Глава 4

Аллан засмеялся, чисто и отчетливо:

— Давайте сделаем вид, что мы этого не слышали, — с этими леденящими душу словами он протянул мне сборник. Вытянув руку, Аллан с легким стуком вложил книгу в мою дрожащую ладонь.

«Когда любовь осталась в прошлом». Символично.

Затем Аллан развернулся, чуть ослабив темно-красный шарф на шее, а мне ничего не оставалось, кроме как разглядывать его темноволосый затылок. Хотелось надеяться, что это не я стала причиной его раздражения. В этот самый момент Аллан вновь бросил на меня взгляд. Когда наши глаза встретились, я подумала, что будет неплохо, если мое сердце так и остановится. Быть может, это был лишь плод моей иллюзии, но его глаза словно хотели что-то сказать...

Однако его взор задержался на моем лице едва ли больше трех секунд, а затем гладко выбритый подбородок мужчины дернулся обратно, и Аллан зашагал прочь. Его спина медленно растворилась в улице, залитой алым светом. Эта сцена была мне до боли знакома. Настолько, что я готова была поверить, что все, что только что произошло, было всего лишь наваждением, а та картина, которая предстала передо мной сейчас, – реальность.

***

Весь обратный путь домой я, казалось, находилась в оцепенении. Бредя по улице, расположенной менее чем в часе езды от центра города, я была занята мыслями о безупречной и красивой коже Аллана. Даже его холодные и прозрачные голубовато-серые глаза не выходили у меня из головы, будто бы его образ навсегда запечатлелся в моей памяти, а при малейшем воспоминании о том, как его колкий взгляд медленно скользил по моему лицу, все мое тело покрывалось мурашками.

— Эй, Мелисса!

— ...Я вернулась, мам.

— А как же твоя шляпа!

Стоило мне вернуться домой, как мама тут же принялась выяснять, где моя покупка. Матушка, единственное хобби которой, – смотреть в окно с постным лицом, увидев мои пустые руки, сразу же выскочила на улицу.

— Я решила не менять шляпку, которая досталась мне от тёти и бабушки несколько лет назад.

— Что? Как можно выходить в свет в такой старомодной вещице? Неужели ты думаешь, что сможешь выделиться с помощью этого? Я же дала тебе достаточно денег, чтобы купить что-то хорошее!

— ...Она довольно аккуратная. Разве что немного скромная.

— Значит, ты вернулась с пустыми руками? Не купила шляпку от Сары, но зато приобрела бесполезную книгу? Тьфу!

— Ох, я приобрела лунную ленту для своей шляпки. Хочу попросить Миссис Керни об услуге. А этот сборник стихов я купила потому, что у меня осталось немного денег.

Похоже, мои слова привели маму в бешенство, и она принялась колотить себя в грудь:

— Мелисса! Ты всё ещё думаешь стать автором?

Когда я была еще подростком, то призналась матушке, что хочу стать писательницей, однако ее реакция была крайне негативной. С тех пор я не заводила подобных разговоров, но... Она, как и следовало ожидать, все равно ничего не забыла.

— ...Это просто сборник стихов, мам. Мне хотелось почитать стихи этой осенью...

— Нет ничего страшного в том, чтобы сочинять и мечтать стать писателем, – разъяренным быком фыркнула матушка, оборвав мои слова, — но разве твоим приоритетом не должен быть поиск хорошего мужа? Судя по всему, ты совершенно не понимаешь, о чем я говорю. Ты ведь могла бы вести неторопливую жизнь за счет богатств своего мужа и тратить его состояние на свое хобби. Понимаешь?

Мечта, которой все равно не суждено сбыться. Эти простые материнские слова неприятно кольнули меня.

