Глава 7. Похороны и неожиданности

Кто-то тихонько говорил с дядюшкой Цзян, после чего тот подошел к Юань Юань.

— Юань Юань, все пришли рано, — сказал он. — Гример из больницы уже привел в порядок тело твоего отца. Катафалк и все остальное тоже готово, как и портрет. Мы пригласили ритуального мастера. Вот траурная повязка и головной убор. Можно начинать церемонию выноса тела.

Юань Юань поняла, что столько всего было сделано без ее участия. Она была благодарна за такую заботу и, взглянув на знакомые лица, низко поклонилась.

— Спасибо вам, дяди и тети! — сказала она, не сдерживая слез. — Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, я обязательно помогу.

Она достала десять тысяч юаней и протянула их дядюшке Цзян.

— Дядюшка, посмотрите, пожалуйста, кто оплатил все расходы. Я хочу поблагодарить их.

Юань Юань подошла к телу отца. Возможно, благодаря работе гримера, его лицо выглядело умиротворенным. По ее щекам снова покатились слезы. Двадцать с лишним лет она радовала его своим присутствием, и вот теперь они разлучены навсегда. «Отец, иди спокойно, — подумала она. — Я обязательно добьюсь справедливости и найду того, кто причинил тебе зло. Он заплатит за это в десятикратном размере».

В этот момент к Ван Юань Юань подошел Гуань Шаокунь, директор завода пластмасс, вместе со своим сыном Гуань Пэном, который хромал. Гуань Шаокунь был давним другом ее отца, они знали друг друга уже больше десяти лет, и их семьи часто общались. Гуань Пэн был на восемь лет старше Юань Юань и в детстве часто ее обижал.

— Дядя Гуань, — вежливо поздоровалась она. — Спасибо, что пришли проводить моего отца.

Гуань Шаокунь держал в руке письмо и с притворной заботой сказал:

— Юань Юань, ты обещана Гуань Пэну. Вот письмо от твоего отца. Гуань Пэн — твой будущий муж. Говорят, зять — полсына. Он теперь член вашей семьи, так что пусть он разобьет траурный горшок.

Слова Гуань Шаокуня поразили Юань Юань как гром среди ясного неба. Дрожащими руками она взяла «письмо отца» и открыла его. Это действительно был почерк ее отца, такой же твердый и решительный, как и он сам.

«Дочь моя, Юань Юань, — говорилось в письме. — Я пишу это письмо в отчаянии. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Гуань Пэна. Вы поддержите друг друга в будущем. Вы ведь вместе росли, хорошо знаете друг друга».

На письме не было ни даты, ни подписи, ни свидетелей.

Юань Юань смотрела на слова «в отчаянии». Что же случилось с ее отцом, что он решил пожертвовать счастьем своей дочери? Было ли это письмо настоящим? Почему на нем не было ни даты, ни подписей свидетелей?

Тем временем Гуань Пэн, прихрамывая, подошел ближе. Он откуда-то раздобыл кусок белой траурной ткани и небрежно обмотал ее вокруг талии и головы. Он искоса взглянул на Юань Юань и, криво улыбнувшись своим мясистым лицом, пробормотал:

— На похоронах... тестя... зять... должен... помочь.

Он шагнул вперед, чтобы взять траурный горшок.

Юань Юань подумала, что ни в коем случае нельзя позволить ему разбить горшок. Если он это сделает перед всеми, его статус зятя будет подтвержден, и потом будет трудно от этого отказаться.

Если она сейчас устроит скандал с Гуань Пэном, это не только помешает похоронам отца, но и выставит ее в невыгодном свете перед гостями. Люди начнут судачить: «Отец только умер, а она уже с кем-то ругается. У нее вообще есть сердце?» Или еще хуже: «Она не уважает последнюю волю отца. Он сам выбрал ей жениха, а она против. Какая непочтительность!» Как же ей доказать, что письмо поддельное? В некоторых районах города Б все еще соблюдались старые обычаи. Если помолвленные расставались, это вызывало осуждение. Что же ей делать?

В этот критический момент Юань Юань придумала план. Она поманила Гуань Пэна.

— Подойди сюда, — сказала она.

Гуань Пэн решил, что Юань Юань согласилась на брак, но стесняется говорить об этом при всех. Он радостно подбежал к ней.

— Юань... Юань Юань, что... что-то нужно?

Юань Юань чуть не стошнило от отвращения. Она с трудом выдавила из себя:

— Пойдем туда, где никого нет.

Сказав это, она быстро отошла от толпы в сторону.

