2.

2.

Старый, покрытый трещинами экран мобильного телефона. Несколько строк текста, словно ручей, пробивались сквозь тесные расщелины, преодолевали опасные водовороты, прошли через тысячи трудностей и невзгод, вобрав в себя всю боль разбитого сердца и отчаяние, и наконец, через Интернет, смогли увидеть дневной свет.

«Каждый раз, когда я пытаюсь протестовать, мне говорят, что я слишком чувствительна, и затыкают рот пословицей: „У кого совесть чиста, тому нечего бояться“. Но если бы это касалось тебя, не думаю, что ты смог бы безропотно радоваться жизни в мире, нашпигованном камерами наблюдения.

В тот день она с самодовольным видом объявила: „В столовой установили еще три камеры“.

И вот, они есть в классах, в коридорах, в столовой, даже в школьном автобусе. Я постоянно подозреваю, что и в туалетах они тоже есть. Ко всем ученикам относятся как к скоту, неспособному к самоконтролю, и транслируют нас на большой экран на первом этаже.

Эти одноглазые чудовища в белых пластиковых корпусах, восседающие высоко на балках, — за их темными объективами наверняка стоит свирепый рабовладелец.

Она сказала: „Как только я выхожу за ворота школы, я включаю видео и смотрю за вами до конца уроков. Мне плевать на интернет-трафик, я просто хочу, чтобы вы привыкли быть одинаковыми и на людях, и когда вас никто не видит. Только когда вы достигнете такого же усердия в учебе, как выпускники старшей школы, я со спокойной душой отключу видео“.

Я думала, это была последняя демонстрация силы, но оказалось — это лишь начало кошмара.

На следующий день после обеда она высокомерно стояла на трибуне и сорок минут изливала свой гнев, отмечая имена провинившихся учеников на схеме рассадки цветными маркерами так, будто на каждого надели позорный красный мешок.

— Я видела, как вы разговаривали, озирались по сторонам, смотрели на часы, заранее собирали рюкзаки. Причины и степень вашей вины — все это я для вас отметила. Те, кто сидел на задних рядах и шептался, — мне достаточно одного щелчка мыши, чтобы отчетливо услышать, о чем вы говорите. Неужели вы думаете, что если классного руководителя нет на месте, то можно творить что угодно прямо под носом у дежурного учителя? А знаете, что еще смешнее? Я видела, как кто-то читал обязательный учебник китайского языка, часть вторую. Мы что, уже дошли до второй части? Разве было задание читать учебник? Зачем ты его читал?

— Сегодня утром я вызвала его из класса и спросила: „Ты всю домашнюю работу сделал?“ А этот парень мне отвечает: „Всю сделал“. Объем домашних заданий, которые мы, учителя, даем, строго рассчитан по времени, которое требуется ученикам на их выполнение. Почему другие не закончили, а ты закончил? Из этого я могу сделать вывод, каково на самом деле твое отношение к домашней работе.

Когда она говорила, то обычно высоко задирала подбородок, голос ее становился выше, а речь — быстрее. Казалось, будто даже самые нелепые вещи, произнесенные ею, могли обрести логику и смысл, будто она могла все разложить по полочкам.

Возможно, в их глазах „наблюдение“ уже стало таким же учебным инструментом, как и все остальное.

Не все пришли на физкультуру — проверить по камерам; показательные выступления на уроке музыки — смотреть по камерам; лестница в коридоре — установить камеры; даже во время обеденного перерыва специальный человек сидит перед экраном и следит по камерам.

Я не рассуждаю о каких-то там „правах человека“ — это слишком громкие слова, я не могу себе такого позволить.

Но вот что: одна панорамная камера высокого разрешения без слепых зон стоит от трехсот до восьмисот юаней, а обычный комплект из стола и стула — всего шестьдесят юаней.

Неужели вы не видите, что столы и стулья, которыми пользуются ученики, разваливаются так, будто это антиквариат прошлого века? Стоит их чуть подвинуть, как они издают предсмертный скрип.

Неужели вы не видите, что на спинках этих стульев написаны названия других школ? Неужели необходимые для учебы предметы — это всего лишь подобранный где-то бракованный товар?

Если выбирать между классом с одной камерой и четырьмя радиаторами отопления и классом с четырьмя камерами и одним радиатором, я безоговорочно выберу первое.

Даже элементарное отопление не обеспечено, а вы кичитесь огромным количеством камер. Не слишком ли это смешно?

Я права, моя дорогая госпожа Директор?

— «Обвинительный акт»