Глава 5. Девушка, потерявшая память

В номере «Небесный» Гостиницы Собрания Удачи.

Кан Чжэньхай пригласил самого известного лекаря Столицы. После тщательного осмотра тот подтвердил, что серьезных проблем нет.

К счастью, у девочки были лишь небольшие ссадины, да еще она простудилась, проведя всю ночь под дождем. Но несколько порций лекарства и отдых должны были поставить ее на ноги.

Проводив лекаря, старый управляющий попросил помощника в гостинице обтереть потерявшую сознание девочку. Пока готовилось лекарство, он успел купить ей чистую одежду и переодеть.

После всех хлопот дыхание спящей на кровати девочки стало ровным и спокойным, а на бледном личике наконец появился румянец.

Кан Чжэньхай невольно задумался: чья же это дочь? Как такая милая девочка могла оказаться без сознания на той глухой горной тропе?

Ее родные, должно быть, с ума сходят от беспокойства.

У него самого была внучка примерно того же возраста, живая и подвижная, любившая постоянно вертеться возле него.

Глядя на спящую девочку, Кан Чжэньхай почувствовал еще большую жалость и нежность.

Судя по времени, лекарство уже должно было быть готово.

Старый управляющий встал и вышел из комнаты за отваром, заодно наградив помощника, который помогал ему.

Вскоре после того, как Кан Чжэньхай ушел, дверь снова открылась.

Вошедшим был Ци Цзюньхао, который нашел дорогу по оставленным знакам. Он огляделся: в комнате, кроме лежащей на кровати девочки, никого не было.

Ци Цзюньхао своими длинными ногами медленно подошел к кровати, сел на край и посмотрел на спящую девочку. Она крепко спала, рядом с ней лежала флейта. Похоже, это и был тот самый «человечек из грязи», которого они подобрали на горной тропе.

По сравнению с тем грязным и безжизненным существом, которое он видел раньше, сейчас она выглядела как живой человек.

Хоть она и была еще маленькой девочкой, было видно, что из нее вырастет красавица.

Белая нежная кожа, круглые щечки, брови, похожие на ивовые листья, длинные ресницы и все еще бледные губки. Ци Цзюньхао был удивлен такой разительной переменой.

Сейчас она походила на спящую куклу, которую не хотелось тревожить.

Он впервые так близко рассматривал незнакомого человека, и эта девочка вызвала у него любопытство.

Он протянул палец и легонько коснулся ее щеки. Она была мягкой и нежной.

Одного касания ему показалось мало, и он продолжил легонько подталкивать ее щеку.

Спящая девочка слегка нахмурилась, словно протестуя против его действий.

Однако эта реакция не остановила его, и он, увлекшись, продолжал свое занятие.

В этот момент Кан Чжэньхай вошел в комнату с чашкой только что приготовленного лекарства.

Увиденное ошеломило его. Обычно невозмутимый, серьезный и хладнокровный Глава Крепости сидел на краю кровати и трогал щеку девочки.

— Глава Крепости, что вы делаете? — Кан Чжэньхай поспешно прошептал, ставя лекарство на стол. Он быстро подошел к кровати. Бедная девочка!

— Щечки у девочек очень нежные, вы можете сделать ей больно.

Кан Чжэньхай почувствовал укол жалости. Он с неодобрением взглянул на виновника, покачал головой и вздохнул.

Ци Цзюньхао встал и подошел к окну, глядя на улицу.

Осознав, насколько по-детски он только что себя вел, он и сам немного удивился. Он уже и не помнил, когда в последний раз делал что-то настолько ребяческое.

Однако прикосновение к ее щеке вызвало в нем странное любопытство.

Кан Чжэньхай взял со стола чашку с лекарственным отваром и подошел к кровати.

Хотя ему не хотелось будить ребенка, лекарство лучше было выпить теплым.

Лекарь велел дать ей отвар как можно скорее.

— Дитя? Проснись, — он легонько потряс спящую.

— Дитя... — Девочка и вправду была очень милой.

Ресницы спящей дрогнули, и она медленно открыла глаза.

Все вокруг было незнакомым: комната, люди.

Она резко села, забилась в угол кровати и широко раскрытыми испуганными глазами уставилась на двух мужчин в комнате.

— Дитя, не бойся, это мы спасли тебя, — чтобы не напугать ее, Кан Чжэньхай понизил голос.

— Ты простудилась, нужно скорее выпить лекарство, чтобы поправиться. Потом мы отвезем тебя домой, хорошо?

Он взял чашку с лекарством, осторожно помешал ложкой и подул, чтобы немного остудить.

Стоявший в стороне Ци Цзюньхао молча наблюдал за ними, о чем-то размышляя.

Возможно, почувствовав, что у этих людей нет злых намерений, девочка постепенно расслабилась.

С трудом уговорив ее выпить лекарство, старый управляющий удовлетворенно улыбнулся.

— Дитя, как тебя зовут? Где ты живешь? Я отвезу тебя домой, хорошо? — «Какая послушная девочка. Она так долго не была дома, ее родные, должно быть, очень волнуются. Лучше поскорее ее вернуть».

— Я... я... я не знаю. Мое имя, где я живу... я... не помню, — растерянно проговорила девочка, и в ее глазах начали собираться слезы.

Почему у нее в голове пусто? Кто она такая? Почему она ничего не может вспомнить?

— Дитя, не торопись. Подумай спокойно, не плачь, не плачь, — слезы девочки тронули сердце Кан Чжэньхая, и он растерялся.

— Биннин, — внезапно произнес Ци Цзюньхао, все это время стоявший у окна.

Кан Чжэньхай обернулся с недоуменным видом.

— Это вырезано на нефритовой подвеске у нее на груди, — ответил Ци Цзюньхао, предугадав его вопрос.

— Биннин... Биннин... — пробормотала девочка.

— Биннин... это мое имя? Меня зовут Биннин?

Да, эта потерявшая память девочка была родной дочерью министра Шэня, Шэнь Биннин, единственной выжившей из резиденции Шэнь.

Вот только сейчас она не помнила ничего, кроме своего имени.

— Тогда ты помнишь что-нибудь еще, например, эту флейту? — Кан Чжэньхай взял с кровати флейту и протянул ей, надеясь, что это поможет ей что-то вспомнить.

Шэнь Биннин посмотрела на флейту, долго думала, но в голове по-прежнему была пустота. Она ничего не могла вспомнить.

Похоже, ничего не поделаешь. Кан Чжэньхай снова повернулся к Ци Цзюньхао.

Старик и юноша долго смотрели друг на друга...

— Забирай в крепость, дальше сам разбирайся, — наконец сказал Ци Цзюньхао. Видеть этот жалобный взгляд старика ему больше не хотелось. Проще было поручить это дело Кан Чжэньхаю, так будет меньше хлопот.

Судя по качеству нефрита, эта девочка была не из простой семьи...

Но сейчас у него были дела поважнее, и ее происхождение его не слишком волновало.