Гуань Пэн обрадовался. Он решил, что Юань Юань хочет с ним уединиться. «Неужели эта девчонка и правда ко мне неравнодушна? — подумал он. — В детстве она все время со мной ругалась. Наверное, она решила меня вознаградить за то, что я собирался разбить траурный горшок». На его толстом лице появилась похотливая улыбка, и он поспешил за Юань Юань.

Дядюшка Цзян хотел вмешаться еще с того момента, как Гуань Шаокунь начал вести себя так нагло. Но, увидев, что Юань Юань прочитала письмо и не стала возражать, он подумал, что письмо, возможно, настоящее. Он хотел отчитать Гуань Шаокуня, но понимал, что ссорой делу не поможешь. Люди могли подумать, что при жизни Ван Цзинли все было чинно, а после его смерти все изменилось. Видя, как Юань Юань уходит с Гуань Пэном, он испугался, что ее могут обидеть, и окликнул:

— Юань Юань!

Ван Юань Юань посмотрела на дядюшку Цзян и успокаивающе кивнула. Дядюшка Цзян остался наблюдать за ними издали, готовый прийти на помощь, если понадобится.

Гуань Шаокунь чувствовал себя так, словно в самый жаркий летний день съел порцию мороженого. «Пусть мой сын хромает, заикается и не блещет умом, но он кому-то нравится! — думал он. — На вкус и цвет товарищей нет. Такая красавица, как Ван Юань Юань, достанется моему сыну, да еще и сама к нему неравнодушна! В такой момент она уединяется с ним! Вот это я понимаю, — харизма!»

Гуань Шаокунь был на седьмом небе от счастья. Ему хотелось поскорее вернуться домой, выпить пару рюмок, закусить и наслаждаться жизнью.

Остальные гости с удивлением наблюдали за Юань Юань. «Зачем ей понадобилось уходить с Гуань Пэном прямо перед церемонией выноса тела? — думали они. — Эта девушка совсем не понимает, что важно. Жаль Ван Цзинли, он был таким умным человеком. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Ну да ладно, не будем об этом. Мы пришли сюда ради покойного Ван Цзинли, а не ради его дочери. Она еще молода, простительно. Не будем ее судить».

В толпе послышался шепот.

Ван Юань Юань завела Гуань Пэна в укромное место, незаметно достала +8 Дубину и легонько ударила его. Гуань Пэн упал на землю. Юань Юань вышла из укрытия и сказала Гуань Шаокуню:

— Дядя Гуань, Гуань Пэн там упал в обморок. Сходите, посмотрите, что с ним. Здесь ваша помощь больше не нужна. Спасибо.

Гуань Шаокунь, только что ликовавший, тут же погрузился в отчаяние.

— Гуань Пэн, сынок! Что с тобой? — воскликнул он и бросился к сыну.

Юань Юань повернулась к дядюшке Цзян.

— Можно начинать церемонию, — сказала она. — Спросите у ритуального мастера, что нужно делать.

Она взяла траурный горшок, подняла его над головой и с серьезным видом встала на колени на том месте, где должны были пронести тело отца. Она ждала, когда ритуальный мастер даст команду разбить горшок. Все вокруг удивлялись: «А где же Гуань Пэн? Он же так рвался разбить горшок. Молодежь такая ненадежная!»

— Девушка, — обратился к Юань Юань ритуальный мастер, — вам нужно разбить горшок посильнее. Чем больше осколков, тем лучше для усопшего.

Юань Юань кивнула.

Зазвучала траурная музыка. Раздался звон разбивающейся керамики. Юань Юань разрыдалась. Она оплакивала отца, так нелепо ушедшего из жизни. Она корила себя за то, что не смогла проявить к нему достаточно заботы. Она плакала от обиды, что ее пытались принудить к нежеланному браку сразу после смерти отца. Когда тело отца поместили в катафалк, который направился в крематорий, Юань Юань почувствовала, будто ее сердце уезжает вместе с ним.

Когда Юань Юань держала в руках урну с прахом отца, слезы снова хлынули из ее глаз. Этот легкий сосуд не мог вместить всего того, что значил для нее отец. Двадцать лет отцовской любви были тяжелее гор, а этот маленький объем не мог вместить и малой части этой любви.

Небо затянуло тучами. Ярко-синее небо вдруг стало мрачным. Возможно, душа отца не хотела уходить. Возможно, это был неприкаянный дух, ищущий пристанище. Юань Юань посмотрела в небо и дала клятву: «Отец, пусть твоя душа покоится с миром. Я не успокоюсь, пока не узнаю правду. Клянусь».