть этот кошмар, чем хранить тяжёлые воспоминания. То, что потеряно, уже не вернуть.

Надо уходить отсюда!

Передумав включать свет, Лун Лэ-лэ подбежала к окну и выглянула. К счастью, это был второй этаж. Воспользовавшись тем, что никого не было рядом, она перелезла через подоконник и убежала.

Ха… Лун Мэй-на!

Похоже, вся ваша семья любит играть со мной в грязные игры! Два года назад ваши родители столкнули меня с лестницы, из-за чего я два года провела как в тумане. А теперь ты лишила меня невинности. Новые обиды на старые — я всё запомнила!

Я не забуду эту ненависть. Всё, что ваша семья мне задолжала, я верну сполна!

У входа в больницу…

— Госпожа, где вы были? Я вас повсюду искала! — Сяо-юнь бросилась к Лэ-лэ, как только та появилась.

— Всё в порядке, — Лун Лэ-лэ покачала головой, не желая её волновать. — Просто прогулялась.

— Вы меня напугали! Старшая госпожа вдруг отослала меня, и я подумала, что она опять что-то с вами сделала. Слава богу, всё хорошо! — Сяо-юнь прижала руку к груди, потом посмотрела на одежду Лэ-лэ. — Госпожа, что это на вас надето?

— Ничего особенного. Сяо-юнь, принеси мне чистую одежду.

— Хорошо.

Вернувшись в палату, Лэ-лэ переоделась. С момента её похищения прошло уже полдня, близился вечер. Лежа в чистой одежде на кровати, она старалась делать вид, что ничего не случилось. Всё, что произошло в «Хуо Сэ Шэн Сян», казалось дурным сном.

— Госпожа, только что звонили из семьи Дуаньму. Господин Дуаньму узнал, что вы очнулись, и скоро приедет за вами. Палату уже закрыли, нас просят ждать у входа.

Кивнув, Лэ-лэ с помощью Сяо-юнь вышла к главному входу. — И ещё, Сяо-юнь, никому не говори, что я пришла в себя.

— Почему?

— У меня есть на то причины, — ответила она, её взгляд потемнел. Терпение и притворство — вот её оружие. Только так она сможет усыпить бдительность своих врагов.

Дядя, тётя, Лун Мэй-на… Кто из них желает ей добра?

Даже Дуаньму Цзюэ… Она не знала, что у него на уме.

— Но… господину Дуаньму тоже нельзя говорить? Он так обрадуется, когда узнает, что вы больше не… больны.

— Обрадуется? Он так презирал меня, когда я притворялась слабоумной. Пусть теперь помучается, — с усмешкой сказала Лун Лэ-лэ, словно это была шутка.

Сяо-юнь послушно кивнула. — Как скажете, госпожа.

Время шло…

Час…

Два…

Багровые краски заката сменились ночной тьмой. На улицах зажглись фонари. Они прождали у входа в больницу больше часа.

— Почему он ещё не приехал? — нахмурилась Лун Лэ-лэ.

— Может быть, пробки? Госпожа, давайте ещё немного подождём.

Хотя Лун Лэ-лэ начинала терять терпение, она послушалась Сяо-юнь. Прошло ещё полчаса. Поднялся сильный ветер.

Внезапно хлынул ливень.

Лун Лэ-лэ нахмурилась, её лицо стало таким же мрачным, как небо.

— Госпожа, давайте зайдём в больницу, спрячемся от дождя. Господин Дуаньму скоро будет, — Сяо-юнь потянула Лэ-лэ за рукав.

Лэ-лэ перехватила её руку. — Хватит ждать! Пошли! — Два, а то и три часа она прождала. Что бы ни случилось, он не должен был оставлять её здесь так надолго, даже не позвонив и не прислав сообщение. Она начала сомневаться в искренности Дуаньму Цзюэ.

Он что, думает, что с глупой девушкой можно так обращаться?

Она сама посмотрит, какой у этого господина Дуаньму характер!

Лун Лэ-лэ решительно остановила такси и вместе с Сяо-юнь села в машину.

В это время в гостиной дома Дуаньму Цзюэ гневно кричал в телефонную трубку: — Кто эта женщина в маске?! Я хочу, чтобы «Хуо Сэ Шэн Сян» нашли её во что бы то ни стало!

Просторный сад, роскошный особняк — всё здесь говорило о богатстве семьи Дуаньму.

В гостиной царила напряжённая атмосфера. Дуаньму Цзюэ с силой бросил телефон, и все слуги вздрогнули, опустив головы. Они боялись даже взглянуть на него.

С мрачным лицом он смотрел на серебряную маску, оставленную той женщиной на диване. Гнев в его глазах вспыхнул с новой силой. Он нахмурился.

Эта проклятая женщина просто взяла и сбежала?!

Не оставив никакой информации, кроме этой серебряной маски. Как ему найти эту дерзкую девчонку?

Дуаньму Цзюэ тяжело вздохнул и устало опустился на диван, прикрыв лоб рукой. Перед его глазами мелькал смутный образ той женщины.

— Господин, уже три часа прошло. Когда вы собираетесь выезжать? — робко спросил слуга.

Дуаньму Цзюэ вопросительно посмотрел на него. — Выезжать? Куда?

— Вы забыли? Вы же собирались в больницу за госпожой Лун. Она ждёт вас у входа.

— Ха… Пусть ждёт.

— Но… на улице сильный дождь.

За окном барабанили капли дождя. Он холодно взглянул на улицу и фыркнул, снова отворачиваясь. — Тогда скажите ей, что я занят и не смогу сегодня за ней приехать.

— Слушаюсь…

В тишине гостиной вдруг послышались чьи-то шаги, сопровождаемые плеском воды. — О, чем это ты занят? Может, мне помочь?

Вслед за шагами раздался серебристый женский голос.