Матушкины размышления о замужестве продолжались, как и всегда, довольно долго. Выдержав это испытание, я отправилась прямиком к Миссис Керни и вручила ей шляпку и ленту, попросив красиво все украсить. Затем я в одиночестве расположилась за письменным столом в своей комнате. Мне хотелось отвлечься, потому что на сердце было неспокойно. Поэтому естественным шагом для меня в такой ситуации было обратиться к недавно приобретенной поэзии. По правде говоря, собранные в книге стихотворения не произвели на меня особого впечатления. Все-таки эта покупка была довольно импульсивна. Я бегло просматривала стихотворения и сухо щурила глаза, полусерьезно перелистывая страницы, словно чувствуя себя обязанной делать это. Пожалуй, лишь стихотворение под названием «Улица» заставило мой взгляд задержаться.

 

«На улице есть тень, что ты оставил,

Когда ушёл, мне не сказав ни слова.

Теперь же я стою на крае скал,

Льну к крышке плотно закрывшегося гроба.

Где ты, за чьей спиной любила я укрыться

В дождливый, сумрачный, тяжелый день и час.

Мне больно даже от мысли, что случится,

Если еще хоть сутки не увижу Вас»

 

Когда я прочла первую строчку, то, конечно же, подумала об Аллане.

Мне всегда было любопытно узнать природу любви. Думаю, меня не покидало это чувство с самого начала моего существования. Безусловно, при этом я не пыталась говорить о страсти. Моё любопытство касалось зарождения влюбленности, когда люди признавались друг другу в любви. Помню, однажды я спросила матушку о том, почему она решила стать Миссис Коллинз. Ответ, который, не задумываясь, дала моя мать, пришивавшая пуговицу к старому пальто, был таким:

— Средства к существованию.

Ее голос был сух, и она произнесла это даже не отрываясь от нитки и иголки. Пожалуй, именно такой ответ я и ожидала или пыталась убедить себя в этом, так что я не была разочарована.

Конечно, у меня есть чувства к Аллану, однако это была лишь простая влюбленность. Я не строила иллюзий относительно возникновения отношений с ним. И также прекрасно понимала, насколько Мелисса Коллинз была бедна для Аллана Леопольда. Мне было нечего сказать, если бы кто-то посмеялся надо мной за то, что я знала об этом, не имея никого, кого можно было бы любить.

Я сразу же спросила, когда услышала новость о том, что Виола только начала встречаться.

— Почему ты выбрала именно этого человека?

Ну, не ожидала нормального ответа, но всё же спросила её. Мне просто было любопытно. Что касается того, в каком смысле и убеждении все начали любить, то было моей слишком давней заботой.

— Потому что я одинока.

Виола ответила с абсолютно спокойным лицом:

— Мир такой большой, а мы все слабые юнцы, Мел. Я подумала, что было бы неплохо иметь кого-то, на кого можно опереться. Человека, полностью на моей стороне. Разве это не было бы одинаково для всех?

Я не знала, что она имела в виду и просто сдержанно кивнула, но все же, осталась при своём мнении. Хах, это было довольно по-детски. Я считаю, в этом мире не могло быть никого другого на моей стороне, кроме меня самой. Конечно, я чувствую что-то к Аллану, но это было всего лишь простое увлечение...

Итак, это значит, что у меня нет никаких ожиданий, что у меня могут возникнуть чувства к нему. Неприятно признавать, но я отчетливо вижу причину тому, что я не могу завести нормальных, адекватных отношений. Вся суть в чувстве собственной неполноценности. Когда я влюблялась, то не могла пережить это со спокойной душой. Не думаю, что была бы единственной, кто испытывал нечто подобное, но я и сама не могла понять, как неосознанно поддавалась этому чувству. Это было просто неотразимо, и меня увлекло.

В этом мире есть один замечательный тип людей. Они, которые могут легко украсть чье-то сердце и душу, просто не способны не выглядеть ослепительно в любом виде. А я явно не отношусь к этому типу, оттого для меня немыслимо признаться в любви тому, кто безо всяких объяснений и понимания похитил мое сердце. Мне остается только беспомощно ждать, когда эта любовь угаснет.

