Глава 11 (Часть 2)

Лю Чжишуан уставилась на источник звука ледяным, пронизывающим взглядом.

Вэнь Люгуан в ужасе прикрыла рот рукой, съёжившись, как тихая перепёлка, боясь, что если издаст ещё хоть звук, Чжишуан её просто растерзает.

Вскрикнула не Яо Цзинсянь, получившая пощёчину, а стоявшая рядом и наблюдавшая за всем Вэнь Люгуан. Иначе режиссёр Цзян И так бы не подскочил.

Яо Цзинсянь получила пощёчину правой рукой Лю Чжишуан. По несчастливому стечению обстоятельств, в ладони всё ещё торчал осколок фарфора, попавший туда, когда Яо Цзинсянь наступила ей на руку. Поэтому осколок оставил на щеке Яо Цзинсянь красную царапину, из которой начали сочиться капельки крови. Смешавшись с кровью, которая уже была на ране Лю Чжишуан, это выглядело особенно плачевно.

Вэнь Люгуан вскрикнула именно поэтому: от удара Чжишуан осколок вошёл в рану глубже, и Чжишуан наверняка было очень больно.

Этот крик был вызван искренним сочувствием, но и её малодушием тоже.

Лю Чжишуан глубоко вздохнула, подавляя подступающий гнев, и больше не смотрела на раздражающую Вэнь Люгуан.

Яо Цзинсянь ошеломлённо стояла на коленях. Она стояла на коленях, а Лю Чжишуан — над ней, что облегчало нанесение удара. К тому же, Лю Чжишуан сначала зафиксировала её левой рукой, а правой накопила силу. От пощёчины щека Яо Цзинсянь сначала онемела, потом её обожгло болью, а затем она снова онемела, почти потеряв чувствительность.

— Ладно, ладно, идите обе обрабатывать раны, — с тревогой в голосе сказал Цзян И.

«Что это вообще такое?»

Сначала Яо Цзинсянь вылила на Лю Чжишуан воду, что, с натяжкой, можно было списать на импровизацию, хотя и с явным оттенком личной неприязни. Но потом, когда Лю Чжишуан собирала осколки, наступить ей на руку — это уже было похоже на умышленное причинение вреда.

Если бы госпожа Вэнь вовремя не оттолкнула Яо Цзинсянь, неизвестно, насколько сильно пострадала бы рука Лю Чжишуан.

Но никто не ожидал, что Лю Чжишуан, под предлогом повторного прогона, даст сдачи, влепив пощёчину. Осколок в её руке рассёк лицо Яо Цзинсянь, и таким образом она отомстила на месте.

Прослушивание обернулось настоящей драмой с травмами.

— Чжишуан, я отведу тебя в больницу, — услышав разрешение Цзян И, Вэнь Люгуан тут же схватила Лю Чжишуан за здоровую левую руку и потянула к выходу.

— Подожди, — остановила её Лю Чжишуан.

Вэнь Люгуан чуть не подпрыгивала от нетерпения: чего ещё ждать?

Лю Чжишуан повернулась к Цзян И и вежливо сказала:

— Режиссёр Цзян, вы ещё не объявили, кто прошёл в третий тур.

— Ох, — спохватился Цзян И, прокашлялся и громко объявил: — Лю Чжишуан проходит в третий тур прослушивания.

Старшекурсница понимала персонажа поверхностно, Яо Цзинсянь — внешне, а Лю Чжишуан уловила и форму, и дух.

Все присутствующие искренне согласились с этим результатом.

…

В университетской клинике.

Медсестра умело извлекла осколок из раны Лю Чжишуан и обработала её йодом.

Вэнь Люгуан, стоявшая рядом, наблюдала за этим с искажённым лицом, её черты смешались, она вся сморщилась. Не знающий подумал бы, что ранена именно она.

Лю Чжишуан не выдержала и пнула Вэнь Люгуан по голени, раздражённо сказав:

— Больно не тебе, чего ты корчишь рожи?

— Мне больно смотреть, — обиженно ответила Вэнь Люгуан.

Рука медсестры, смазывавшая рану йодом, дрогнула и вышла за пределы раны.

Ничего страшного. Она спокойно продолжила перевязывать рану марлей.

Лю Чжишуан резко втянула воздух от такой приторности.

Но Вэнь Люгуан неправильно поняла и подумала, что ей больно. Она наклонилась и начала дуть на её ладонь.

Лю Чжишуан тут же выставила указательный палец левой руки и с отвращением ткнула Вэнь Люгуан в лоб, отталкивая её назад. Чувствуя сильное раздражение, она вздохнула:

— Я тебе говорила, что ты иногда… слишком прямолинейна?

Хотя ей хотелось прямо сказать «приторно и сентиментально», слова на языке сменились на менее обидное «прямолинейна».

Вэнь Люгуан на мгновение замерла и начала серьёзно размышлять.

Лю Чжишуан потёрла переносицу, посмотрела на её чистое и красивое лицо и, поколебавшись, добавила:

— Я имею в виду слова.

Фразы вроде «мне больно смотреть» были слишком сентиментальны.

Лю Чжишуан опустила голову и случайно встретилась с насмешливым взглядом медсестры. Её красивое лицо покраснело, и она поспешно объяснила:

— Я знаю, ты долго жила в Канаде и привыкла к западному способу выражения эмоций, но у нас в стране эмоции выражают иначе. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Китайцы сдержанны, иностранцы экспрессивны.

«Если объяснить, что Вэнь Люгуан долго жила за границей, медсестра, наверное, не поймёт неправильно».

— Ты имеешь в виду, что моё поведение и слова слишком вестернизированы, и мне нужно соответствовать местным обычаям, так? — осенило Вэнь Люгуан.

Лю Чжишуан с облегчением кивнула:

— Да.

Вэнь Люгуан почувствовала, что её осенило. «Так вот что нравится Чжишуан!»

Она на мгновение задумалась, а затем произнесла нараспев, словно в арии:

— О, Чжишуан, мой дорогой друг! Боже мой, я не могу поверить своим глазам, ты ранена? Это ужасно! Твоё несчастье подобно червю в яблоке, сломанной подкове, испорченной индейке! Да благословит тебя Господь, что может быть печальнее ранения?

Лю Чжишуан посмотрела на неё взглядом, в котором не читалось явных эмоций.

Но Вэнь Люгуан почувствовала пронизывающий до костей холод.

После пяти секунд молчания Вэнь Люгуан плюхнулась на колени:

— Я была неправа.

Что может быть печальнее ранения?

Сейчас Вэнь Люгуан было печальнее, чем от ранения.