Глава 5 (Часть 2)

»

Говоря это, она большими глотками уплетала уже остывшую еду.

В столовой готовили большими порциями. Горячая еда была ароматной, но остывшая, плавающая в маслянистом соусе, становилась жирной и невкусной.

— Может, не будешь это есть? — с сочувствием спросила Тан Бао.

— Нельзя переводить еду, — ответила Вэнь Люгуан, выкроив секунду в своей спешке.

Лю Чжишуан, глядя, как Вэнь Люгуан жадно поглощает еду, с некоторым бессилием сказала:

— Ешь помедленнее, я не уйду.

Если бы она ушла, эта маленькая дурочка Вэнь Люгуан могла бы и подавиться насмерть.

Вэнь Люгуан, с набитым ртом, не могла говорить. Она показала ей большой палец, давая понять, что услышала, и послушно замедлила темп еды.

Ела она очень сосредоточенно, глядя только в тарелку, и съела всё дочиста, даже соус вымакала булочкой.

Когда Вэнь Люгуан закончила, Лю Чжишуан посмотрела на сверкающий поднос и снова потеряла дар речи.

«Как-никак, богатая наследница во втором поколении, а тарелка после неё чистая, как миска, вылизанная собакой».

Насытившись, Вэнь Люгуан удовлетворённо улыбнулась:

— Пойдём, пойдём.

— Ты, кажется, забыла о своём соревновании с Чжоу Мянем? — холодно напомнила Лю Чжишуан.

— Нет, конечно, — честно покачала головой Вэнь Люгуан.

— Или ты считаешь, что проиграть не страшно? — безразлично спросила Лю Чжишуан.

Вэнь Люгуан подошла к ней ближе, почти касаясь плечом плеча, и показала экран своего телефона:

— Смотри.

На экране была открыта стена кампуса Киноакадемии. Вверху была работа Чжоу Мяня. Шёл июнь, и самым красивым пейзажем кампуса, который он заснял, были лотосы в начале лета. Композиция, свет, цвета — всё демонстрировало его профессиональный уровень.

Лю Чжишуан слегка повернула голову к Вэнь Люгуан. Та по-прежнему выглядела уверенной в успехе, с уголков её губ не сходила самодовольная улыбка.

Вэнь Люгуан пролистала экран вниз. Фотография, появившаяся перед глазами, заставила Лю Чжишуан на мгновение замереть.

Это была... она.

На фотографии Лю Чжишуан стояла спиной к камере. Высокая, с длинными ногами, тонкой талией и изящными костями — идеальные пропорции. Её каштановые, слегка вьющиеся волосы были выпрямлены и перекрашены обратно в чёрный цвет.

Она обернулась, показав половину лица в профиль. Её блестящие тёмные волосы мягко развевались, а чёткая линия подбородка была совершенна, словно у статуи.

В её тёмных глазах, казалось, струился свет — не чистый и невинный свет юности, а скорее сияние души, прошедшей через долгие годы, но сохранившей свою яркость.

Солнечный свет был ярким, но её сияние затмевало солнце.

Тёплый, бархатистый голос Вэнь Люгуан прозвучал у самого уха:

— Чжишуан, ты — самый красивый пейзаж кампуса в моих глазах.

Лю Чжишуан молча сжала кулаки и опустила голову, её худенькие плечи слегка дрожали.

Прошло довольно много времени, прежде чем она подняла голову. Её жемчужные зубки прикусили нижнюю губу, а на прелестном лице появился лёгкий румянец.

Она пристально посмотрела на Вэнь Люгуан, протянула руку и нежно коснулась её щеки. В её глазах плескались волны эмоций, словно она хотела сказать тысячу слов.

А потом со всей силы шлёпнула Вэнь Люгуан по голове.

— Я сегодня тебя долго терпела! Ты что, сливочное масло, такая приторная? Я — самый красивый пейзаж в твоих глазах? Даже младшеклассники уже не пишут таких банальных признаний! Ты что, думаешь, это очень романтично?

Сказав это, Лю Чжишуан решительно отвернулась, скрестив руки на груди, но не смогла сдержать расцветшую на лице улыбку.

«Ладно, — призналась она про себя, — Вэнь Люгуан немного приторная, но это как сливочный крем — милая приторность».

Вэнь Люгуан схватилась за голову и застонала, морщась от боли. Обиженно она пробормотала:

— Я говорила от чистого сердца.

Получив ни за что по голове, она тоже разозлилась, но не осмелилась выплеснуть гнев. Помолчав немного, она вдруг сказала:

— Твоё лицо должно извиниться перед академией.

— Что? — удивлённо обернулась Лю Чжишуан.

Вэнь Люгуан подумала и решила, что права. Она хлопнула себя по бедру и праведно заявила:

— С тех пор как я вошла в Киноакадемию, я смотрела по сторонам, но так и не увидела ни пейзажа, ни человека красивее тебя.

«Поэтому ты должна извиниться перед академией. Ведь взгляды людей в конечном итоге останавливаются на тебе, и они запоминают только тебя. Твоя красота затмевает изначально прекрасные пейзажи этого кампуса».

Лю Чжишуан, конечно, поняла невысказанные слова Вэнь Люгуан. Её алые губы слегка приоткрылись, румянец на прелестном лице стал гуще. В конце концов, она отвернулась и больше не смотрела на Вэнь Люгуан.

Вэнь Люгуан смотрела на затылок Лю Чжишуан, уныло потирая ушибленную голову. Она твёрдо решила проявить характер: нельзя же получать побои ни за что, а потом самой же лезть к Лю Чжишуан. Пора начать одностороннюю холодную войну.

Она взяла телефон, чтобы посмотреть результаты голосования студентов. Увидев их, она тут же радостно воскликнула:

— Чжишуан, иди сюда, посмотри на количество голосов!

На экране фотография Лю Чжишуан, которую сделала Вэнь Люгуан, лидировала с огромным отрывом, набрав почти в четыре раза больше голосов, чем работа Чжоу Мяня.

Лю Чжишуан и не подозревала, что Вэнь Люгуан только что мысленно решила объявить ей холодную войну. Услышав зов, она подошла и, взглянув, тоже была потрясена.

Вэнь Люгуан улыбалась Лю Чжишуан во весь рот, являя собой идеальный пример человека, который «помнит добро, но забывает зло»:

— Многие думают так же, как и я.

Вэнь Люгуан не разбиралась в фотографии, но она разбиралась в людях.

Чжоу Мянь проиграл с самого начала.

По сравнению с безжизненным пейзажем, живая, дышащая красотой девушка, конечно, привлекала гораздо больше внимания.