Если бы я была такой же расчетливой, как моя мать, то непременно попыталась бы. Будь у меня достаточно смелости, чтобы начать отношения по такой простой причине, как «просто мне было так одиноко», подобно Виоле, многое бы изменилось. Однако все эти мысли тоже ничего не значили. Аллан Леопольд слишком далек и недосягаем для меня, а ведь мы были совсем близко друг от друга, когда я с ним столкнулась. Возможно, мы с ним даже вдохнули один воздух. Если нет, то, по крайней мере, может быть, совсем чуточку. Было ли в этом смысле естественно думать о нем при чтении этого стихотворения?

Когда я подумала о его дыхании, моё сердце почему-то стало тягостным.

Неожиданно раздался стук. Я резко вскинула опущенную голову и посмотрела на стихотворение. Тоненькое пламя, сидевшее на самом кончике свечи, опасно подрагивало.

— Мелисса.

Это был голос Миссис Керни. Поспешно открыв дверь, я увидела ее невинное улыбающееся лицо, демонстрирующее выступающие передние зубы. В своей маленькой руке она держала шляпку. Вилообразный чепец, окаймленный небесно-голубой бархатной лентой.

— Неужто вы уже закончили, мадам?

— Да, взгляните.

Желая отогнать назойливые мысли, я пару раз покачала головой и приподняла шляпку.

— Что вы думаете?

Я повертела в руках шляпу, красиво обёрнутую яркой лентой. Как и следовало ожидать, мастерство Миссис Керни не вызывало никаких сомнений. Шляпка не выглядела новой, но была достаточно элегантной, чтобы я могла носить ее в ближайшее время:

— Красота. Спасибо.

— Какое облегчение.

Она улыбнулась мне своим красивым лицом. В этот момент я вдруг поняла, что никогда не слышала историю любви Миссис Керни. Не знай я, что она пережила разлуку с мужем, непременно расспросила бы ее раньше... Что до того, как Миссис Керни оказалась в нашем доме, то она уже давно была знакома с моим отцом, еще в то время, когда ее муж поступил на военную службу. Неожиданно во время обучения Мистер Керни скончался, ну а мой отец, сочувствуя Миссис Керни, которой некуда было идти, предложил ей устроиться в наш дом в качестве прислуги.

— Вам есть что сказать о шляпе?

— Ох...— неожиданно я задумалась. Будет ли уместно спросить об этом сейчас? Я слышала, что время прихода Мисисс Керни совпало с днём моего рождения, следовательно, с тех пор минуло уже двадцать лет. Помолчав немного, я осторожно начала, намереваясь сразу же извиниться, если Миссис Керни проявит признаки дискомфорта — Мадам, в последнее время меня преследуют мысли о любви, поэтому мне немного любопытно...

— О любви... — Мадам улыбнулась, глядя на кончики моих пальцев, нервно теребящих шляпку, а я рассеянно блуждала взглядом по сторонам, не зная, куда смотреть. Время уже было закатное, и в коридоре без окон царила тьма. Единственным источником света были зеленовато-коричневые глаза мадам. — Значит, вы влюблены? — она быстро делает выводы.

— Что? Для меня это... – смутившись, я неловко замялась на полуслове. Главное, чтобы Мисисс Керни ничего не сказала моей матери. — ...Всё потому, что из-за того, что я потратила не так много денег на шляпку, я взяла сборник стихов, и он оказался о любви.

— Не исключено. Когда я была такой же юной, как и вы, я тоже любила поэзию.

— Вообще-то я хотела купить не совсем этот поэтический сборник. Как назло, мне слегка не хватило денег!.. — не знаю, почему я начала объясняться по этому поводу… — Итак, как Мадам влюбилась? Чем заслужил доверие ваш муж, чтобы вы решили, что готовы к браку? Я слышала, что он был благородным...

— ...

— Ну... Если вы чувствуете себя неловко, можете не отвечать мне.

— Это не очень приятные воспоминания, — улыбка Миссис Керни потускнела, и она перевела взгляд на небо, словно погрузившись в раздумья. Честно говоря, её ответ немного превзошёл мои ожидания. — ...Мне грозила опасность.